Катриона Флинт - Утраченное сокровище
— Я не могу этого сделать.
— Почему?
— Моя мать подписала соглашение, что мы никогда не побеспокоим его.
— Возможно, он пытался, таким образом огородить себя от шантажа в то время. Это соглашение не касается вас.
— Все равно, не могу.
— Разве вы уже не та девочка, которая отрицает всякие правила?
— Я об этом не думала.
Они дошли до ее дома. Уинслоу не удержался, поцеловал Молли.
— Рождественская традиция! — шепнул ей Уинслоу.
Он хотел остаться, Боже, как он хотел остаться сейчас с ней, но собрал всю свою волю в кулак и хотел уже попрощаться.
Молли вошла в комнату и зажгла лампу.
Она была просто в шоке: дверцы шкафа распахнуты, вся одежда разбросана, сундук открыт документы валялись на полу. Кто-то обыскал скромное жилище, но что он искал?
— Успокойся, дорогая. Все хорошо, все хорошо любовь моя! — Уинслоу гладил ее по голове, а она, уткнувшись в его плечо, тихо всхлипывала.
«Какая скотина могла это сделать? Кто же преследует ее?»
Глава 12
Канун нового, 1897 года
Молли прихорашивалась перед зеркалом. Она вдела в уши изумрудные серьги — последний подарок Этьена. Она предпочитала их не носить — слишком болезненными были воспоминания, но сейчас они очень подходили к ее зеленому вельветовому платью.
Анна пригласила ее в гости на празднование Нового года. Молли хотелось быть сегодня особенно красивой и танцевать всю ночь, так хотелось отвлечься от неприятных мыслей. Уинслоу сказал, что зайдет за ней и проводит до дома Анны. Он не спрашивал ее согласия, а просто велел ей идти с ним.
Какой же он все-таки неотесанный мужлан! — возмутилась Молли.
После обыска Молли чувствовала себя не в своей тарелке. Противно было думать, что кто-то трогал своими ручищами ее нижнее белье. Ночью ей снились кошмары, ее насиловали, издевались над ней. Просыпалась она в холодном поту.
Молли посмотрела на часы — что-то Уинслоу запаздывает. Она не могла так просто сидеть и ждать. Когда это мужчины заставляли ее ждать?
Если он не явится через пять минут, я пойду без него или еще лучше — я сама за ним зайду!
Накинув на плечи тяжелую шерстяную накидку, отороченную горностаем, Молли навесила на дверь новый замок, принесенный Уинслоу, спустилась с крыльца и направилась к конторе компании.
Уже пройдя половину пути, она услышала громкие мужские голоса:
— У тебя нет такого права разговаривать со мной в таком тоне, черт возьми!
— У меня есть право, ты на меня работаешь Ходжес! Из-за тебя мы оба чуть не погибли. Нас спас только случай!
— А в чем я виноват?
— Ты был пьян! Ты все время пьян! Тебя ничего не волнует, кроме виски!
— Это ложь!
— Ты даже бросил Эдди одного в Рождество. Он бы так и голодал, если бы Анна не позвала его к себе. Твое пьянство уже разрушило семью. Теперь ты рискуешь потерять работу! Только из-за нашей старой дружбы я прощал тебе твои выходки, но мое терпение лопнуло.
— Послушай, друг, мне не нужна эта проклятая работа!
Ходжес едва не сбил Молли с ног в дверях конторы. Озверевший сплавщик несся, не разбирая дороги и не замечая ничего и никого на своем пути.
Шокированная тем, что она услышала, Молли прикрыла дверь конторы и отправилась обратно к своему домику. Озябшими руками она с трудом открыла замок, вошла, присела на кровать и стала ждать Уинслоу. Мысль о том, что сегодня ему возможно угрожала опасность, парализовала ее — она боялась потерять его.
К полночи пошел снег. Стол у Анны Макдональд снова получился обильным и разнообразным — встречали наступающий 1897 год. В полночь все чокнулись за общее счастье и благополучие.
Празднество отвлекло Молли, и она почти забыла о своих страхах. Она, как ребенок, веселилась, играя с малышами в снежки.
К тому времени, когда Уинслоу и Молли ушли из гостей, снегопад усилился. Мягкие хлопья попадали за шиворот и слепили глаза.
— Как же чудесно! — воскликнула Молли.
— Мир прекрасен, когда я рядом с вами.
Она обернулась к Уинслоу в недоумении, будучи уверена, что этот человек не способен произносить ласковые и теплые слова.
— Мистер Форчун, вы решили пофлиртовать со мной?
— Боюсь, я далеко не лучший специалист в этом деле, — смутился Уинслоу.
Молли нагнулась, слепила снежок и хотела кинуть в него, но Уинслоу перехватил ее руку, притянул к себе и поцеловал. У Молли перехватило дыхание.
— Еще!
Уинслоу снова прижался к ней губами.
— Вы же замерзнете! — Уинслоу взял у нее ключ и отпер дверь. — Зажгите лампу!
— Не сейчас, — Молли уже не думала о возможности нового взлома и обыска, ее волновал сейчас только Уинслоу. Она снова почувствовала его горячее нетерпеливое дыхание. Она запустила пальцы в его волосы и всем телом прижалась к нему. Уинслоу весь горел желанием. По ее телу разлилось ответное тепло. Ничего не существовало вне их. Весь мир был Уинслоу и большего она не хотела.
Молли еще крепче прижалась к нему. Больше всего она желала сейчас отдаться ему, ласкать его…
Уинслоу откинул в стороны полы ее пальто и стал шарить рукой по спине, нащупывая застежку. Стянув с нее платье, Уинслоу пожирал глазами то, что до сих пор от него скрывалось. Он все еще не мог поверить, что перед ним не фея из сна, а реальная женщина, и она хотела его.
Молли была в корсете, хотя раньше его почти не носила. Увидев новую преграду, Уинслоу трясущимися пальцами пытался побыстрее расстегнуть пуговицы. Раньше он с таким сложным изобретением не сталкивался. Молли не пришла ему на помощь, а стала расстегивать на нем одежду, радуясь его нетерпению, неумелости и страстности.
— Что мы делаем?! — внезапно она оттолкну, его. Голова кружилась от неудовлетворенного желания, но она постаралась взять себя в руки.
Молли пошарила в темноте по столу в поисках спичек и лампы. При свете огня она увидела его красное, искаженное бешенством лицо, но и она была зла на него. Это чувство лишь усилило интимное желание. Никогда она еще не испытывала такого голода на мужчину. Она едва сдерживалась от того, чтобы завалить его на ковер и продолжить начатое, но…
Когда Молли расстегнула ему брюки и начала стаскивать их, Уинслоу уже не смог больше сдерживаться и кончил.
— Вы ведь были замужем, и знаете, что с мужчинами такое случается, — Уинслоу стоял в распахнутой рубашке и в полуспущенных брюках, от его былой гордой осанки не осталось и следа.
Молли кивнула головой. Она с трудом думала, губы пересохли. Внутри у нее все подрагивало. Желание оставалось таким же сильным.
Уинслоу приблизился к ней.
