Мистер Солнечный Свет. Первая часть (СИ) - Ынсук Ким

– Поранился… во время тренировки. Ничего страшного.

Эщин ласково улыбнулась мужчине:

– Река замерзла, мы можем прогуляться.

Юджин улыбнулся и кивнул.

Они молча шли по замерзшей реке. Время, которое они проводили вдвоем, было бесценно для них.

– Вечером в городе что-то произошло. На площади собралась толпа, и мне пришлось идти обходными путями.

– Я слышал о том, что случилось. Министр Ли Сэхун оказался предателем. Ты знала его? Я не особо знаком с чиновниками Чосона.

– Он во всем поддерживал Японию, поэтому я следила за ним. Министр встречался в ту ночь с Логаном… Никто не будет по нему скорбеть.

Услышав ответ Эщин, Юджин почувствовал облегчение, так как девушка ничуть не жалела о смерти министра. Юджин предупредил ее о том, что лед скользкий, и в тот же момент сам чуть не упал. Эщин успела схватить его за рукав:

– Да, стоит быть осторожнее.

Юджин впервые в жизни готов был проиграть. Он улыбнулся Эщин. Они шли медленно. Если бы они шли быстро, то и время, проведенное вместе, тоже пролетело бы быстро, так что они шли не спеша, и Юджин то и дело беспокоился, что Эщин может замерзнуть.

– Ты переехал в Америку совсем ребенком? До того, как научился читать?

Прежде чем Эщин закончила говорить, Юджин наигранно закашлял. Девушка понимала, что эта тема его смущает.

– Поразительно. Как ты оказался так далеко от места, где родился?

– Тебе правда интересно?

– Очень. Хочу узнать твою историю.

Двое остановились посреди замерзшей реки. В глазах Эщин горел огонек любопытства.

– Когда я расскажу свою историю, нам придется расстаться.

– Почему ты так говоришь?

Однажды Юджин случайно встретил Эщин, а теперь они шли вместе и разговаривали, как старые друзья. Он решил рассказать ей правду. Раз Эщин благодаря своей любознательности уже выучила все буквы английского алфавита, то скоро она решит узнать все и про него. Это лишь вопрос времени. Юджин начал рассказ тихим голосом, понимая, что лучше, если она узнает его историю от него самого.

– Я покинул Чосон, когда мне было всего девять. Я убежал как можно дальше из этой страны. Тогда моим спасителем оказался миссионер со светлыми волосами и голубыми глазами. С его помощью я попал на американский боевой корабль. Думал, путешествие займет дней десять, но в результате мы плыли месяц.

– Но зачем девятилетнему мальчику понадобилось сбегать?

Глаза Эщин горели любопытством. История казалась ей интересной и загадочной, и не только потому, что это была история дорогого для нее человека. Юджину было сложно рассказывать все это. Чосон изменился и в то же время остался все тем же. Он искренне беспокоился о девушке, стоящей перед ним.

«Могу ли я позволить этому случиться?» – думал он.

Его терзали сомнения. За кого он больше беспокоился, за себя или за нее? Одно он знал точно: ему будет больно, если Эщин не примет его историю. Душевные раны намного больнее и глубже, чем раны от оружия.

– «Убить его! Конечно, я потеряю имущество, но если другим рабам это послужит уроком, то невелика потеря!» Это мое последнее воспоминание о Чосоне.

– Кто мог сказать такое?

– Один аристократ.

По телу Эщин пробежала дрожь, словно ее обдало ледяным ветром. Юджин знал, что это непросто, но решил быть честным с девушкой.

– Что тебя так потрясло? Слова аристократа или мое происхождение?

Эщин словно онемела от удивления.

– Все верно. В Чосоне я был рабом.

Неважно, сколько лет он прожил в Америке и в какой должности вернулся в Чосон, он все еще был сыном раба, и этого не изменить. Эщин же принадлежала к благородной семье Чосона. Юджин взял себя в руки и тихо продолжил:

– Чосон – страна, убившая моих родителей и вынудившая меня бежать. Поэтому я хотел разрушить ее, покинуть ее навсегда и вернуться на свою родину в Америку. Но я встретил девушку, и она заставила меня передумать. Я знал, что именно такой у тебя будет взгляд, если расскажу свою историю. Я знал и был готов, но мне все равно больно.

