Джулия Грайс - Дикие розы
Со времени схода лавины прошло кошмарных два дня, в течение которых не прекращались стоны тех, кого засыпало, и крики тех, которые пытались их откопать. Все оставшиеся в живых, все, кто мог держать в руках кирку или лопату, принимали участие в спасательных работах. Корри тоже работала наравне с остальными, каждый раз ужасаясь, когда откапывали очередного несчастного. Шестьдесят тел были завернуты в одеяла и уложены на салазки. Их отправят в Дайю, чтобы там похоронить или переправить на родину.
Теперь Корри понимала, что только чудом они с Ли Хуа не пополнили эту траурную процессию. Даже ее камера не пострадала, только треснул ящик. Куайд считал, что они родились в рубашке. Ведь лавина, по счастью, лишь задела их своим краем, а если бы на них пришелся основной удар, они бы неминуемо погибли…
Корри смотрела на вход в палатку и думала о том, что происходило внутри. Она слышала приглушенные голоса, изредка слабые стоны Ли Хуа. Безусловно, несчастье, постигшее девушку, не позволит ей продолжать путь. Это невозможно. Ей придется вернуться в Дайю и отправиться на пароходе домой. Она останется вдвоем с Куайдом! О Боже!
– Мисс, войдите, пожалуйста.
Доктор Себастьян высунул голову из палатки и позвал ее.
– Я?
– Другой мисс я здесь не вижу.
– Хорошо.
Корри заползла внутрь. Ли Хуа лежала на куче одеял рядом с печкой, ее лицо побелело и сохраняло следы тяжких страданий. Но, несмотря на это, девушка была прекрасна. Черные волосы рассыпались по плечам, кожа была матовой и, казалось, светилась изнутри перламутровым светом. Доктор Себастьян закатал штанину ее ватных брюк почти до бедра, разрезал длинные шаровары, и обнаженная нога Ли Хуа казалась от этого особенно маленькой и беззащитной.
Доктор склонился над девушкой и, не отрываясь от работы, сказал Корри:
– Мне нужно, чтобы присутствовала женщина. А у вас знакомое лицо. Я не мог вас видеть раньше?
– Мы вместе плыли на «Алки». Помните, там умерла женщина? Это я привела вас к ней. Вы еще страдали морской болезнью.
– Да, да…
Он улыбнулся, достал из кожаного чемоданчика пузырек с лекарством, налил несколько капель в ложку и обратился к Ли Хуа:
– Вот, выпейте. Это настойка опия. Она уменьшит боль. Слушайте, а какого черта вы оказались на Чилкуте? Неужели вы решили перейти через перевал, чтобы найти работу в одном из дансингов Доусон Сити?
– Конечно, нет!
Корри возмущенно посмотрела на него.
– Я ищу своего жениха, чтобы выйти за него замуж. А ЛиХуа собирается стать золотоискателем.
– Вот как! – Доктор Себастьян откинул челку со лба и внимательно посмотрел на больную. – Но она такая хрупкая, и кости у нее такие тонкие – как у маленькой птички. Как же она собирается работать на прииске?
Ли Хуа шевельнулась и вскрикнула от резкой боли в ноге, потом приподняла голову и гневно выпалила:
– Во-первых, меня зовут Ли Хуа. Во-вторых, я достаточно сильная, чтобы стать старателем. А в-третьих, неприлично говорить обо мне так, как будто меня здесь нет.
– Извините, я не хотел вас обидеть. Это профессиональная привычка, Ли Хуа.
Доктор произнес имя девушки медленно, как будто хотел распробовать его вкус.
– Я твердо решила стать золотоискателем. А почему бы нет? Только потому, что я женщина? На пароходе я встречала женщин, которые тоже хотели застолбить свой собственный участок.
– Так, значит, вас тоже не миновала золотая лихорадка? Ну хорошо. Послушайте, я дал вам болеутоляющего, но нога все равно может болеть. Вам придется потерпеть. Я наложу вам шину перед отправкой на Пастушью Стоянку.
– На Пастушью Стоянку?
– Да, там есть больница. Всех раненых мы отвозим туда. Вы побудете там какое-то время, пока не поправитесь, после чего сможете вернуться в Дайю и отплыть домой.
Глаза Ли Хуа сверкнули.
– Я не вернусь в Сан-Франциско!
– Что же вы, в таком случае, собираетесь делать? Застолбить участок на Эльдорадо? В больнице вам наложат гипс, а когда снимут, вы еще очень долго будете хромать. Сами посудите, как с такой ногой лезть в шахту?
Ли Хуа выглядела совсем обессилевшей. Она молча и неподвижно лежала, глядя в потолок, пока доктор Себастьян не сложил инструменты в чемоданчик и вышел.
Глава 17
Теплое апрельское солнце поднялось высоко над горами. Ли Хуа вместе с остальными ранеными положили на салазки для отправки в больницу Пастушьей Стоянки. Куайд и два эскимоса добровольно вызвались сопровождать санный поезд. Корри тоже хотела идти, но Куайд категорически запретил.
– Обратный путь будет очень тяжелым для вас, Корри.
– Но Ли Хуа и я…
– Когда же вы научитесь меня слушаться? Вы никуда не пойдете, а останетесь здесь и будете ждать меня. И точка. Это не обсуждается.
– Прекрасно!
Корри сердито отвернулась от него и пошла прощаться с Ли Хуа. Китаянка лежала на салазках, завернутая в одеяла, собаки были уже впряжены. На соседних салазках стонал человек с переломанными ногами, рядом с ним лежали два мальчика, получившие сильнейшие ожоги: во время обвала на них опрокинулась раскаленная печка.
Ли Хуа заснула. Ее лицо в обрамлении черных волос и при свете яркого солнца казалось фарфоровым. Она была похожа на маленькую китайскую статуэтку.
– Ли Хуа, проснись. Ты слышишь меня?
Девушка открыла глаза и прошептала:
– Корри…
– Я думаю, нам лучше проститься сейчас, раз уж Куайд не разрешает мне проводить тебя.
Корри сунула руку в карман куртки, куда она предусмотрительно переложила несколько банкнот.
– Я хочу дать тебе денег на дорогу домой. Ты ведь потратила все свои на провиант.
Ли Хуа безучастно посмотрела на Корри.
– Возьми его себе. Мне он теперь не понадобится.
– Хорошо.
Корри засунула деньги в куртку Ли Хуа.
– Спасибо, Корри.
– Ерунда. И потом, в том, что ты оказалась здесь, на Аляске, есть и моя доля вины.
– Твоя доля вины? – Ли Хуа грустно улыбнулась. – Но почему? Я ведь сама залезла в сундук и проникла на корабль. Кроме того… кроме того, я сделала страшную вещь.
Корри пристально посмотрела в глаза Ли Хуа, вспоминая ее невнятные выкрики в палатке, когда они были под снегом.
– О чем ты говоришь, Ли Хуа? Что ты сделала?
Наступила долгая пауза. Девушка боролась с приступом боли в ноге, на ее лице выступил пот. Наконец она прошептала:
– Дело в Дональде Ирле. Это я сказала ему, что ты собираешься бежать на Север.
– Что? – Кровь ударила Корри в голову. Она чувствовала себя раздавленной, преданной, уничтоженной. – Как ты могла это сделать? А я еще заплатила за твой проезд на пароходе? И взяла тебя с собой! Я думала, что мы подруги!
Глаза Ли Хуа наполнились слезами.
