Фела Смит - Разбуженная тигрица
Дилан проталкивался сквозь толпы людей. Он потерял терпение, видя, как все спускаются с «Индийской принцессы».
— Извините, — бормотал он, поднимаясь на борт и сталкиваясь, то с одним, то с другим пассажиром, спускавшимся с судна. Это было как плавание против течения — чтобы сделать шаг вперед, он был вынужден отступать на два шага назад. Наконец он ступил на палубу, после чего быстро осмотрел судно и определил капитана, присматривавшего за разгрузкой груза.
Дилан не стал терять время.
— Капитан!
Человек обратил на Дилана свое внимание.
— Да?
— Я Дилан Кристиансон, сэр. Я ищу свою жену, но не вижу ее.
Слова были произнесены достаточно спокойно, но капитан уловил то волнение, которое испытывал Дилан.
— Я не припоминаю пассажирку с таким именем. У нас на борту только одна молодая леди, путешествующая, в одиночестве. Некто мисс Локвуд.
Дилан с облегчением вздохнул.
— Да, мисс Локвуд моя жена. Мы только что поженились.
— Да, — улыбнулся капитан. Дилан не был уверен, что именно означает эта улыбка. Важно, что Ариэль на борту.
— Мисс… — капитан поправил себя, — миссис Кристиансон еще в каюте. С ней корабельный доктор.
Облегчение вновь сменилось тревогой.
— Доктор?
— Ваша жена была очень больна. Доктор Томпсон был с ней ночью и днем на протяжении всего плавания.
Первым побуждением Дилана было желание броситься к Ариэль и самому убедиться в том, что с ней все в порядке. Но Дилан сдержался.
— Вы не могли бы проводить меня к ней, капитан?
— Конечно.
Когда они шли по направлению к трапу, Дилан добавил:
— Я высоко ценю вашу помощь моей жене и хотел бы заплатить вам за беспокойство.
— Это доктор Томпсон ухаживал за ней. Вы могли бы поговорить с ним.
Они подошли к двери, и капитан тихо постучал. Дилан пожал ему руку.
— Моя благодарность. — Он шагнул в каюту.
— Ариэль.
— Она отдыхает. — Обернувшись на голос, Дилан помедлил, дав время глазам привыкнуть к полумраку, прежде чем пройти дальше в комнату.
— Вы, должно быть, мистер Томпсон?
— Да, а кто вы, сэр?
— Я муж Ариэль.
— О!
Было сказано только это, но Дилан вздрогнул от осуждения, прозвучавшего в столь коротком восклицании.
— Она поправится? — Он осмелился взглянуть на постель, в которой терялась хрупкая фигурка Ариэль. Его сердце запнулось и понеслось вскачь. Он, не дыша, ждал ответа доктора.
— Думаю, что худшее уже позади. Ей необходим уход. Может быть, нужно, чтобы другой врач осмотрел ее. Я сделал все, что в моих силах.
Дилану пришлось проглотить ком в горле, чтобы избавиться от сухости во рту.
— Я благодарен вам за все, что вы сделали. Пожилой мужчина махнул рукой.
— Не надо. Просто обещайте мне, что будете заботиться о ней.
— Обещаю. — Дилан подошел к постели и, взяв Ариэль на руки, нежно завернул ее в одеяло. — Со мной карета.
— Вот. — Доктор протянул ему вышитую сумочку. — Это все, что у нее было.
Он взял сумку и пошел к двери, но по дороге еще раз остановился и обратился к доктору.
— Я благодарен вам навеки.
Тот кивнул и начал собирать свои вещи. Через минуту Дилан уже был в карете, направляясь в гостиницу в Александрии.
— Я позабочусь о тебе, Ариэль, — шептал Дилан ей на ухо, целуя теплую раскрасневшуюся щеку. Откинув волосы с ее воспаленного лба, он пристально всматривался в ее спящее лицо. Иногда она шевелилась, и с запекшихся ее губ срывался слабый стон.
В толпе стоял Брюс и смотрел вослед уезжающей карете. Он не был очень удивлен появлением Дилана в александрийском порту.
Возможно, это можно будет использовать. Возможно, он сможет отомстить им обоим. В воображении Брюса мелькали картины, дразня его будущим восторгом. Возможностей было множество, и это радовало его. Смерть Кристиансона принесет ему массу удовольствия, так же как и укрощение Ариэль.
В мечтах он представлял, как укротит ее, как будет трепетать под ним ее изумительное тело. В его власти будет вызвать боль или наслаждение, дать жизнь или убить.
Власть воображения была столь возбуждающа, что пульс Брюса участился, и кровь его побежала по жилам в два раза быстрее. Он вытащил белый носовой платок и промокнул пот, выступивший на лбу.
Скоро, очень скоро. Предвкушение было подобно наркотику, его эликсир действовал не только на мозг, но и на тело.
— Мне нужна женщина, — пробормотал он, направляясь за каретой. — Может быть, даже две.
Дилану пришлось приложить все силы, чтобы усидеть на стуле в ожидании. Прошло совсем немного времени, а ему показалось, что прошли часы, прежде чем дверь открылась, и вышел доктор.
На этот раз Дилан позволил себе встать.
— С вашей женой будет все хорошо. Жар спал. Через несколько дней она почувствует себя лучше, но заставляйте ее отдыхать. Много отдыхать. Это единственное, в чем она нуждается.
— Я буду, как следует ухаживать за ней.
— Прекрасно. Она может проспать день или два. Не волнуйтесь. Она тяжело болела.
— Я позову вас, если ей опять станет хуже.
— Конечно. Завтра я заеду посмотреть ее.
— Я буду очень признателен. — Направляясь к двери, доктор сказал:
— Я оставил пузырек с опиумом. Если сон станет беспокойным, дайте ей пару капель в стакане воды. Она будет лучше спать.
— Спасибо. Завтра увидимся.
Когда дверь за доктором закрылась, Дилан пригладил волосы и пошел в спальню. Ариэль спала в большой кровати, изредка вскрикивая. Он подошел к ней. Волосы ее разметались по подушке, поблескивая красными искорками в свете лампы, стоящей на тумбочке. Изящные кружева наволочки обрамляли ее лицо. «Как же она хрупка!» — подумал Дилан.
Раздался еще один слабый стон. Дилан сел на край кровати. Он гладил обнаженную руку девушки и шептал:
— Теперь все будет хорошо, Ариэль. — Ариэль зашевелилась. Топазовые ее глаза широко открылись. Слезы переполняли их, соскальзывая то и дело с темных ресниц нижних век.
— Папа?
Дилан хотел ответить, что он не ее отец, но не смог этого сделать. Слова, казалось, застряли у него в горле. Может быть, при виде выражения ее лица. В глазах Ариэль смешались горе и любовь, разбивая его сердце.
— Папа, — хрипло прошептала она надтреснутым от сухости голосом. — Я пришла попрощаться. Мы так и не попрощались.
— Я люблю тебя, Ариэль. — Были ли это его собственные слова или слова ее отца, он не знал. В любом случае это вызвало у Ариэль улыбку, и он почувствовал себя счастливым.
— Я тоже люблю тебя, папа. — Слезы хлынули по щекам. — Зачем ты меня отослал? Я была тебе нужна, а меня не было рядом.
— О Ариэль! — Дилан взял ее на руки и стал баюкать. Ее рыдания разрывали ему сердце. — Все хорошо, дорогая.
