Лиз Карлайл - Два маленьких обмана
– Но ты даже не знаешь, кого она выберет! – перебила Куина мать. – Что, если он окажется непод...
– Я знаю Элис. – Куин не дал матери договорить и отошел от двери. – Я знаю, что она неглупа. Я доверяю ей решать, что лучше для нее и для ее детей. И покончим с этим, мама.
– Ты вышла замуж по любви, мама, – тихо напомнила Элис. – Это был прекрасный брак, это правда. Но все равно брак по любви.
Леди Уинвуд встала.
– Мой долг велел мне любить своего мужа, – сказала она. – И я его любила.
Элис покачала головой:
– Это было не так, мама. Дядя Чес помнит. Ты тайком бегала на свидания с папой.
Леди Уинвуд густо покраснела.
– Возможно, бегала. Раз или два, – призналась она. – Извините меня, мне надо сменить эту шаль на что-нибудь потеплее. Куин, можешь приказать подать карету.
И леди Уинвуд с высоко поднятой головой покинула комнату. Куин взглянул на сестру и слабо улыбнулся. Они выиграли битву, подумал он. Но дым сражения еще не рассеялся.
Как только прическа Элис была закончена, они с Куином спустились в парадный холл.
– А где дети? Разве они не поедут?
– Мисс Брайт отвезла их на двуколке в четыре часа, – ответила Элис. – Они пообедают пораньше в классной комнате и вернутся домой раньше нас.
Вполне разумно, подумал Куин. Он был немного удивлен, когда Элис сказала ему, что дети тоже должны поехать. Но в деревне трудно найти товарищей для игр, а дети так просили. Они будут находиться в детской, объяснила Элис, играть и шуметь, в то время как взрослые гости буду наслаждаться более спокойными развлечениями.
В карете во время короткой дороги в Хилл-Корт леди Уинвуд вела себя безупречно. Куин задавался вопросом: добился ли он своего, или мать просто затаилась в ожидании другого удобного случая?
У ярко освещенного входа их встретил лорд Чесли, устроив суету вокруг своей старшей сестры. В примыкающей к холлу гостиной Куин заметил синьора Алессандри и лорда Диглби Бересфорда. Они стояли, облокотившись на пианино с бокалами вина в руках. Вивианы нигде не было видно.
– Остальные гости прибудут в семь часов, – объяснял лорд Чесли. – Я рад, что семья могла собраться до их приезда.
Синьор Алессандри склонился над рукой леди Уинвуд, как вдруг раздался страшный топот на лестнице.
– Дядя Куин! Дядя Куин! – ворвавшись в комнату, закричал Кристофер. – Вы можете пойти с нами наверх?
Куин, подняв бровь, взглянул на Элис.
– Полагаю, что могу, – ответил он.
Диана прыгала рядом, протягивая к Куину пухлые ручки.
– Там – свинья! – заявила она. – Свинья! На ней катается Фелис. Пойдемте посмотрим.
– Фелис, должно быть, очень храбрая, – заметил Куин, взъерошив волосы девочки. – Дядя Чес? Элис? Я пойду взгляну?
Чесли уже увлекся разговором с матерью Куина и синьором Алессандри.
– Старый охотничий трофей, – махнув рукой, объяснила Элис. – Дети любят играть с этой ужасной вещью.
Дети бросились вверх по лестнице, а рядом с Куином оказалась Серилия Бергонци.
– Эта свинья мертвая, – тихонько сказала она. – Но у нее есть клыки и такой свирепый вид.
– Спорю, что Кристоферу это нравится, – улыбнулся девочке Куин.
Серилия тоже улыбнулась.
– Он говорит, что поедет в Африку и застрелит такую же для себя, – доверительным шепотом произнесла она. – Но сейчас у него, кроме рогатки, ничего нет.
– Надеюсь, он не стреляет из нее в доме? Серилия поджала губы, но затем хихикнула.
– Стрелял один раз, – призналась она, когда они с Куином поднимались по лестнице. – Но мисс Брайт хлопнула его по рукам.
Когда они приблизились к двери классной комнаты, оттуда донесся громкий крик. Все бросились в комнату и увидели мисс Брайт, стряхивающую пыль с юбочки Фелис. Глаза девочки налились слезами.
Увидев Куина, мисс Брайт покраснела.
– Леди Фелис упала со спины кабана, милорд, – пояснила она, махнув рукой в сторону страшного зверя. – Я отвернулась всего лишь на минуту, а она решила встать на него.
– Я х-х-хотела прокатиться на нем, как акробат! – зарыдала Фелис.
В этот момент в комнату быстрым шагом вошла другая молодая женщина. Она несла на подносе кружки и большой кофейник с шоколадом, над которым еще поднимался пар.
– О Господи! – воскликнула она. – Что такое случилось?
– Небольшое падение, мисс Хевнер, – ответила мисс Брайт. – А это лорд Уинвуд, дядя этих детей.
Вторая женщина покраснела и присела, не выпуская из рук подноса.
– Милорд, – сказала она. – Я – мисс Хевнер, гувернантка графини.
Куин приветливо улыбнулся:
– Вы принесли горячий шоколад. Думаю, он все исправит.
Мисс Хевнер представила худенькую заплаканную Фелис и маленького смуглого Николо, теперь, как полагал Куин, уже графа Бергонци ди Винченца. Куин отошел в сторону, а дети, все, кроме Серилии, стали собираться вокруг длинного школьного стола. Мисс Хевнер раздавала кружки, а мисс Брайт усаживала Диану и Николо на высокие стульчики.
Николо даже не взглянул на шоколад. Он начал складывать деревянные кубики, оставленные кем-то на столе. Серилия же подошла к старому фортепиано, стоявшему у той же стены, возле которой остановился Куин, и села на табурет спиной к инструменту. Ее ноги едва доставали до пола.
Куин устроился в старом деревянном кресле-качалке и изучающе посмотрел на девочку. Она казалась старше своих лет.
– Ты играешь на фортепиано, Серилия? – спросил Куин.
Девочка смущенно покачала головой:
– Немного на арфе. Но не очень хорошо. – Куин рассмеялся:
– То, что в твоей семье «не очень хорошо», в моей, вероятно, означает «почти виртуозно».
Серилия улыбнулась и опустила глаза:
– Мисс Хевнер говорит, что у Фелис талант. И еще она говорит, что я тоже очень мило играю.
– А что говорит твоя мама? Девочка снова улыбнулась:
– О, она говорит, что я не могла бы перенести мелодию в... в un secchio.
– В ведре? – подсказал Куин.
– Si, да, в ведре.
Куин с серьезным видом кивнул:
– Позволь посочувствовать тебе. Я обнаружил, что не умею танцевать. Моя правая нога цепляется за левую, и потом я не знаю, как различить их. Однажды я споткнулся о возвышение для оркестра в бальном зале дяди Чеса и упал.
Это не было простой выдумкой, хотя в то время Куин был еще мальчишкой. К тому же у него почти полностью отсутствовал музыкальный слух. Серилия, казалось, все это находила забавным. Прикрываясь ладонью, она посмеивалась.
– Твоя мама действительно так говорила о тебе?
– Да, но она сказала, что Бог дал мне талант к словам и языкам. – Если откровенность матери и огорчала ее, Серилия этого ничем не выдавала. – Мама сказала Фелис, что у людей разные таланты и все они драгоценны, а не только музыка.
