Джослин Келли - Любовь-целительница
Ей хотелось окликнуть призрака по имени, но это еще больше разволновало бы Александра.
Александр сел и огляделся. Ей не нужно было смотреть ему в лицо, она и без этого поняла: он стыдится того, что она была свидетельницей случившегося.
– Это ничего, – прошептала она, кладя руку на его плечо. Кончиками пальцев она ощутила тепло его кожи, но тут же отбросила мысли о желанной близости.
– Ничего? – Он невесело засмеялся.
– Это был всего лишь сон.
– Только сон? – Он покачал головой, не решаясь взглянуть на нее. – Это то, о чем говорила мне мать.
– Твоя мать? Она знает, что тебе снятся кошмары, связанные с войной?
– Нет, но она знает о кошмарах моего отца. Или, во всяком случае, она так думала.
– Я не понимаю.
– Это безумие.
Александр замолчал, услышав шаги в коридоре. Встав, он схватил халат, лежавший на кровати, и накинул его на себя. Он протянул ей руку, но она заколебалась. Боль стучала у него в голове, словно он в самом деле пережил прямое пушечное попадание.
– Теперь ты знаешь, – сказал он тихо, и в этот момент в комнату проникли отблески света от лампы.
– Знаю что?
– Что я не герой.
Чайна открыла было рот, чтобы что-то сказать, но увидела за его спиной людей, которые заглядывали в комнату. Она положила ладонь на его руку и поднялась на ноги с таким видом, словно не заметила их шока, вызванного тем, что они обнаружили ее в его персональной спальне. Она посмотрела на смятую постель и поняла, что могли подумать слуги.
– Очень хорошо, – сказала Чайна, отпустив руку Александра и направляясь к двери. – Миссис Мейдерс, пошлите кого-нибудь проверить трубу. Я хочу удостовериться, что больше никакие летучие мыши не проникнут в дом.
– Летучие мыши? – взвизгнула одна из горничных в дверях. – Я терпеть не могу летучих мышей!
Несколько других женщин разделили чувства горничной. Мужчины молчали, но Александр заметил, что они отступили на шаг назад. Значит, они тоже не горят желанием встретиться с летучей мышью.
Миссис Мейдерс бросилась в комнату, жестом показав слуге, чтобы он зажег лампу.
– Я непременно проверю, мисс Чайна.
– Спасибо. – Ее голос слегка дрогнул. Когда Чайна повернулась к Александру, он заметил, что она хромает.
Он вспомнил, с какой силой потянул к себе Чайну, думая, что это Рексли.
– И спасибо тебе, Александр, что ты защитил меня и привел в чувства, когда я ворвалась сюда. Это была ближайшая дверь, а я совсем ошалела.
– К счастью, я еще не успел заснуть по-настоящему. – Ему было тошно лгать, но еще хуже была перспектива позора для Чайны. Ему захотелось снова застонать, когда он вспомнил, зачем она пришла в его комнату. Она выполнила свое обещание. А ведь у него появились сомнения, когда она не пришла через час.
– Я проверю трубы утром, – сказала миссис Мейдерс. Она попросила слуг выйти из комнаты. – Идите спать и не шумите. И не разбудите мисс Шиан. У нас завтра много дел. – Экономка повернулась к Чайне: – Я могу чем-нибудь вам помочь?
Александр затаил дыхание, ожидая ответа Чайны. Она улыбнулась спокойной улыбкой и сказала:
– Спасибо, миссис Мейдерс, это все.
– Как прикажете. – Экономка направилась к двери, но остановилась у стола. Она подняла клочок черной материи. – Я думала, что это уже выброшено.
Александр двумя широкими шагами пересек комнату и взял клочок материи из рук экономки:
– Зачем его выбрасывать?
– Потому что он воняет дымом. Мы избавились от всех просмоленных вещей, которые обнаружили в коридоре после пожара. – Она наморщила нос.
– Просмоленных! – Его улыбка сделалась какой-то хищной. – Миссис Мейдерс, вы назвали обугленную материю, найденную после пожара, просмоленной. Я недавно где-то слышал это слово. – Он улыбнулся теперь уже немного теплее. – Спасибо.
– Вы хотите, чтобы я выбросила этот клочок?
– Нет. – Он скатал материю и сжал в кулаке. – Я его сохраню.
Экономка кивнула и пожелала всем спокойной ночи. Чайна шагнула мимо Александра и посмотрела на незакрытую дверь.
– Фарли находится в пределах слышимости.
– У тебя слишком много дуэний.
Его попытка заставить ее улыбнуться не увенчалась успехом. Чайна подошла к нему и зашептала:
– Ты думаешь, что это разбойник устроил поджог в замке Недеркотт?
– Похоже на то. – Он сжал зубы, разглядывая клочок грубой материи, а она приподняла его руку, чтобы получше рассмотреть предмет. – Или кто-то хочет, чтобы мы в это поверили.
– Он же стрелял в кучера лорда Тернбулла.
– Мы не можем быть уверены в том, что он сделал это намеренно. Пуля могла случайно попасть в кучера, в то время как он просто хотел их напугать. – Александр отстранился от ее руки. Даже это легкое прикосновение вызывало в нем дрожь. – Он ведь не стал стрелять в тебя. Он просто пугал.
– И он напугал меня. – Она умоляюще подняла на него глаза. – Как и ты меня сегодня. – Она схватила его за рукав. – Александр, ты снова уходишь от того, чтобы рассказать мне правду. Что все-таки происходит? Кто такой Рексли?
– Ничего не происходит.
– Но ты сказал, что твоя мать…
– Довольно!
Когда она ошеломленно уставилась на него, пораженная его грубым тоном, он поморщился и пожалел, что не смог сдержаться. В тот момент, когда он испугался за ее жизнь, он выболтал секрет, который скрывал от всех. Но сердился он не на Чайну, а на себя.
Она подошла к двери и остановилась, чтобы оглянуться на него. На ее лице была написана боль, смешанная с гневом, однако она высоко подняла голову.
– Спокойной ночи, Александр.
– Чайна…
Она подождала его объяснения, но он не знал, что говорить. Тайна грызла его душу. Его мать называла это проклятием. И сейчас Чайна тоже говорила о проклятиях. И если в нем есть хотя бы половина здравого смысла, хотя бы такого, каким обладала собачка леди Виолы, ему следовало бы собрать вещи и уехать с первыми проблесками зари.
Он снова посмотрел на нее. В его душе поднялась теплая волна. Чайна! Такая деликатная и в то же время сильная. Такая мягкая и одновременно грозная. Такая милая и желанная. Она именно такая женщина, какую он мечтал найти. Но мог ли он на что-то надеяться? Он так изменился с тех пор, как обнаружил, что безумие коснулось корней его семейного древа.
– Ответь на один вопрос, – сказала она четким голосом, как тогда, когда разговаривала с лордом Тернбуллом.
– Я постараюсь. – Ему было тошно, что он не может обнажить перед ней свою душу, исповедаться ей в своих чувствах, рассказать правду о том, что создало между ними непреодолимую пропасть. Он просто не мог этого сделать.
– Кто такой Рексли?
Александр подошел к кровати, вцепился рукой в подножку.
