Джойс Брендон - Изгнание из рая
— Конечно. Люпи, покажи мисс Гарсиа Лорка комнату рядом с моей. — Джуди, казалось, уже взяла себя в руки. — Я думаю, ты не будешь возражать, если твоя комната будет находиться между комнатой экономки и бедной родственницы.
Тиа почувствовала всю горечь, переполнявшую Джуди. Угроза, повисшая в воздухе, заставила вздрогнуть даже Андреа.
Тиа вдруг подумала о том, что ее, наверное, зачали здесь. Мама ей очень мало рассказывала о своих, отношениях с Биллом Баркартом… Как все-таки обидно, что Джуди и Андреа так невзлюбили друг друга. Ей так хотелось, чтобы они помирились.
— Полагаю, это будет очень удобно, спасибо.
Неожиданно Джуди весело улыбнулась.
— Да, к сожалению, в твоей комнате нет подставки для ружей. Ты уж извини, но мы не ожидали, что к нам прибудет такая великая охотница.
— Ничего, я обойдусь. — В повисшей тишине Андреа вышла за Люпи в дверь, ведущую в общий коридор, который, как оказалось, огибал гостиную с трех сторон.
— А эти женщины, они тоже спят в доме? — понизив голос, спросила Тиа, чтобы не усугублять и без того напряженную ситуацию.
— Нет, у них есть комнаты в одном из бараков. Но ты будешь спать рядом с комнатой Андреа. Так удобней. Да и мне сподручней приглядывать за тобой. — Джуди многозначительно улыбнулась. Тиа тут же вспыхнула.
— Тебе не придется этого делать. Я никогда не возьму вещь, которая мне не принадлежит.
— Мужчина… это, знаешь ли, не совсем вещь… Иногда они сами могут проявить инициативу…
— Ладно, что мне надо делать? — спросила Тиа, чтобы сменить тему.
— К ужину мы опоздали. Но Кармен даст нам что-нибудь перекусить. Я сейчас покажу тебе твою комнату, а там, глядишь, и ужин для нас будет готов. А вообще, летом мы ужинаем в шесть, а зимой в пять. Сегодня отдыхай. Уже скоро наступит новый день… У меня столько разных планов, касающихся дома… Завтра, после обеда, я тебе все расскажу.
Глава двенадцатая
— Как новая сестричка?
Джуди нервно заерзала, оставляя на узкой кровати отпечаток своего изящного тела. Они были в старом детском домике для игр, в северной части ранчо. Отец построил его для нее, когда ей было семь лет. Сейчас он служил ей местом, где она могла укрыться от всех.
— Отвратительна, — ответила Джуди, сморщив красивый носик. — Она, правда, недурна собой, но ядовита, как змея, и говорит, как школьная учительница. Она и работала в школе! Вообрази только! Что может быть хуже?
Грант рассмеялся. Джуди, довольная его реакцией, тоже кокетливо улыбнулась. Ей всегда было хорошо рядом с Грантом. Даже когда у нее было плохое настроение, стоило девушке с ним увидеться — и она снова чувствовала себя прекрасно.
Грант сидел на земле между низенькой дверью и кроватью, которая служила колыбелью для самых любимых кукол Джуди. Перед ним, в горшке, цвел куст лилий. Его руки почти никогда не знали покоя, вот и сейчас он рыхлил землю под белыми цветами.
— Я видел ее издалека, — осторожно произнес он.
— Ну и?..
— Она очень симпатичная.
— И что?
— И еще она производит впечатление человека, который может стать очень хорошим другом.
— Только не для меня. Я ее ненавижу.
— Потому что она выглядит такой независимой. А вот если бы ты знала, что у нее столько же проблем, сколько у тебя, ты бы с ней подружилась. Я же тебя знаю. У тебя душа добрая и мягкая, как топленое масло.
— Да она… как броненосец! Не забывай — мы же говорим с тобой о женщине, у которой доход — три тысячи в месяц.
— И ты хочешь дать мне понять, что для такого коротышки с лицом клоуна это вовсе не тема для обсуждения? — проговорил он, срывая лилию и бросая ее Джуди.
Она рассмеялась. У Гранта была очаровательная улыбка. Он часто шутил по поводу своей внешности. Его шутка была отчасти правдой, но Джуди это совсем не волновало. Грант был ее лучшим другом. А друзьям совершенно необязательно быть красавцами и силачами. Они прежде всего должны быть верными и заботливыми. А этих качеств было у Гранта Фремана в избытке.
— Хотел бы я поспорить с тобой на свое месячное жалованье, — сказал он.
— На месячное жалованье? На сорок долларов?
— Ну да.
— Забудь об этом, — ответила она. — Ведь я — нищая.
— Что за глупости!
— Ну, почти, — она кокетливо улыбнулась. Грант прекрасно знал, что Стив всегда заботился о том, чтобы у нее были свои деньги. Она просто ненавидела зависеть от кого-то.
— Что ты делала в городе, опять бегала по магазинам?
— О, циник!
Грант улыбнулся.
— Откуда ты выкопала это слово?
— Я прочитала его в одной журнальной статье. Там было все о современном цинизме. Мне нравится, как оно звучит. Ты не находишь, что в нем есть что-то очень элегантное?
— Я вовсе не циник. Просто я знаю женщин.
Вздохнув, Джуди села на кровати. Именно это ей больше всего нравилось в Гранте: казалось, он знал все и обо всем. И еще ему нравилось одиночество, чего никак нельзя было сказать о ней.
— Как это тебе удалось покорить столько женщин?
— Разве я покорил кого-то. У меня было три сестры. И я всю жизнь наблюдал за ними. Ни одна из них не искала прекрасного принца, чтобы выйти за него замуж. Они много путешествовали и наслаждались жизнью, пока вдруг не решили, что им пора замуж. И когда это случилось, сестры посмотрели по сторонам и пригляделись к тем парням, с которыми проводили время. И что же? Они сделали свой выбор. Самый близкий из парней и стал прекрасным принцем. И ведь никто из них этого не знал, пока мои сестры не сказали им об этом.
— Фу, какой вздор! Нет, ты все-таки циник.
— Я? — спросил он, расширив глаза в невинном изумлении. — Вот тот парень, который вдруг превращается в прекрасного принца, — он циник. Ты только представь: живет он себе спокойно, делает блестящую карьеру бакалавра и занимается своим делом. И вдруг какая-нибудь темноокая красавица останавливает на нем свой взгляд. Парень и не подозревает, что не он сделал выбор. Ну, во всяком случае, первые три дня после свадьбы. — Грант рассмеялся. — Я наблюдал это три раза подряд — динь, динь, динь, — три совершенно обыкновенных парня возомнили себя принцами, хотя на самом деле были просто хорошими людьми и в нужный момент оказались рядом.
— И ты действительно в это веришь?
— Как же я могу в это не верить? Мои сестры ведь не могут сильно отличаться от остальных девушек. Да и все их подруги поступали точно так же, ну, может быть, кроме одной.
— И это прямо вот так вдруг, да?
— ДИНЬ! — проговорил он серьезным и напряженным голосом, — теперь ты — прекрасный принц!
