Руфь Уолкер - Викки
— Майкл Брадфорд в курсе того, что ты собираешься занять место Кэтрин? — спросила Кланки.
— Даже если нет, то скоро будет в курсе. Репетицию видели много людей, — поколебавшись, Викки спросила у Розы: — А что, Майклу это может прийтись не по вкусу?
— Не волнуйся, Маркус — звезда, — отозвалась Роза, — для него будет оскорблением, если кто-то, даже Майкл, станет ему диктовать, кого он должен включать в номер. Полагаю, ты уже успела заметить, какой у Маркуса крутой нрав?
— Заметила, конечно, — ответила Викки с таким унынием, что Роза расхохоталась. Кланки же даже не улыбнулась.
— А где же ты собираешься жить? — вдруг спросила она.
— Она будет спать здесь, на своем прежнем месте, — твердо сказала Роза, прежде чем Викки успела открыть рот.
Кланки поджала губы. Викки очень хотелось ответить, что у нее, дескать, есть место, где она может ночевать. Но поскольку такого места не существовало, пришлось промолчать. Роза тем временем со вздохом поднялась с дивана.
— Пора открывать лавочку. Ты идешь, Кланки?
— Мне нужно доштопать кофточку, — откликнулась Кланки, и в голосе ее звучало раздражение. — Я буду через пару минут.
Роза ушла, и в комнате воцарилось молчание. В стекло с сонным жужжанием билась муха. Стоянка располагалась недалеко от шоссе, и в окно, которое Роза оставила открытым, прорывался пропитанный выхлопными газами горячий воздух. Викки, безуспешно поискав тему для разговора, решила, что лучше будет молчать, и сидела нахохлившись.
— Может быть, хватит паразитировать на отзывчивости Розы? — спросила вдруг Кланки.
— Я не паразитирую. Как только я начну получать деньги…
— На! — Кланки запустила руку в карман и швырнула ей пригоршню зеленых бумажек. — Этого хватит, чтобы уехать отсюда.
Викки изумленно уставилась на разлетевшиеся купюры.
— Не нужно мне ваших денег. Как только меня возьмут в штат, я переберусь в женский пульман. А кроме того… — она набрала воздуху в легкие, чтобы не показать, как ей больно, — кроме того, это дело Розы, а не ваше.
— Ошибаешься! Я подруга Розы с незапамятных времен, и мне не нравится то, что здесь происходит. Ты ее губишь и причиняешь ей боль. И если на то пошло, я не побоюсь поговорить на эту тему с мистером Майклом. Он давно ищет повод избавиться от тебя.
Не дожидаясь ответа, Кланки порывисто встала и зашагала к двери. На пороге она обернулась:
— И не вздумай стащить у Розы драгоценности!
Кланки ушла, а Викки по-прежнему сидела на диване, сложив руки на коленях, и изо всех сил старалась не заплакать. Вот уже второй человек пытается избавиться от нее и предлагает деньги… Но за что Кланки так невзлюбила ее? Такое впечатление, что она чего-то боится. И всерьез ли она пугала Викки разговором с Майклом? Как бы то ни было, лучше самой попытаться еще раз переговорить с этим черствым, бессердечным администратором и убедить его, что она не такая, как все они думают, и никому не желает зла…
Из самостоятельных аттракционов, размещавшихся в палатках вокруг большой арены, больше всего Майкл не любил «Ноев ковчег», известный среди посетителей как «комната страшилищ». И дело здесь было не в том, что уродцы вызывали у него брезгливое чувство, — нет, по большей части это были порядочные и трудолюбивые ребята. Майкл ненавидел тех, кто готов был платить деньги, чтобы поглазеть на физические недостатки других людей. Он ненавидел ухмыляющиеся и самодовольные рожи этих посетителей, поэтому старался обходить аттракцион стороной. Но слухи о раздорах между Барки Песьей Мордой и мистером Вселенная, нынешним цирковым гигантом, заставили его изменить привычке.
Обычно гиганты были самыми добродушными из всех добряков, словно природа, в избытке наделив их ростом и силой, сочла за лучшее наградить их кротким нравом. К сожалению, мистер Вселенная оказался исключением из правила. Он отличался воинственным характером и самонадеянно полагал, что среди прочих уродов он, безусловно, идет под номером первым. Всеми правдами и неправдами он выбивал для себя самое выгодное место у входа и большую часть рабочего времени занимался тем, что бессовестно навязывал посетителям открытки, деньги от продажи которых составляли весомую прибавку к скромной зарплате урода. Но что хуже всего, он постоянно изводил Барки — робкого, покладистого малого, не умевшего заступиться за себя.
Барки, угрюмо шевеля заячьей губой, сидел на своей подставке, пересчитывая мелочь, вырученную от продажи открыток. Поскольку в школе он не учился вообще («Кому захочется сидеть в одном классе со мной, босс?» — заметил он однажды Майклу), пересчет денег был для него адским мучением.
— Привет, хозяин! — прошепелявил он при виде Майкла; верхняя губа у него была настолько раздвоена, что при улыбке обнажались десны и все зубы. — Я слышал, главная арена выдала вчера первоклассное представление. Каким ветром вас к нам занесло?
— Попутным, — ответил Майкл. — До меня дошли слухи, что мистер Вселенная тебя совсем заел?
Улыбка моментально слетела с лица Барки.
— Э-э, мы все уладим.
Майкл скептически посмотрел на парня. Боится великана или, как всякий циркач, не желает ввязываться в разборку?
— Ты вовсе не обязан терпеть его дерьмовые наезды, имей в виду.
— Он просто немного психует, хозяин. У него начались приступы головокружения, а кто-то из городских сдуру брякнул при нем, что великаны умирают молодыми. Вот и втемяшил себе в голову, что того… уже началось.
Майкл кивнул. Ему стало ясно, что от Барки он не дождется никаких жалоб. Уроды могли сколько угодно воевать и грызться между собой, но, как и клоуны, моментально объединялись, если кто-то вмешивался в их внутренние дела. Что ж, придется ограничиться беседой с самим мистером Вселенная. Не для того, чтобы предостеречь от дальнейших пакостей в отношении Барки, а для того, чтобы, немного покривив душой, заверить великана, что разговоры о ранней смерти гигантов — чушь, и он, Майкл, лично знаком с несколькими, дожившими до благородных седин.
Выходя из палатки, он буквально столкнулся с Викки. Девушка была в мужской рубашке, заправленной в плотно сидящие джинсы с широким ремнем вокруг тонкой талии. Бывшая напарница Джима улыбалась — но явно натянуто, исключительно из вежливости.
— Так вы еще здесь? — буркнул он.
— Меня приютила мадам Роза — пока я не приступлю к работе, — сказала она. — Сегодня утром я начала репетиции с Маркусом… я хотела бы с вами поговорить…
Только сейчас до Майкла дошло, что они не одни и трое рабочих рядом чинят подмостки этого проклятого «Ноева ковчега».
