Кэрол Финч - Сердце дикарки
Смех Кина мгновенно прекратился, когда он увидел, что остался один и совершенно обнаженный. Непросто будет пробраться между деревьями и низким кустарником, чтобы не исцарапать всю кожу. Черт бы побрал эту злобную девку! Он нахмурился. Он слышал, как она прошептала его имя в ту ночь в вигваме Прямой Стрелы. Он знал, что она думает о нем. И все же Алекса постоянно противится ему. И почему он сам так стремится заставить эту маленькую чертовку признаться, что их совместные ночи расшевелили что-то большее, чем физическое наслаждение? Потому что ему необходимо приручить ее вольнолюбивый дух, понял вдруг он. Оставшись один, Кин поднялся на ноги и осторожно двинулся сквозь кустарник. Он нашел Алексу у костра, занятую приготовлением пищи. Глаза его обшарили поляну, но ни чересседельных сумок, ни его одежды не увидели.
– Довольно этих злых игр. – Его раздражение быстро нарастало. – Ты отомстила. А теперь скажи, куда дела мои вещи?
Алекса глянула через плечо и увидела, что Кин прячет нижнюю часть тела за хилым кустиком. Озорная улыбка осветила ее лицо.
– Нет, пока ты не извинишься за то, что сделал. Ты же знал, что мне подмешали наркотик, и все же воспользовался моим состоянием. Расс был прав по поводу тебя. У тебя нет ни унции совести и пристойности, – заявила она.
Кин распрямился за своим жалким укрытием.
– Я искренне сожалею, что обманул тебя. – Он вышел и предстал перед ней в полный рост, во всей своей обнаженной стати. Синие глаза горели дьявольским огнем. – Но я отказываюсь извиняться за то наслаждение, что нашел в твоих объятиях. Одинокий, изголодавшийся по любви язычник не может устоять перед таким искушением. – Взгляд его обнял ее всю целиком, и ей показалось, будто он прикоснулся и приласкал ее. – А ты, Алекса, непреодолимое искушение.
Малиновая краска залила ее щеки, и Алекса не могла упрекнуть в этом жар костра. Нет, жар шел изнутри, воспоминание об их близости сокрушило ее невозмутимость.
– Я никогда не прощу тебе этого. – Голос ее дрогнул, стал каким-то дребезжащим. – Вон твои вещи. – Она указала рукой на упавшее дерево, потом повернулась и занялась едой. – И одевайся поскорее. Я достаточно насмотрелась на тебя, Кин Родон, за сегодняшний день.
Кин погасил просившуюся на губы улыбку и прошагал к дереву за одеждой. Он знал, что Алекса наблюдает за ним. В наступившей тишине Кин повернулся и подошел к ней, выражение его лица было серьезным.
– Мы достаточно изводили друг друга, Алекса. Но теперь пришло время подготовиться к нашей стычке с осейджами.
– Что меня ждет, когда Одинокий Зимний Волк догонит нас? – Алекса посмотрела прямо в бородатое лицо. – Я должна знать.
Кин присел рядом с ней на корточки.
– Ты не пострадаешь, милая. Только делай то, что я тебе скажу, и ни о чем не спрашивай, пока мы снова не останемся вдвоем, – сказал он.
Алекса ничего не поняла, но выражение его лица было таким нежным, что у нее духу не хватило спорить. Его легкое прикосновение успокоило ее страхи, и она тихо улыбнулась.
– Хорошо, Кин. Моя жизнь – в твоих руках.
Но после того как он бегло поцеловал ее и отошел в сторону, ее снова стали одолевать сомнения. Уж не намеревается ли он использовать ее, чтобы укрепить свою репутацию среди осейджей? Кин – человек расчетливый. Он не поступал необдуманно. Алекса скептически хмурилась, разглядывая его широкую спину. Внезапно ее ужалила мысль о том, что она готова стать пешкой в его игре. Закладом в отношениях с племенем.
Ее захлестнуло желание повернуться и броситься бежать. Бежать без оглядки, не разбирая дороги, но здравый смысл приказывал остаться с Кином. У нее было так мало шансов выжить в одиночку в этой дикой местности, особенно когда осейджи уже гнались за ней.
Когда спустя полчаса Кин вернулся в лагерь, рядом с Алексой он увидел Кентавра. Дьявольский жеребец разыскал свою хозяйку. Возвращение коня было весьма своевременным, подумал Кин. Он прошел к сухому дереву и пристроил на ветку глиняное чучело совы. Он отступил назад и с удовлетворением обозрел результат своих усилий.
Алекса задумчиво нахмурилась, разглядывая странное творение Кина. Ее несколько озадачила его внезапная страсть к глиняным игрушкам. Да, странновато он ведет себя…
– Я рискую своим скальпом, а ты спокойно забавляешься у ручья игрой в куличики? – Было очевидно, что она находит его поведение в высшей степени удивительным. Уж не началось ли у него размягчение мозга? Кин фыркнул, заметив опасливое выражение лица Алексы.
– В моем сумасшествии есть здравый смысл, дорогая, – заверил он. – Имей немного терпения и не смотри на меня так, будто я спятил.
– Кин, я тебя не понимаю. Сначала ты небрежно заглядываешь в деревню осейджей, а потом…
Он прижал указательный палец к ее губам, приказывая молчать.
– Все в свое время, Алекса, все в свое время.
Она раздраженно вздохнула, но остановила следующий вопрос. Почему он такой скрытный? Чего, к дьяволу, ожидает он от осейджей? Темнота начала постепенно сгущаться, и Алекса заволновалась. Она думала о том, что Кин задумал, какова будет ее роль в этом плане?
Кин отставил тарелку в сторону, раскинул свой тюфяк около костра. Потом добавил несколько бревен, заставив пламя подняться высоко в небо, и сделал знак Алексе подойти к нему. Она подчинилась, но неохотно. Уж не хочет ли он поджарить ее на костре, чтобы не утруждать соплеменников?
– Дай мне свою одежду и ложись, – деловито приказал Кин.
– Что? – Теперь уж Алекса была совершенно уверена, что у него началось размягчение мозга. – Ты с ума сошел? Я…
– Ты обещала подчиняться, не задавая вопросов, – строго напомнил он. – Давай сбрасывай одежду, или я сам это сделаю. У нас не так много времени. Наши гости уже скоро прибудут.
Прежде чем Алекса успела сбросить свой индейский наряд, Кин повернул ее, чтобы расстегнуть застежки. Алекса поспешно залезла под одеяло и натянула его до самого подбородка.
– Собираешься поджарить меня? – спросила она ядовитым тоном. – Какую игру ты затеял?
Кин послал ей широкую улыбку, собирая веточки и листья, чтобы набить ее платье.
– Нет, ничего похожего, милая.
– Хорошо, а тогда что ты…
– Терпение, Алекса, терпение. Могу я напомнить тебе, что любопытство кошку сгубило? – Брови его образовали ровную линию, заставив проглотить очередную порцию вопросов. – Обрати внимание на мои слова. Делай, как я говорю, и, будем надеяться, мы оба выйдем из этой передряги целыми и невредимыми.
Она внимательно смотрела, как Кин привязал чучело к дереву и развел под ним маленький костерок. Но когда ее любопытство готово было снова одержать верх над послушанием, голова его повернулась к ней.
