Анна Грейси - Идеальный поцелуй
– То есть?
– Несколько дней назад тут был шторм, как мне сказали. Он сорвал большую часть черепицы. Крыша протекает. Все сырое и уже начало гнить – вонь стоит невообразимая. Ужасно неприятно, но такова воля Божья. Я надеялся, что ты позволишь мне воспользоваться твоим гостеприимством и пожить некоторое время в Вульфстоне.
– Разумеется, Фрей. Оставайся сколько хочешь, хотя условия здесь и несколько более спартанские, нежели те, к которым ты привык.
– Нет, вовсе не спартанские – мисс Петтифер была более чем гостеприимна. – Он улыбнулся ей глуповатой улыбкой.
Она покраснела и пробормотала что-то неразборчивое.
– Вижу, что ты уже познакомился с моей невестой, – сказал Доминик.
– А? – Фрей разинул рот и разлил чай по белоснежной манишке.
Тем вечером миссис Стоукс превзошла сама себя, подав на ужин треску с миндалем, фрикасе из курицы, зеленые бобы, рис, суп с телятиной, картофельный пирог, жареных куропаток, нечто, что она назвала крученым пирогом из ветчины с яблоками, который оказался неожиданно вкусным, салат, несколько видов желе и блюдо с лимонным печеньем.
– Что ж, мисс, я стараюсь, чтобы сэр Джон тоже что-нибудь попробовал, – сказала она, когда Грейс похвалила ее стряпню. – Того, что он съедает, и птичке не хватит.
Грейс приподняла брови.
– Я бы решила, что ему больше подойдет куриный суп. Миссис Стоукс покраснела.
– Вы меня поймали, мисс. Я и вправду посылала ему куриный суп и хлеб с маслом, но он к ним и не притронулся, бедняга. Это для священника, – созналась она. – Такой худенький молодой человек, сразу видно, что ему не хватает хорошей домашней шропширской пищи.
I Грейс рассмеялась. Казалось, всем им очень повезло, что у мистера Неттертона такое худощавое телосложение. Но даже это богатое разнообразие не могло удовлетворить Мелли. Она вяло ковыряла еду, немного откусив от курицы и съев несколько зеленых бобов. Она даже отказалась от лимонного печенья, которое было ее любимым лакомством.
– Тебе плохо, Мелли? – прошептала Грейс, когда подали последнее блюдо.
– Нет, – удивленно сказала Мелли. – А что, я плохо выгляжу?
– Нет, просто ты ничего не ешь.
– А, это. – Мелли избегала смотреть ей в глаза. – Я не голодна сегодня, вот й все.
Грейс нахмурилась. Хватало уже и того, что у сэра Джона не было аппетита. Она надеялась, что та же болезнь не постигнет и Мелли. За исключением того, что она ничего не ела, выглядела ее подруга нормально, можно даже сказать, светилась здоровьем.
Это все от беспокойства, решила Грейс. Отец Мелли не выздоравливал, фактически он медленно, но верно превращался в тень самого себя. Разумеется, Мелли начинала волноваться. Они все переживали.
– Грейс, – послышался шепот в темноте. – Ты не спишь?
– Не сплю, – отозвалась Грейс. – В чем дело, Мелли?
– Ни в чем. Просто хотела узнать, спишь ты или нет. – Наступило долгое молчание, а затем Мелли прошептала: – Тебе нравится лорд д'Акр, не так ли?
Ну и как она должна отвечать на это? Грейс подумала. «Нравится» было совсем не то слово. Временами ей хотелось его убить, а иногда хотелось прижаться к нему всем телом.
– Он… он интересный человек.
– Я видела тебя, когда ты пришла сегодня утром. Твое лицо светилось от счастья.
– Слишком яркое солнце, – пробормотала Грейс.
– Нет, Грейс. Он пришел следом за тобой всего через минуту. Ты ведь была с ним, не так ли?
Была с ним? Грейс прижала руку ко рту. Что Мелли хотела этим сказать?
– Я встретила его у озера, – сказала она как можно безразличнее.
– Я видела твое лицо. И я видела, как вы смотрели друг на друга во время ужина. Ты влюблена, Грейс, признайся. – Это не был вопрос. Мелли была одной из ее лучших подруг. Они годами мечтали о любви.
Грейс вздохнула:
– О Боже, Мелли! Я ничего не понимаю. Я только знаю, что еще никогда так себя не чувствовала. Я никогда не воображала…
Последовала еще одна долгая пауза, а затем Мелли сказала:
– Я поговорю с папой. Я сделаю так, как лучше для тебя, Грейс, обещаю.
– А, вот ты где! А я-то думал, что ты обычно занимаешься грамматикой в библиотеке. – Доминик вышел на террасу, где Грейсток лежала, свернувшись в кресле с книгой на коленях, наслаждаясь утренним солнцем. Ее нош были поджаты под себя, а туфли лежали рядом на каменных ступенях террасы.
Она взглянула вверх и улыбнулась ему. Он, как всегда, почувствовал, как что-то сжалось у него в груди.
– Я знаю, но сегодня такое замечательное утро, что я решила посидеть тут немного. Только здесь трудно сосредоточиться. Солнце усыпляет, – созналась Грейс. Она закрыла книгу и села поприличнее, опустив ноги на землю и поправив юбку так, чтобы скрыть босые ступни. – Попробую еще раз попозже.
– Ты все еще намерена отправиться в Египет? – Доминик наблюдал за тем, как она пытается нащупать свои туфли.
– Да.
Он подошел и опустился перед ней на колени.
– Не слишком ли много усилий – корпеть над арабской грамматикой только для того, чтобы взглянуть на пирамиды?
– Что вы делаете? – взвизгнула она, почувствовав, что он лезет ей под юбку.
– Достаю твои туфли. – Доминик нащупал сбежавшую туфельку и обнял рукой ее босую ступню. Не сводя с нее глаз, он взял пальцы ее ноги в рот. Грейс вздрогнула от шока, а затем почувствовала, что тает от необычного впечатления. Сначала он нежно сосал их, просто играя с ними, а затем его движения стали сильнее и ритмичнее, он наблюдал за возбуждением, овладевавшим ее лицом, смягчавшим черты.
Голоса споривших неподалеку всадников вернули Грейс к действительности, и он почувствовал, что она пытается отнять ногу. Он поцеловал ее подошву и надел туфельку.
– Не могу поверить, что вы это сделали! – Она суетливо подоткнула юбки вокруг ног.
Доминик улыбнулся, наблюдая за ее действиями.
– С глаз долой не всегда означает из сердца вон, Грейсток. Я знаю, что у тебя под юбками, помнишь? И твои пальцы на ногах такие же вкусные, как и все остальное.
Она выглядела взволнованной, возбужденной, хотя и пыталась придать своему лицу возмущенное выражение.
– Зачем вы вообще сюда пришли? Небрежным движением он бросил ей на колени книжку в кожаном переплете.
– Нашел на днях в библиотеке и тут же подумал о тебе. Может быть, это заинтересует тебя больше, чем учебник грамматики.
Грейс открыла ее.
– Она на арабском! – воскликнула она. – Кажется… да, точно, поэзия! – Грейс прочитала несколько строк. – Какая прекрасная поэзия. – Она взглянула на него, ее лицо светилось от счастья. – Вы читали ее?
Доминик покачал головой.
– Меня подобные глупости не интересуют, – солгал он. – Теперь она твоя, можешь ее себе оставить.
