Элизабет Эссекс - Дыхание скандала
Уилл взял брата за воротник и поволок к каретному сараю, как нашкодившего гардемарина, прежде чем полностью отдал себе отчет в том, что делает.
— Уилл! Что с тобой, черт возьми? Отпусти меня!
Уилл усилил хватку.
— Здоровяк Хэм! — крикнул он в каретный сарай. — Хэм, мне нужна карета. Сейчас. Быстрая.
— Молодой сэр? — Здоровяк Хэм появился в одной рубашке. — Какие-то трудности, сэр?
— Мне нужна карета. Томас может править. Быстрая и легкая. Прямо сейчас.
Томас немедленно перестал сопротивляться.
— Мы можем взять фаэтон, — с готовностью предложил он, хотя понятия не имел, куда и почему Уилл хочет отправиться, главное, что представилась новая возможность прокатиться. — Запряженный парой, он самый быстрый.
— Ваш брат, виконт, велел приготовить фаэтон для него, — твердо возразил Здоровяк Хэм. — Могу порекомендовать открытую коляску, она такая же быстрая, если править умно и ловко.
— Как скажешь. Томас будет править очень ловко. — Встряхнув, Уилл отпустил младшего брата. — Прежде всего молодую леди не оставляют одну добираться по Лондонской дороге, и не имеет значения, что она старше тебя. Во-вторых, сегодня в Хордине состоится многолюдный политический митинг. Это ты должен был знать, если у тебя есть глаза и уши. Повсюду на стены и окна налеплены листовки. — Уилл сам видел их в Питерсфилде две ночи назад. — Судьи, похоже, везде расставили констеблей, чтобы присматривать за порядком. И если я что-то выучил за годы в море и на войне, так это то, что, когда сталкиваются противоположные силы, дело заканчивается взрывом.
А его Престон продемонстрировала замечательную способность попадать в заваруху. Комбинация намерения и возможности Уиллу не нравилась ни в малейшей степени. Он просил Престон не болтаться по округе ночью, но даже не подумал распространить этот запрет на дневное время. Не то чтобы она к нему прислушалась бы. Да и с чего ей это делать? Как ни мало значил для нее лорд Олдридж, Уилл значит еще меньше. Олдридж мог предъявить права отчима, а Уиллу нечего предъявить, кроме того, что он ее друг.
Но друзья и, конечно, джентльмены не позволяют своим товарищам угодить в потенциальный бунт.
Здоровяк Хэм, похоже, ухватил неотложность его дела.
— Если мастер Томас будет править, я могу позволить вам взять гнедых…
Уилл не стал дослушивать остальное. Он оставил Здоровяка Хэма и Томаса улаживать детали и побежал в дом, надеть видавший виды, но удобный морской сюртук и взять то, что может понадобиться: деньги, карту и пару пистолетов со дна своего морского сундука. Одному Богу известно, понадобятся ли они, но лучше быть готовым, чем оказаться застигнутым врасплох. А он ожидал неприятностей.
Как ни мало времени после десяти лет отсутствия Уилл провел в Англии, он — сын своего отца, регулярная и очень подробная корреспонденция графа держала его в курсе событий и дебатов о справедливости Хлебных законов [11]. И хотя у Уилла не было никакого мнения на этот счет — он сказал Престон святую правду: у него нет политических взглядов, у него есть долг, — он достаточно хорошо знал, что атмосфера в провинции и даже в крупных и мелких городах была, мягко выражаясь, напряженная и день ото дня становилась хуже.
Он вышел из дома и натягивал перчатки, когда Томас лихо подкатил коляску, запряженную парой гнедых.
— Это твой шанс реабилитировать себя как джентльмена, Томас, — сказал Уилл, забираясь на высокое сиденье. — Гони в Хордин и не жалей лошадей.
Когда вторая за день лиса была затравлена в Мотли-Вуд, кто-то из участников охоты любезно сообщил Антигоне, что гунтер юного мистера Джеллико потерял подкову, и юноша отправился домой.
Антигона оказалась весьма далеко от знакомых мест. Однако она хорошо ориентировалась на местности и прекрасно помнила карты из папиной коллекции атласов. Дорога от Портсмута на Лондон проходит где-то севернее, нужно найти поворот от Хордин-Виллидж на восток, к Даун-парку, а оттуда дорогу домой, в Уилдгейт-Виллидж. Но Резвушка тяжело дышала от долгой скачки, дорога домой от Хордина займет добрых четыре часа, понадобится немалое время, чтобы кобыла восстановила силы и снова могла мчаться с прежней скоростью.
К тому времени стемнеет. Антигона слишком задержалась.
Она кляла собственную беспечность. Только себя ей надо винить за то, что оказалась в таком непростом положении, и все ради того, чтобы позлить заносчивого лорда Олдриджа участием в охоте соперника и, возможно, снова увидеть Уилла Джеллико.
Но из этого ничего не вышло. Томас давно ушел. Приближаясь к обычно сонному Хордину, где она надеялась напоить Резвушку и найти на каком-нибудь постоялом дворе горячую еду, чтобы подкрепиться самой, Антигона обнаружила, что грязная дорога разбита и запружена людьми.
Всадники, повозки, частные и почтовые кареты, все они еле двигались в толпе людей, которые собрались на политический митинг на большом поле, как раз у поворота дороги Портсмут — Лондон.
Антигона знала об этом событии, два дня назад она видела листовки на стене постоялого двора в Питерсфилде, но удивилась, увидев, что митингующих столь много. Тут одни мужчины. И весьма воинственно настроенные. В центре поля была установлена трибуна.
Телеги и повозки забивали широкий поворот дороги. За всем этим скопищем уходила на восток узкая дорога к Даун-парку, самый легкий путь к нему, а значит, дорога к Уилдгейт-Виллидж и Редхилл-Мэнору лежала вдоль северного края поля. Толпа в стороне от трибуны не такая плотная, но все равно множество шумных возбужденных мужчин, потенциально опасных для одинокой леди, слоняется по краям поля или прячется в дверных проемах от постоянно моросящего дождя.
Если она не ошибается, местные судьи собрались в верхней комнате постоялого двора «Корабельный колокол», откуда неодобрительно наблюдали происходящее и высматривали возможных зачинщиков. Без сомнения, они приметят и ее, одинокую леди на улице.
Но было и преимущество в ее неподобающей леди ситуации. Лорд Олдридж сам был судьей в Суссексе. Сообщение о том, что она одна, без сопровождения оказалась на улице, среди толпы на политическом митинге, наверняка дойдет до его ушей вместе с упоминанием о другом ее обидном поступке — участии в охоте соперника, — и это положит конец их дурацкой помолвке.
Но нужно думать о Касси. Антигона надеялась, что утро на охоте с Томасом поможет укрепить зародившуюся близость с семейством Джеллико, но понятия не имела, как использовать это к выгоде сестры.
Нужно избегать главной дороги и не попадаться на глаза судьям, пока она не сможет выехать на Лондонскую дорогу севернее деревни, где ее никто не увидит и не отметит ее присутствия.
