Элизабет Хойт - Влюбиться в дьявола
Беатриса вздохнула. Ей надоело лежать и бездельничать.
— Не могу больше терпеть. Я встаю.
— Но лорд Хоуп… — сразу встревожилась Квик.
— Лорд Хоуп мне не указ, — вспыхнула Беатриса и отбросила в сторону одеяло. — Пусть подадут карету.
Через полчаса она уже ехала по городским улицам, направляясь к дому Джереми Оутса. Она не виделась с ним почти неделю и начала беспокоиться. Лотти посылала ей каждый день записочки и букетик цветов, но от Джереми, столь чуткого и внимательного, она не получила ни одной весточки. Все выглядело очень странно.
К тому времени, когда экипаж подъехал к дому Джереми, небо заволокли черные грозовые тучи, обещавшие хороший ливень. Беатриса выскочила из кареты, взлетела по ступенькам на крыльцо и нетерпеливо постучала. Подняв голову, она с тревогой взглянула на чернеющее небо — хоть бы Патли сегодня поторопился.
Когда, наконец, двери открылись, она попыталась проскользнуть мимо дворецкого, кратко бросив:
— Добрый день, Патли. Я ненадолго.
— Погодите, мисс. — Он тяжело вздохнул.
— В чем дело, Патли? Неужели вы опять станете притворяться, что не знаете меня? — Она дружески улыбнулась ему, но дворецкий выглядел мрачнее тучи. У Беатрисы похолодело на сердце, и улыбка слетела с ее губ.
— Что случилось? — прошептала она.
— Прошу извинить. — Сегодня в голосе Патли действительно была неподдельная грусть.
Внезапно страшная догадка пронеслась в ее голове.
— Нет, только не это. Позвольте мне увидеть его.
— Невозможно, мисс, — печально произнес старый верный дворецкий. — Мистер Оутс умер. Его уже похоронили.
Глава 10
Лошадь принцессы Серенити погибла, а у Лонгсуорда вообще не было лошади, поэтому им ничего больше не оставалось, как идти до логова ведьмы пешком. Они шли весь день. Хотя принцесса была нежной и хрупкой, она ни разу не пожаловалась. На исходе дня они подошли к подножию большой горы, где жила ведьма. В наступившей темноте путь им освещала лишь луна. Они двинулись наверх. В непроницаемом ночном мраке рычали чудовища, жалобно кричали птицы, но Лонгсуорд и принцесса упорно и бесстрашно поднимались наверх. Как только первый луч зари коснулся вершины горы, они вдруг обнаружили, что стоят прямо перед замком ведьмы.
История Лонгсуорда— Как уехала? Куда? — гневно закричал на дворецкого Хоуп, только что вернувшийся с деловой встречи.
Дворецкий держался достойно, хотя под злобным взглядом Хоупа ему было явно не по себе.
— Мисс Корнинг сказала, что едет навестить мистера Оутса.
— Черт! — Рено обернулся и выскочил на улицу, грум вел его коня на конюшню. — Эй! Возвращайся назад.
Грум удивленно оглянулся, но затем, развернув огромного гнедого мерина, пошел обратно к крыльцу. Рено прямо со ступенек вскочил на спину лошади и сразу пустил ее рысью. Как раз сегодня в спальне Беатрисы он прочитал письмо, извещавшее о смерти Джереми, который умер два дня назад. Ему было неловко, что он читает чужую почту, но он хотел оградить ее от всяких волнений, пока она полностью не поправится. Ему хотелось подготовить ее к неприятному и горькому известию, смягчить удар. А теперь его план разбился вдребезги. От нетерпения он погнал лошадь во весь опор, огибая встречные кареты и стараясь не задавить прохожих.
Через пять минут он повернул на знакомом перекрестке и сразу увидел Беатрису, стоявшую на крыльце дома Оутса. Вид у нее был растерянный и грустный, как у потерявшегося ребенка. Он спрыгнул с мерина, бросил поводья груму, сопровождавшему карету, и медленно поднялся по ступенькам. Сначала упала одна капля, затем другая, третья, а затем полило как из ведра.
Они мгновенно промокли до нитки. Он ласково взял ее за руку:
— Беатриса, поехали домой.
Она смотрела на него ничего не видящими глазами, по ее лицу, словно слезы, сбегали дождевые капли.
— Он умер.
— Я знаю, — пробормотал он.
— Но почему? Как он мог умереть? Я ведь видела его на другой день, он был жив и здоров.
— Поехали домой. — Он осторожно повел ее вниз. — Вы еще не совсем выздоровели.
— Нет! — неожиданно вскрикнула она и, выдернув руку, вырвалась из его объятий. — Нет! Я хочу его видеть. Может быть, они ошибаются. За ним вообще никто не присматривал. Возможно, он лишь… — Она, обезумев от горя, бросилась назад к дверям. — Я хочу его видеть.
Рено легко догнал ее и попытался остановить.
— Вам надо ехать домой.
— Нет! — Она билась в его руках. И вдруг ударила его по лицу, намеренно или случайно — невозможно было понять. — Пустите меня. Мне надо его увидеть.
Рено не стал напрасно тратить время. Подхватив ее на руки, он сбежал по мокрым ступенькам к карете. Перед тем как залезть внутрь, он громко крикнул кучеру:
— Домой!
Грум захлопнул дверцу, и карета рванулась с места. Рено крепко и нежно прижал Беатрису к груди. Глубокие, тяжелые рыдания сотрясали все ее тело. Он прислонился щекой к ее мокрой голове:
— Мне очень жаль.
— Как несправедливо! — всхлипнула она.
— Что поделаешь, это жизнь.
— Он был таким юным.
— Да, обидно, — прошептал он, ласково поглаживая ее по щеке и плечу.
Она плакала навзрыд, словно ребенок. Ее горе было столь откровенным, столь явным и неподдельным, что невольно пробуждало в нем сострадание и жалость. Возможно, он никогда не станет прежним, благовоспитанным джентльменом, приличной партией для такой леди, как она, но, тем не менее, он не собирался уступать ее никому. Желанная, добрая, ласковая, она нужна ему, как никогда. Она была олицетворением домашнего уюта и семейного счастья, он не представлял своего будущего без нее.
Когда карета подъехала к Бланшар-Хаусу, его родовому гнезду, он, взяв опять ее на руки, понес в дом точно так же, как раньше его предки вносили сюда на руках своих будущих жен. Дворецкий, слуги и служанки — все почтительно уступали ему дорогу, а он шел со своей драгоценной ношей на руках.
— Нас сейчас не беспокоить, — строго предупредил он и начал подниматься по лестнице, ведущей в ее спальню. Лучше всего для задуманного подходила главная спальня особняка, в которой спали его отец и все, предыдущие Бланшары, но она была занята Сент-Обеном. Впрочем, это не имело никакого значения. То, что должно было произойти сейчас, касалось их двоих, и никого больше.
Поднявшись наверх, он вошел в ее спальню, где одна из служанок копалась в гардеробе.
— Оставьте нас, — бросил Рено, и служанка тут же удалилась.
Он осторожно поставил Беатрису на ноги, она по-прежнему рыдала, уткнувшись лицом в его плечо.
