Биверли Бирн - Пламя возмездия
Но Бэт не слушала его, она стучала в стенку, призывая свою служанку.
– Комната Тилли через стену, – обернулась она к нему. – Но она что-то не отзывается. Куда она могла запропаститься? – недоумевала Бэт.
– Не могу сказать, куда запропастилась твоя служанка. – Майкл почувствовал легкое раздражение. – Дорогая, ты слышала, что я тебе предложил насчет Нью-Йорка?
– Слышала, разумеется. Но я отсюда без тебя никуда не собираюсь уезжать, Майкл. Ведь я действительно ушла от Тимоти. Но ты, сдается мне, так этого до сих пор и не понял. Я сожгла за собой все мосты, и мы теперь можем быть вдвоем столько, сколько пожелаем. Ведь когда-то мы оба мечтали об этом. А теперь ты снова предлагаешь мне расстаться. В чем дело? За меня не беспокойся. Я здесь смогу выдержать столько, сколько потребуется. И я уверена, что ты ни на минуту здесь не задержишься, после того, как разделаешься со всем.
Он вздохнул, потом сказал.
– Я пойду отыщу Тилли и пришлю ее к тебе.
После пятиминутных поисков он, наконец, обнаружил служанку Бэт. Тилли расположилась на гостиничной кухне в компании Бриггса. Бывший кок быстренько завязал дружеские связи с кухонным персоналом – видимо, сказалось наличие общих интересов, – и использовал теперь это помещение, как своего рода клуб. Из местных никого в этот час не было, за столом сидела лишь эта английская парочка.
Едва завидев хозяина, Бриггс вскочил.
– Я вам нужен, сэр? Прямо и не знаю, как виноват перед вами, но вы меня обычно во время сиесты не вызываете. Мистер Кэррен, вы ни за что не догадаетесь, что произошло сегодня.
– Думаю, что не догадаюсь, пока ты мне сам обо всем не расскажешь. – Майкл, заметив на столе две чашки с остатками чая на дне, спросил. – Вы уже познакомились?
– В том-то все и дело, что нам и знакомиться ни к чему – Тилли моя сестрица, – восторженно сообщил Бриггс.
– Твоя сестра?
– Да, сэр. Она пошла в услужение почти день в день, как я пошел в море.
– И вы, что же, ни разу с тех пор не виделись?
Тилли опередила Бриггса.
– Конечно, виделись, мистер Кэррен. Вообще-то, если по правде говорить, не особенно и виделись, но вот письма друг другу всегда посылали.
Тилли хорошо знала Кэррена. С самого начала она была посвящена в их отношения с Бэт. Большинство посланий, которыми они обменивались, прошли через руки этой служанки. Теперь он смотрел на Тилли, и перед его взором открывалась бездна, бездонное болото, которое он надеялся уже оставить далеко позади. Эти размышления не могли не отразиться на его лице, но служанка Бэт, казалось, ничего не замечала и продолжала кудахтать, как ни в чем не бывало.
– Да… посылали мы друг другу письма, то он мне пришлет, то я ему, ни одного Рождества не пропустили. Мы никогда друг про друга не забывали с тех пор, как я пошла нянчить миссис Мендоза, то есть, я хотела сказать, маленькую мисс Тэрнер. А вы и не знали, мистер Кэррен, что фамилия моя всегда была Бриггс?
– Нет, Тилли, не знал. – Откуда ему знать фамилии слуг его любовницы? Вряд ли это могло входить в круг его первоочередных интересов.
– Как чудно и здорово, – продолжала Тилли. – Я вот возьми и встреть здесь Тома. Здесь, за тридевять земель! Это надо же такому случиться – он и я, мы оба попали сюда в одно и то же время. Прямо здорово все это, только так это и назовешь и больше никак.
– Здорово, действительно здорово, есть чему удивляться. Знаете что, Тилли, вы бы сходили наверх, там ваша госпожа в комнате.
– Ну, так я побежала, – улыбнулась Тилли.
Она чмокнула Бриггса в щеку и, уже почти на ходу, присела перед Майклом в поспешном книксене, однако ему показалось, что эти знаки вежливости сопровождались лукавой ухмылкой. Да нет, тут же решил он, это всего лишь улыбка сообщницы.
– Прямо чудеса, – продолжала бормотать Тилли, убегая из кухни.
Майкл остался и рассеянно смотрел на Бриггса. Он не мог подобрать слов, чтобы объяснить ему все. Да какого черта он должен ему что-то объяснять?
– Том, – сказал он наконец. – Значит, тебя зовут Том.
– Да, сэр. Томас Арчибальд Бриггс. Это меня так окрестили. Но по имени-то меня, можно считать, никто и не зовет, все Бриггс да Бриггс. Вот разве что Тилли…
– Хорошо, Томас Арчибальд Бриггс я думаю, хорошо бы мне выпить чашку чая. В каком состоянии наш чайник? – Майкл показал на стоявший на столе чайник.
