Энн Эшли - Возвращение леди Линфорд
— Какого дьявола! Что вы здесь делаете, мадам?
Рейчел вздрогнула и выплеснула лимонад на халат.
— Чёрт вас побери, Линфорд! Неужели обязательно подкрадываться так тихо? — Поставив бокал на столик, Рейчел стала вытирать халат носовым платком. — Видите, что вы натворили!
Муж медленно приблизился к ней. Его лицо было мрачнее тучи.
— Ну?
Она лукаво взглянула на него.
Он никогда раньше не замечал в ней склонности к обычным женским уловкам, и это его позабавило.
— Я же знала, что вы сердитесь не всерьёз, — победно заявила она, заметив предательское дрожание красивых губ. — Как вам известно, я не выношу ограничений, Линфорд. Я бы сошла с ума, если бы ещё хоть секунду провела в своей спальне.
— Доктор Джиллис велел вам оставаться в постели не ради его собственного удовольствия, дорогая. Как и я. Лодыжка не заживёт, если вы не дадите ей покоя.
— Знаю. И обещаю, что больше не буду, так что можете не ворчать.
— Она называет это ворчанием, — пробормотал виконт, поднимая глаза к небесам и направляясь к столику с графинами. — Ваше счастье, дорогая, — продолжал он с несомненной угрозой в голосе, — что я точно знаю, насколько серьёзны ваши ушибы. — Он вернулся к дивану с двумя бокалами вина. — Вот, и постарайтесь не пролить это.
Рейчел сердито сверкнула на него глазами, но не позволила вовлечь себя в перепалку и молча смотрела, как он придвигает к дивану низкую скамеечку и садится, вытягивая перед собой длинные ноги. Его глаза оказались почти на одном уровне с её глазами.
— Что вы читаете?
— О, просто роман, который Люси принесла мне. — Подняв книгу с колен, Рейчел положила её на столик рядом с бокалом вина, и её взгляд упал на письмо. — Боже милостивый! Я совсем забыла. Вот, Линфорд, прочитайте!
Он бросил взгляд на письмо и стал искать монокль.
— И кто же эта мадам Шарп?
— Вы не поверите. Миссис Литтон! — Рейчел пересказала всё, что произошло между ней и экономкой. Закончив свой рассказ, она умоляюще посмотрела на мужа, не проронившего ни слова. — Я сказала ей, что должна ввести вас в курс дела, но… но вы же не уволите её. Правда?
— Надеюсь, не придётся. — Он снова взглянул на письмо. — Пятница послезавтра. Я поговорю с ней сам, посмотрим, что она мне скажет. Если повезёт, может, мы поймаем этого негодяя. Шантаж, — одно из самых гнусных преступлений.
— Я знала, что вы так и сделаете, — обрадовалась Рейчел, но тут же недоуменно нахмурилась. — Человек, который писал это, явно невежествен, но бумага хорошего качества. О, она могла бы быть и вашей!
— Бумага, возможно, дорогая, но в моих ящиках вы наверняка не найдёте чернил такого цвета. — Он с отвращением посмотрел на ядовито-зелёные строчки. — И я знаю единственный дом, где пользуются такими вульгарными чернилами. У Мейтлендов.
— Но вы же не думаете, что письмо послал кто-то из них?
— Конечно, я не подозреваю членов семьи, но один из слуг вполне мог это сделать. — Виконт пожал плечами. — Бесполезно гадать. Сначала я выясню, где она оставляла деньги.
— Линфорд, эта бедная женщина рассталась со всеми своими сбережениями. — Рейчел печально покачала головой. — Я давно чувствовала, что её что-то гнетёт. Как жаль, что она не доверилась мне раньше.
— Я не сомневаюсь, что вы бы с радостью сами заплатили шантажисту.
— Нет! — пылко воскликнула Рейчел, но улыбнулась. — Хотя должна признать, что чуть не предложила миссис Литтон возместить её потери. Линфорд, у меня денег больше чем нужно, а у этой бедной женщины теперь ничего нет. Это несправедливо. Только не думаю, что она взяла бы, даже если бы я предложила.
Виконт бросил на жену пытливый взгляд.
— Рейчел, деньги совсем ничего не значат для вас?
— Ну, так бы я не сказала. Очень приятно сознавать, что имеешь достаточно на свои нужды, но… — она пожала плечами, — я никогда не жаждала богатства.
— И не возмущаетесь теми, кто получает большое состояние?
— Конечно, нет. Почему я должна возмущаться?
Линфорд так напряжённо смотрел на неё, что она не смогла отвести взгляд.
— Я сам пришёл к такому же выводу несколько недель назад, когда мы стояли в спальне вашего старого дома. Вы солгали мне, Рейчел, не правда ли? Шесть лет назад вы сбежали от меня не потому, что ваш отец оставил своё состояние мне.
Молча проклиная себя за то, что так глупо попалась в расставленную ловушку, Рейчел с трудом отвела взгляд от слишком проницательных фиолетовых глаз. Теперь бесполезно даже пытаться отрицать.
— Да, — признала она, прерывая затянувшееся молчание.
— Тогда почему вы оставили меня, Рейчел? — Он накрыл ладонью тонкие белые пальцы, нервно теребящие плед. — Почему вы прятались от меня шесть долгих лет? Чем я вызвал такую неприязнь?
— Я не… я никогда… О, тут совсем не то! — От волнения и растерянности она заговорила слишком резко. — Я была так юна, совсем ребёнок. Что я понимала в таких вещах?
— Каких вещах, Рейчел? — настаивал он, полный решимости узнать правду. — Я не верю, что вы все ещё меня ненавидите. И полагаю, что мы стали… друзьями. Если каким-то поступком я невольно обидел вас, то могу только сказать, что безмерно сожалею, но, поверьте мне, я сделал это без злого умысла. Рейчел, шесть лет, что мы жили врозь, я страдал. Разве я не имею права знать, за что терпел злые намёки и косые взгляды? Почему все те годы не мог вести нормальную жизнь, всё время гадая, живы вы или мертвы… никогда не позволял себе серьёзно взглянуть ни на одну добродетельную женщину, зная, что всё кончится разбитым сердцем? Вы считаете неразумным моё желание получить объяснение?
До этого момента Рейчел никогда не задумывалась над последствиями своего поступка. Теперь она пристально смотрела на красивую руку, нежно, но крепко сжимавшую её пальцы.
— Нет, — тихо сказала она. — Я не считаю это неразумным. Вы имеете право. Однако вы должны поверить, что и у меня не было злого умысла. Я сбежала от вас и не возвращалась не из детского каприза или мелочной мести.
— Когда я узнал вас, дорогая, такая возможность даже не приходила мне в голову.
Она откинулась на подушки, и он успел заметить слабую улыбку, прежде чем её прелестные глаза затуманились, а взгляд стал рассеянным, отсутствующим.
— Всё кажется таким далёким, словно случилось в другое время с другим человеком. Та девочка была не я, Линфорд. Она была одинока, нелюбима. Её единственными друзьями были слуги, и она полюбила одну из гувернанток, добрую женщину, которая иногда давала ей почитать романы. Какой грех, по мнению отца!
В те чудесные дни, когда хозяин дома отсутствовал, девочка брала одну из этих недозволенных книг в сад и читала о рыцарях в сверкающих доспехах, о дамах, о драконах и замках. Время от времени она поднимала глаза на проезжающих мимо ворот.
