Сьюзен Джонсон - Когда вас кто-то любит
Но секунду спустя, коснувшись руки Даффа и осторожно сжав его пальцы, она отчего-то ощутила, что пришла домой после долгого отсутствия. До этой минуты она никогда не испытывала подобных эмоций: отчасти сострадание и нежность, но в основном – чистое, яркое, незамутненное наслаждение, настолько шокирующее, что пело в крови торжествующим гимном.
– Останься со мной, – попросил он, впившись в нее знакомым дерзким, высокомерным взглядом.
Аннабел не ответила. Да и что ответить, когда всеми фибрами своего существа она сознавала, до чего же невозможно согласиться на его требование.
– Только скажи «да».
Нет, нет, нет…
– Да, – прошептала она. Сердце взяло верх над разумом.
Его улыбка согрела не только ее душу, но и всю комнату. И словно волшебной кистью каким-то образом стерла и ее прошлое.
– Теперь я очень быстро поправлюсь, – весело объявил Дафф.
В улыбке Аннабел отразилась вся глубина ее чувств.
– И сделаешь меня очень счастливой, – просто ответила она.
– Я слышал, ты приехала вместе со всеми домочадцами, – деловито начал он, точно собираясь что-то предложить. – Пригласи их перебраться к нам.
– Да ты с ума сошел! – Аннабел словно сбросили с небес на землю. Нахмурившись, она упрямо пожала плечами: – Представляю, что будут болтать все злые языки в городе!
Но маркиз не привык, чтобы его желаниям перечили.
– Я попрошу матушку их пригласить, – спокойно пояснил он, ничем не уступая ей в упрямстве. – Так что все правила приличия будут соблюдены.
– Ни в коем случае! Дафф, не усложняй мне жизнь! Мать почти ничего не знает о моей прошлой жизни, и я предпочитаю, чтобы так и оставалось. Если мы станем жить в нашем доме, где я отдаю приказы и не принимаю визитеров, она вряд ли услышит сплетни, которые в изобилии ходят про меня.
– Визитеров-мужчин, полагаю? – пробурчал он.
– Нет. Говорю же, все в прошлом. У меня нет приятелей-мужчин.
«Если не считать меня», – едва не выпалил он. Но не собирался делать сравнений: ведь то, что он испытывал к ней, было так далеко от ее прошлого образа жизни, да и его тоже… невыразимо далеко…
– Я тоже стал другим. У тебя нет друзей-мужчин, а у меня – друзей-женщин. Поэтому останься.
– Тебе нет нужды ничего менять ради меня, Дафф, – отмахнулась она. – Честно говоря, я не питаю никаких надежд.
– Тем не менее я изменился.
– Когда ты встанешь с постели, все покажется другим, – улыбнулась она. – Просто ты ослабел от потери крови.
– Считаешь, что в голове у меня одна пустота и ранение повлияло на мой разум?
– Я просто хочу подчеркнуть, что не нуждаюсь в лести. Я рада быть с тобой, и больше ничего не требуется говорить.
– Это не лесть, – проворчал он. – Я вполне серьезен. И действительно хочу, чтобы ты оставалась со мной.
– Дафф, в самом деле, можно подумать, мы с тобой не знакомы с нравами общества. Подобная новость за несколько часов облетит город.
– Значит, ты просто водила меня за нос, когда обещала остаться, – резко бросил он.
– Я осталась бы, будь это возможно, – мягко пояснила она. – Но так нельзя. Да и твои родители вряд ли одобрят подобное поведение.
– Ты не знаешь моих родителей. Их роман был настолько далек от обычного, что люди до сих пор вспоминают тот скандал.
– Но ведь нужно подумать и о моей матери. Если ты согласен, я готова целыми днями просиживать у твоей постели и только на ночь буду уезжать домой.
Дафф надулся. Аннабел улыбнулась:
– Надеешься, что это заставит меня передумать?
– А вот на мою мать это всегда действовало, – усмехнулся он.
– Судя по высказываниям твоей матери, ты – само совершенство.
– И всегда им был, – подтвердил Дафф с ангельским взглядом. Она рассмеялась и порывисто стиснула его пальцы.
Он охнул.
– Прости меня, прости, – прошептала она, отдернув руку. – Где болит?
Он попытался рассмеяться, но лишь горестно скривился.
– Легче сказать, где не болит. Я срочно нуждаюсь в поцелуе, чтобы облегчить страдания.
– Ты неисправим, – пожурила она, невольно улыбаясь.
– Но я все равно тебе нравлюсь и таким, – парировал он.
«Больше чем нравишься», – подумала она, уже почти влюбленная, хотя всячески старалась этого избежать.
– Хорошо. Только один поцелуй, пока ты не окрепнешь.
– Как скажешь.
Аннабел рассмеялась.
– Вижу, что ты стал очень сговорчивым в своем неподвижном состоянии.
– Не рассчитывай, что это долго продлится. Теперь у меня есть все причины как можно скорее подняться с одра болезни.
– Чтобы затащить меня в постель?
– Чтобы снова тебя обнять. Остальное зависит от тебя.
Вот так всегда! Даффу ни к чему просить и умолять. Достаточно улыбнуться, поманить пальцем, и все женщины – у его ног.
– Поцелуй меня, пожалуйста, – едва слышно попросил он. – Я истосковался по тебе.
Не знай она репутации Даффа и всех тех историй, которые про него ходили, могла бы, пожалуй, принять его слова близко к сердцу. А может, и приняла… по крайней мере в этот момент.
– Я тоже тосковала по тебе, – пробормотала она, нагибаясь и касаясь его губ в легчайшей из ласк. И несмотря на краткость прикосновения, почувствовала, как неумолимо влечет ее к нему.
– Еще, – прошептал он, и это слово прозвучало песней сирены.
Один поцелуй вел к другому, а третий разжег такое пламя слепого желания, что Аннабел, обретя наконец подобие рассудка, оторвалась от Даффа и отскочила.
– Это безумие, – прошептала она.
– Но такое великолепное безумие, – парировал он, ощущая, как бурлит кровь, как вливаются в него новые силы. Поцелуй Белл – лучшее лекарство. – Ты, моя милая, превзошла всех докторов, – пробормотал он, подмигивая. – И я хочу есть. Никаких бульонов и каш. Мне нужна настоящая еда.
Такая внезапная перемена рассмешила ее.
– Скоро мне придется отбиваться от тебя, – покачала она головой и потянулась к сонетке.
– Сомневаюсь, – протянул он.
– Самоуверенный мальчишка! – бросила она, дернув за вышитую ленту. – Я могу преподнести тебе сюрприз.
После столь страстных поцелуев он будет крайне удивлен, если Аннабел даст ему время полностью оправиться. Но Дафф, как всегда, был тактичен.
– Если ты намерена отбиваться от меня, могу только посоветовать копить силы. Потому что через несколько дней я либо поборю, либо соблазню тебя. Выбирай, что предпочитаешь.
Поразительно, как простые слова могли возбудить ее до такой степени, что его шутливые угрозы расплавили сердце кипящей лавой желания.
– Позже я дам тебе знать, что именно предпочитаю, – кокетливо откликнулась она.
Невозможно было не услышать отголосков страсти в ее голосе, понятных человеку с его опытом.