Они, как и чаи, были на Пуэрто-Рико редкостью, и то и другое Бриггс выпросил на борту «Сюзанны Стар».
– Сейчас мигом заварим, сэр. Мы тут с Тилли больше часа просидели, все наговориться не могли. Сейчас я вам свеженького приготовлю – минуты не пройдет. Вон вода уже кипит на плите. И сразу же вам наверх принесу.
– Не беспокойся.
Майкл уселся на шаткий стул о трех ногах, на котором только что сидела Тилли. От мысли, что детали его интимной жизни были одной из тем долгой беседы брата и сестры, Майкл внутренне содрогнулся.
– Я выпью чай прямо здесь.
Не хотелось ему идти наверх, лучше уж здесь, на кухне. Как-то безопаснее.
Уэстлэйк
Пять часов вечера
Беатрис Мендоза была по горло сыта жизнью в деревне. Она гостила в имении Джемми уже десять дней, но и ее двоюродный брат и его жена настаивали на том, чтобы она еще осталась у них минимум на неделю.
– Жаль, что тебе не удалось встретиться с моими девочками, они путешествуют по континенту и пробудут там до конца месяца, – говорил Джемми, имея в виду своих четырех дочерей. – Но, если ты надумаешь остаться еще, то сможешь увидеть наши лилии – через несколько дней они будут в цвету. Ты ни в коем случае не должна это пропустить.
– Не должна пропустить, а почему не должна?
– Ах, оставь, пожалуйста, Беатрис, ты задаешь ужасные вопросы. Потому что они прекрасны.
– Красота – это уже награда. – Беатрис со вздохом процитировала английскую пословицу. – Не стоит требовать от меня понимания того, что они прекрасны, сама-то я далеко не прекрасна.
– Вечно ты на себя наговариваешь, Беатрис. К чему это? Ведь ты действительно привлекательная женщина…
Это выразила свое мнение супруга Джемми Кэролайн. Разумеется, сама Кэролайн была прелестной, как фарфоровая статуэтка, в противном случае Джемми ни за что бы на ней не женился.
Беатрис не стала возражать ей, она понимала, что Кэролайн, будучи красавицей, не имела представления о том, какие чувства приходится испытывать тем, кого судьба в этом смысле обошла. Она лишь сказала:
– Благодарю тебя, Кэролайн и, если вы действительно так хотите, я останусь, чтобы посмотреть на ваши изумительные лилии.
И она все еще пребывала здесь, в Уэстлэйке, но ее решение не уезжать не имело ничего общего с лилиями. Истинной причиной тому, что Беатрис решила остаться, была полученная днем раньше записка от Лилы. В весьма осторожных выражениях та сообщала ей о том, что кордовский этап операции вот-вот должен был начаться. Беатрис пожелала быть совершенно отрезанной от всей этой заварушки.
– А это место большое? – интересовалась Беатрис, прихлебывая чай из китайской фарфоровой чашки.
Они вдвоем с Кэролайн сидели на террасе. Дражайшая половина Джемми вновь наполнила чашки ароматным чаем, окинула взглядом южную лужайку, спускавшуюся к окруженному массивными рододендронами искусственному пруду. Поверх кустов виднелись зеленые кочки болот, окружавших многочисленные озера. – Ты имеешь в виду площадь? Сколько акров? Я точно не знаю, сотни и сотни.
– Нет, я имею в виду дом, – уточнила Беатрис.
– Ох, дай Бог память, двести сорок комнат. Ужасно, не правда ли? Ужасная древняя груда камней.
Но выражение лица Кэролайн, когда она это говорила, никак не свидетельствовало в пользу того, что она и впрямь считала этот дом эпохи Тюдоров грудой камней.
– Это в два раза больше, чем в нашем дворце в Кордове, но вы ведь этот дом дворцом не считаете.
– Английские представления, – с улыбкой пояснила Кэролайн.
Беатрис заерзала в белом кресле из витых железных прутьев, оно не было жестким, но от долгого сидения Беатрис стала ощущать дискомфорт.
– А где Джемми?
Если бы сейчас появился ее кузен, они все трое, допив чай, могли бы вместе отправиться в дом и спокойно разойтись по своим покоям до самого вечера, пока не подошло время пить виски или шерри, а сейчас Беатрис могла бы прилечь на часок-другой с книгой в руках.
– Я не знаю, – ответила Кэролайн. – Он вообще в последние дни постоянно куда-то исчезает, ты не заметила? Или пишет длиннющие письма Норману в Лондон.
– Какие-нибудь неприятности в банке? – осведомилась Беатрис и тут же пожалела о своих словах – она изо всех сил старалась выглядеть этакой невинной, ничего не понимавшей дурочкой.
Кэролайн элегантно-небрежным жестом отмела этот вопрос.
– У меня нет ни малейшего представления об этом, дорогая. Все эти дела я оставляю на усмотрение наших джентльменов. Разве я не права?
