Дороти Гарлок - Любовь и нежность
К вечеру бульон был готов. Чериш налила его в кружку и, охладив в снегу, стала кормить Пьера с ложки. Кэтрин не подходила к нему все утро, хотя Чериш и заметила взгляды, которые девушка то и дело бросала на кровать, стоило Аде чем-нибудь отвлечься. После того как Пьер окончил трапезу, его взгляд пересек комнату и остановился на тоненькой фигуре Кэтрин.
Он почти выдохнул ее имя.
Чериш наклонилась и прошептала ему в самое ухо: «Она в безопасности. Слоун следит».
Пьер своими черными глазами поймал взгляд Чериш, кивнул и погрузился в сон. У нее дрогнуло сердце: она теперь точно знала, что француз страстно влюблен в служанку. Как тяжело ему, наверное, чувствовать себя таким беспомощным, не способным защитить любимую женщину от злобной хозяйки.
Ада была очень мила: добродушно говорила с Кэтрин, напевала про себя и даже освободила дорогу Чериш, когда та задвинула хлеб в печку.
Как будто случайно села рядом с играющей девочкой. Она не дотрагивалась до ребенка, но льстивыми словами, песенками и стишками наконец добилась своего, и Ора Делл притопала к стулу, на котором сидела Ада, и облокотилась на ее колено. Заинтересовавшись камеей, Ора Делл позволила Аде посадить себя на колени. Ада напевала ей на ушко, покачивала девочку и даже позволяла играть с волосами.
Она вела себя необычно, и Чериш была сбита с толку. По выражению лица Кэтрин девушка поняла, что это талантливая игра.
Чериш с болью в сердце смотрела на ребенка и Аду, которая позволяла себе слишком много; Чериш, с одной стороны, злилась, что допустила такое, а с другой — бранила себя за мелочность. Но потом произошло нечто, заставившее воспарить ее душу.
Ада болтала с девочкой:
— Тебе нравится играть с мамой, дорогая? Мамочка подарит тебе красивые ленточки для волос.
— Мамочка! — пронзительно крикнула Ора Делл и высвободилась из объятий Ады.
— Мама! Мамочка! — и помчалась через комнату на своих маленьких пухлых ножках, схватила Чериш за юбку и попыталась влезть ей на руки. Девушка подняла девочку и крепко прижала ее.
— Я здесь, ласточка.
— Девочкина мама, — сказала Ора Делл, обвивая ручонками шею Чериш, и оглянулась на Аду.
— Да, сладенькая моя девочка. — Чериш поцеловала ее в розовую щечку.
— Мама, покачай! — попросила Ора Делл, сжимая руками ее шею, а ногами — талию.
— У мамы много дел, но мы покачаемся минутку.
Она подошла было к стулу, но остановилась. Посмотрев через голову Оры Делл, она прочитала ненависть на лице Ады, которое больше не было красивым. В одно мгновение его исказила отвратительная гримаса.
Злоба, которой сверкали ее глаза, пригвоздила Чериш к месту.
ГЛАВА 19
Неприятный холодок пополз у Чериш по спине, когда она посмотрела в полные ненависти глаза. Девушка не сдвинулась с места, когда Ада поднялась и направилась к ней. Нельзя позволить этой женщине запугать себя. Хотя она и была напугана такой яростной ненавистью, но решила ни за что не показывать своего страха.
— Шлюха! — Ада подошла вплотную и бросила это слово ей прямо в лицо. — Это сейчас ребенок выбрал тебя. И Слоун пока твой, но ненадолго. Я его знаю. Я знала его всю жизнь. Я знаю, что ему нужно в постели и какое ему нужно общество. Он побудет с тобой немного, ведь ты для него — новенькая штучка. Он еще не встречал провинциальных шлюшек. Но в конце концов выберет меня и… нашу дочь!
Прилив гнева напрочь унес страхи Чериш.
— Если ты еще так меня назовешь, я вырву тебе глаза! — яростно выкрикнула она.
Ада презрительно вскинула голову:
— Этим ты только доказываешь мои слова. Кэрроллам ты не ровня. Ты же абсолютно невоспитанна.
— Воспитанность! Не вы ли пример благородного воспитания? Слава Богу, меня воспитывали по-другому!
Ора Делл стала всхлипывать, и Чериш попыталась ее успокоить.
— Бедная, глупенькая, маленькая дурочка. Ну из какой ты семьи? Наверняка не из почтенной и уважаемой. Ты больше похожа на тех бродяг, что живут у реки. Слоун, наверное, подобрал тебя где-нибудь и был так растроган, что привел тебя сюда? Да, так все и было! Я это по твоему лицу вижу. Это так же ясно, как и то, что от тебя следует избавиться.
— Можете думать, что знаете Слоуна, Ада, — голос Чериш звенел от возмущения, — но из этого дома уйдете вы!
— И не рассчитывай на это, нянька, развратница, оборванная шлюха.
Глаза Чериш сверкали гневом. Если бы на руках у нее не было девочки, она отвесила бы пощечину этой разъяренной фурии.
— Ты не можешь быть матерью такого чудного ребенка. Ты низкая, порочная женщина. И если ты… — она осеклась, потому что раскрылась дверь, и на пороге появился Слоун. Он удивленно переводил взгляд с одной женщины на другую. Позади него возвышался какой-то мрачный индеец с храбрым и красивым лицом.
— Что здесь происходит? — Слоун уставился на Аду, потом повернулся к Чериш, которая встретила его взгляд молча. Пройдя в дом, он закрыл дверь, индеец следовал за ним. Слоун повторил вопрос: — Что здесь происходит?
— Она меня выгоняет, — проскулила Ада, напустив на себя смиренную невинность. — Она меня выгоняет и отнимает у меня ребенка.
— Она? — Слоун взглянул на Чериш. Ада обвиняюще указала на нее пальцем:
— Она… она говорит, что ты выберешь ее, а не меня… и нашего ребенка.
— Чериш не могла сказать такого.
— Спроси у нее, Слоун! Спроси. Если не веришь мне, спроси у Кэт. Кэт! Иди сюда и расскажи, что наговорила эта… нянька.
— Нет нужды, — твердо сказал Слоун. — Иди в спальню, Ада. Я хочу поговорить с Чериш.
— Да, дорогрй… конечно, — промурлыкала Ада. — Пойдем, Кэт, ты разотрешь мне спину.
Чериш чуть не заплакала и растерянно взглянула на Слоуна: он спокойно смотрел на нее. Потом разделся, повесил пальто. Чериш усадила Ору Делл и дала ей кусочек хлеба.
Индеец, пришедший вместе со Слоуном, по-прежнему стоял у двери. И только сейчас Чериш почувствовала на себе его взгляд. Покраснев, она оглянулась, чтобы лучше рассмотреть его.
Он был высок и красив, с кожей бронзового цвета, с иссиня-черными волосами, заплетенными в две косы по обе стороны сухощавого лица. Одет он был в штаны из оленьей кожи и в мокасины на меху, на широких плечах молодцевато сидела белая шуба. Его темные глаза казались бездонными, встретившись взглядом с Чериш.
— Чериш, это мой брат и друг Джон Пятнистый Лось, — сказал Слоун, вставая позади нее. — Джон, миссис Чериш Райли.
— Это честь для меня, миссис Райли. Голос индейца был мягким и глубоким.
По-английски он говорил с легким французским акцентом. Руку он протянул не ей, но Слоуну, которую тот крепко пожал и встряхнул.