Эщин смотрела словно сквозь него. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Эщин понимала, что, даже если бы знала все с самого начала, все равно, скорее всего, влюбилась бы в Юджина. Он был американцем из далекой и неизвестной для нее страны, и, хотя она никогда не задумывалась о происхождении Юджина, Эщин почему-то с самого начала была уверена, что он из благородной семьи.

– Страна, которую ты так отчаянно защищаешь, для кого она? Разве мясники могут здесь нормально жить? А что насчет рабов? [12]

Над рекой дул сильный, пронизывающий до костей ветер. Эщин смотрела Юджину в глаза, словно пытаясь осмыслить то, что сейчас услышала.

Они стояли так близко друг к другу, стоило лишь протянуть руку, но при этом они были так далеко друг от друга. Эщин было больно, хотя она не заслуживала этой боли.

– Я зайду в гончарную мастерскую позже. Тебе лучше наведаться туда первой. Полагаю, идти рядом мы больше не можем, – сказал Юджин.

Эщин еле заметно кивнула и, погрузившись в свои мысли, медленно пошла в сторону мастерской. Ноги плохо ее слушались. Юджин просто стоял и наблюдал за ней.

Внезапно она упала. Ее юбка, словно шелковый цветок, опустилась на лед. Последние силы покинули девушку, она даже не пыталась встать.

Юджин подошел к ней и протянул руку. Она приняла помощь, но даже не взглянула на него, поднимаясь. Затем она убрала свою ладонь из его ладони – словно последняя частичка надежды выскользнула из его руки.

– Благодарю.

Это все, что могла сказать Эщин, перед тем как уйти, оставляя Юджина одного посреди замерзшей реки.

Император сидел за столом. Была поздняя ночь. Он поставил кружку с кофе на стол и сказал:

– Теперь, когда мы заполучили документ, мы можем ненадолго освободиться от давления сильных стран. Искренне рад этому.

Чонмун считал опрометчивым пить кофе так поздно, когда пришло время ночному отдыху. Император всегда должен быть отдохнувшим, чтобы принимать взвешенные решения. Помощник не разделял восторга императора, а потому решил промолчать.

– По твоему мнению, как лучше всего потратить эти деньги?

– Если позволите, ваше величество. Англия дает деньги Японии для защиты от России. Она подстрекает их к войне. Если начнется война, наша страна пострадает больше всех. Думаю, самым верным решением будет реорганизовать императорскую военную академию.

– Полностью согласен с тобой. Найдется ли человек, которому мы сможем доверить столь важное дело? Нужен тот, кого не подкупят японцы, и тот, кто не пойдет на поводу у своих личных интересов.

Чонмун сразу понял, кого именно имел в виду император.

– Вы говорите о человеке, который был замешан в недавнем инциденте?

– Он доказал, что может быть полезен. Думаешь, мы можем ему доверять?

– Возможно, сейчас он и на нашей стороне, но его цель не в достижении процветания Чосона.

Лицо императора помрачнело.

– Почему же ты так считаешь?

– Я думал, что знаю, какой он человек, но сейчас я понимаю, что это он видел меня насквозь. Есть человек, который знает о нем кое-что. Я тщательно все проверю, ваше величество.

Чонмун считал, что с Юджином стоит проявлять осторожность, однако сам император уже доверял ему.

– Тщательно и быстро. Я поймал себя на мысли, что все время восхищался им, – сказал император.

Чонмуна одолевало беспокойство за императора.

Дом министра был пуст, ворота были открыты настежь. От его былого великолепия не осталось и следа. Хина с сумкой в руках, стуча по брусчатке каблучками, вошла во двор дома Ли Сэхуна. Чонмун пришел раньше и ждал женщину во дворе.

– Почему решила встретиться здесь?

– Хотела подышать свежим воздухом и заодно осмотреться. Хочу купить этот дом.

В ночь, когда Сэхуна лишили жизни как изменника, его любовница пришла к Хине. Незадолго до инцидента она забрала золото и сбежала – как выяснилось, вовремя. Поскольку Сэхун был признан предателем, ее ждала бы такая же участь. Она пришла к своей давней знакомой, чтобы одолжить наряд, так как ее собственный сразу бы привлек внимание. Хина пошла Гэхян навстречу, за что получила от нее золотой слиток. Однако этого ей показалось недостаточно, она потребовала всю сумку с золотом. Было понятно, что золотые слитки украдены из дома Сэхуна, а значит, добыты нечестным путем. Гэхян пришла в бешенство, но такова была цена за спасение ее жизни.