Виолен Ванойк - Мессалина
— Против Клавдия?
— Нет, против тебя.
Это соображение насмешило Мессалину, но Мнестер продолжал:
— Я чувствую, что она затеяла соблазнить Клавдия.
— Я же тебе сказала, что не боюсь ее.
— Напрасно. Вообрази, что ей удастся стать его любовницей.
— Но я-то его жена.
— Если ты пригласишь ее сюда, если она проведает о твоих изменах, она может восстановить против тебя Клавдия. Хуже того: она вполне способна отравить вас, тебя и сына. И тогда она сможет вынашивать самые честолюбивые планы для своего сына — ведь он внук Германика. Если Клавдий умрет, не оставив наследника, то он, этот малыш Луций, будет законным наследником трона.
От этих рассуждений Мессалина впала в задумчивость, из которой ее вывел Тит, поцеловав в затылок, меж тем как Мнестер продолжал:
— Мессалина, не стоит сейчас тревожиться. Я предостерег тебя для того, чтобы ты не совершила ошибку и не пригласила сюда ни Агриппину, ни даже Юлию. Надо пристально следить за их действиями и не терять бдительности. Мы не для того собрались здесь в этот вечер, чтобы печалиться из-за возможных несчастий, но чтобы радоваться красоте Тита и твоей, моя Мессалина.
Произнеся эти слова, он сделал знак молодым рабам-грекам — они бросили благовония в курильницы, погасили большинство светильников, оставив ложе в мягком полумраке, и бесшумно удалились. Из портика, куда выходил триклиний, стала доноситься музыка, в которой смешались звуки кифар, арф и флейт.
Мессалина ощутила прижавшееся к ней мускулистое тело Тита и его запах. Шелковая туника медленно сползла с нее, и страстная рука спустилась по ее спине на бедро. Влажный рот продолжал осыпать ее затылок поцелуями, потом стал целовать спину. Мнестер приблизил ее лицо к своему, глаза его блестели в полумраке, и рты их соединились. Тит лег ей на спину. Она поняла, что Тит хочет овладеть ею так, как он это сделал бы с мальчиком; она не стала противиться, желая познать новое удовольствие. Короткая боль от разрыва быстро сменилась прихлынувшим наслаждением, и ее бедра стали естественным образом двигаться вместе с размеренно качающимся телом Тита. С этой минуты она забыла весь мир вокруг себя, целиком отдавшись во власть наслаждений.
Глава XIII
КЛАВДИЙ УБИТ?
— Мне совершенно необходимо найти способ избавиться от Сенеки и Агриппины, — задумчиво проговорила Мессалина.
— С чего это ты вдруг так решила?
Тит лежал на спине, заложив руки за голову; Мессалина сидела рядом, согнув колени. За месяц она привязалась к Титу, как никогда не привязывалась ни к одному мужчине. Юношеский пыл ее любовника, постоянный поиск новых способов получения удовольствия, наконец его красота все больше притягивали ее к нему. Она чувствовала потребность видеть его подле себя, слышать его голос, получать его ласки; каждый день она с неизменным любопытством ждала, какой новой выдумкой он удивит ее — будь то игра, развлечение или новая поза в любви.
Мессалина обратила взгляд на молодого человека: несмотря на то, что большую часть утра они посвятили чувственным забавам, она все еще желала его.
— Агриппина хочет, чтобы образованием ее сына занимался Сенека, как мне стало известно, — ответила она. — Каждый день я все больше убеждаюсь, что Мнестер давал мне на редкость разумные советы. Агриппина опасна, а Сенека — тем более. Теперь, когда он стал любовником Юлии, он без особых усилий сделается советником Клавдия и даже будет пользоваться большей его благосклонностью, чем Нарцисс, секретарь императора, и Паллант, который предан мне без остатка с той поры, как я заверила его, что в один прекрасный день добьюсь для него отпущения на волю.
— Мнестер дал мне понять, что Нарцисс обеспокоен. Но как ты рассчитываешь устранить Сенеку?
— Я заставлю отправить его в ссылку.
— Ты полагаешь, что твоего влияния на Клавдия достаточно, чтобы он сослал его на основании одних твоих слов?
— Он сделает это, когда узнает, что Юлия обманывает своего мужа с Сенекой. По закону Юлиев наказанием за супружескую неверность является ссылка обоих виновных.
— Без сомнения, но такое действие может предпринять только муж, а я не уверен, что Виниций пойдет на это, чтобы тебе угодить.
— Решать будет Клавдий, как дядя обвиняемой. Такой скандал кладет пятно на всю императорскую фамилию. Клавдию, претендующему на роль защитника морали, ничего не останется, как прибегнуть к наказанию.
Тит расхохотался, обнял Мессалину и повалил ее на ложе.
— Я думал, ты испытываешь к Юлии некоторую симпатию, — заметил он.
— У меня нет к ней никаких претензий, но я вынуждена пожертвовать ею ради необходимости.
— Ну хорошо. Ты удалишь этого проныру Сенеку. Но Агриппина? Она быстро смирится с отсутствием своего философа, но еще больше ожесточится против тебя.
— Ее тоже можно обвинить в супружеской неверности. Разве не была она любовницей Пассиена Криспа, когда тот был еще супругом Домиции?
— Обвинение теряет какое-либо значение теперь, когда она замужем за этим самым Криспом.
— Если мне не удастся добраться до нее таким способом, я сумею найти изъян в ее поведении, который позволит мне добиться своего. Но что касается Сенеки и Юлии, то я поговорю о них с Клавдием, как только он вернется из Остии.
Клавдия не было в Риме уже много дней; он отправился в Остию, чтобы присутствовать при начале строительства новой гавани в устье Тибра.
Тит покрыл поцелуями лицо Мессалины и вдруг сказал:
— Я слышал, ты добилась у Клавдия, чтобы он вызвал Аппия Силана из Испании?
— Да, это так. Силан мне нравится, и я хочу, чтобы он бывал на моих вечерах.
— И ты намерена принимать его в своей постели?
— Конечно.
— Значит ли это, что теперь ты любишь меня меньше, чем раньше?
— Я люблю тебя по-прежнему, но хочу испытать еще и объятия Силана. Он будет мне любовником на минуту, как и многие, кто побывал здесь.
— Но он твой отчим, он может и отказаться.
— Ни в чем нельзя отказать императрице, тем более Мессалине.
Она легла на своего любовника и крепко обняла его, когда в дверь постучали.
— Кто смеет меня беспокоить? — вскричала Мессалина, приподнимаясь.
За дверью послышался голос Ливии:
— Это я, госпожа. Только что пришел Мнестер, он хочет с тобой говорить. Он уверяет, что ты должна принять его немедленно, поскольку речь идет о твоей безопасности.
Мессалина торопливо встала, завернулась в тунику и вышла в соседнюю комнату. Мнестер кинулся к ней и взял ее за руки.
— Мессалина! — воскликнул он. — Случилось большое несчастье: Клавдий убит!
