Мэри Бэлоу - Просто волшебство
Вот только если б с ней случилось то, что случилось с Анной, она никогда ничего не сказала бы виконту Уитлифу. Но даже если бы он узнал об этом, предложение вряд ли сделал бы.
Однако на самом деле Сюзанна не знала, как поступила бы в этом случае и как поступил бы он. Только подумав, насколько близка она была к катастрофе, Сюзанна почувствовала, как ноги у нее сделались ватными.
Анне легко отделаться не удалось.
Мистера Батлера Сюзанна увидела лишь две недели спустя, когда в гостиной Клаудии состоялось венчание – по особому разрешению. Мистер Батлер оказался калекой. Он получил увечья во время войны на Пиренейском полуострове, где воевал солдатом. У него не было руки и глаза, а правая сторона лица была сильно обожжена. И, как говорила Сюзанне Анна в тот первый вечер после ее возвращения из Сомерсета, он был высок, темноволос и красив. Сюзанна сказала ему об этом с озорным огоньком в глазах после непродолжительной церемонии, скрепившей их с Анной узами брака, – но лишь потому, что мистер Батлер, как ей показалось, добрый малый и, вполне возможно, Анна ему все-таки небезразлична.
Сюзанна на это надеялась. Всей душой.
И всеми силами старалась не завидовать подруге. Как глупо! Ведь еще две недели назад она глубоко сочувствовала Анне. Как, однако, непоследовательны люди в своих чувствах!..
При всем при этом Сюзанна осмелилась надеяться, что Анна вопреки всему нашла свое женское счастье. Оказалось, мистер Батлер очень благожелателен к Дэвиду, хотя примет ли его в свою жизнь в качестве отчима Дэвид, не было столь же очевидно.
После скромного приема в честь новобрачных Сюзанна с Клаудией стояли перед школой, провожая новоиспеченное семейство в Уэльс.
– Знаешь, Сюзанна, – заговорила Клаудия, когда экипаж, завернув за угол Саттон-стрит, скрылся из виду, – я думала, мое сердце сегодня не выдержит. Но может, все еще не так страшно. Как ты думаешь?
– Я думаю, – отвечала Сюзанна, – что в основе их отношений, с одной стороны, присутствует нежность, а с другой – честь. Лишь одно это дает светлую надежду на будущее. К тому же, мне кажется, они пусть немного, но любят друг друга.
– Ах, – вздохнула Клаудия, – я тоже так считаю. Что ж, будем надеяться, мы не ошиблись, что мы не просто парочка безнадежно романтичных барышень. Ах, Анна, Анна! Полагаю, мы теперь не скоро ее увидим. Мне нелегко терять друзей, тем более учителей. Придется искать ей замену, хотя, по-моему, Лайла подходит на ее место как нельзя лучше, ты не находишь?
Лайлу Уолтон взяли на место младшей учительницы из старших учениц. Она, как и Сюзанна, была сиротой.
– Она подает большие надежды, я и раньше это знала, – кивнула Сюзанна.
Клаудия взяла ее под руку, и женщины побрели в школу.
Однако Анну они увидели скорее, чем ожидала Клаудия. Новобрачные, как оказалось, вначале отправились не в Уэльс, а в Элвесли-Парк в Уилтшире, на родину мистера Батлера, а затем – в Глостершир к родственникам Анны. Вскоре оттуда от нее пришло письмо, а в этот же день, чуть позже, еще одно – от виконтессы Равенеберг из Элвесли-Парка. Клаудия держала его развернутым в руке, когда Сюзанна, по ее просьбе, зашла к ней в кабинет после урока сочинения – предмет, который она стала вести вместо Френсис два года назад.
– На следующей неделе в Верхних залах намечается свадебный завтрак, сюрприз для Анны и мистера Батлера, – сообщила Клаудия. – Устраивающие его виконтесса Равенеберг и герцогиня Бьюкасл собираются заманить сюда молодоженов под вымышленным предлогом. Мы с тобой, мистер Хакерби и мистер Аптон тоже приглашены.
Женщины уставились друг на друга. Какое странное совпадение: мистер Батлер оказался деверем виконтессы Равенсберг, кузины виконта Уитлифа! Сюзанна сообразила это еще во время венчания. Ей представилась удивительная возможность познакомиться с той самой дамой, кажется, его кузиной, у которой глаза того же цвета, что и у него.
Едва затянувшиеся раны очень чувствительны к прикосновениям, их можно растревожить ненароком, подумала она. Значит, нужно сделать так, чтобы этого не случилось.
Клаудия стояла, плотно сжав губы.
– Сюзанна, ты понимаешь, что это означает? – произнесла она, складывая письмо. – Если к устройству этого завтрака приложила руку герцогиня Бьюкасл, – продолжала она, постукивая письмом по ноге, – то на нем, вне всяких сомнений, будет присутствовать герцог. А поскольку леди Потфорд с Грейт-Пултни-стрит – подруга Анны и бабка маркиза Холлмера, то не исключено, что и эта женщина явится в Бат на прием. По мне, так лучше позволить вырвать себе ногти на обеих руках, чем терпеть общество этих людей. Но есть дела, которых не избежать. Это делается для Анны. И я пойду. А ты?
Клаудия стояла прямая, как шест, и говорила все это Сюзанне таким тоном, будто звала ее с собой на похороны.
– Я тоже пойду и буду тебя морально поддерживать, – пообещала Сюзанна.
Клаудия, фыркнув, рассмеялась.
– Да они скорее всего меня и не узнают, – сказала она, – а узнав, не придадут этому значения. Хотя леди Холлмер приезжала сюда несколько лет назад. Презрительно оглядев меня и мою школу, она спросила, не нуждаюсь ли я в чем. Какое бесстыдство! Но как бы то ни было, Сюзанна, а мы снова увидим нашу Анну… и нашего милого Дэвида. Я по ним обоим страшно скучаю.
– Да. – Сюзанна улыбнулась. – Мы снова с ними увидимся.
И с виконтессой Равенсберг.
Как, однако, нелепо полагать, что, увидевшись с ней, можно каким-то образом приблизиться к виконту Уитлифу. Или что она, Сюзанна, этого хотела бы, будь такое возможно.
Да, едва затянувшаяся рана чрезвычайно чувствительна к прикосновению.
Глава 14
Кроме чайной комнаты, герцогиня Бьюкасл арендовала в Верхних залах Бата, служивших для ассамблей, еще и бальный зал, где могли бы порезвиться дети, пока взрослые будут чинно и благопристойно вести за чаем беседы и слушать поздравительные речи. Но это еще не все. Приехав в назначенный день с Лорен и Китом в Верхние залы прежде других, Питер узнал, что она пригласила и музыкантов. «В конце концов, если бы кому-то пришла охота потанцевать (раз уж бальный зал в нашем распоряжении), а музыкантов при этом не оказалось, это стало бы поистине трагедией», – со смехом объясняла она, в то время как герцог, надменное выражение которого составляло удивительный диссонанс с его серебристыми, полными любви глазами, с обожанием смотрел на свою госпожу и повелительницу.
– Иными словами, ты хочешь сказать, Кристин, – проговорил Бьюкасл и, обвив свои длинные пальцы вокруг ручки монокля, поднял его, но не приблизил к глазу, – что намерена танцевать, если только удастся уговорить Сиднема и миссис Батлер открыть бал?
