Мэдлин Хантер - Лорд-грешник
– И проследите, чтобы ваши сестры тоже поняли.
Удовлетворенный тем, что его призыв услышан, Эван заметно повеселел.
– Позвольте рассказать о моих планах на сегодня. Гравюры были куплены у Бонемов чуть больше года назад, и продавец, к несчастью, пожелал остаться неизвестным. Сначала мы осмотрим, что у них выставлено сейчас, затем я попробую склонить хозяев на разглашение имени продавца.
– Возможно, тот использовал вымышленное имя.
– У Бонемов совершенно безупречная репутация: они не поверят на слово незнакомцу без адреса или рекомендаций.
Как только они сели в карету, Анна погрузилась в глубокую задумчивость. Ни приказы Линдейла насчет вечеринки, ни его объяснения по поводу аукционистов не вызвали у нее ответной реакции, и граф без труда это заметил.
– Она не слышит других, когда уходит в себя?
Отсутствующее выражение на лице Анны доказывало, что так оно и было.
– С моей матерью происходило то же самое, так что не обращайте внимания. – Брайд не хотелось, чтобы Линдейла заботило психическое состояние Анны.
– Не буду. Я и прежде встречал людей, настолько погруженных в свои мысли, что окружающий мир переставал для них существовать. Вот только действительно ли мы не существуем для вашей сестры… – Линдейл наклонил голову и заглянул Анне в лицо. – Она выглядит очень юной, когда пребывает в трансе, более юной, чем Мэри, которая, должно быть, лет на десять моложе.
Брайд взглянула на сестру. Для своих двадцати шести та выглядела слишком молодо. Даже сейчас, несмотря на яркий свет из окна кареты, она походила на девочку, хрупкую и слегка нереальную. Казалось, она не старилась, будто для ее мечтаний годы не имели значения.
– Возможно, мы и вправду не существуем для моей сестры, но я не уверена, что она не существует для нас.
– Так же как и вы. Я всю ночь думал о вас и от этого не мог заснуть.
По лицу Линдейла она видела, какие мысли его занимали, а пронизывающий взгляд настойчиво утверждал, что она тоже все помнит.
Брайд помнила. Не действия, только ощущения. И близость. После того, что они чувствовали прошлой ночью, уже не могло быть настоящей сдержанности.
Повернув ее руку, Линдейл расстегнул пуговицы на запястье. Каждое прикосновение вызывало у Брайд очередной вздох, как будто он расстегивал ей платье или корсет. Наконец, отвернув перчатку, он поцеловал место, где бился пульс, и поднял голову.
– Есть другой человек, Брайд? Я имею в виду, человек, которого вы любите?
Она беспомощно посмотрела на него, и он снова поцеловал обнаженное запястье.
– Человек, которому вы чувствуете себя обязанной из-за чего-то, что связывает вас с ним?
Линдейл говорил так спокойно, так нежно, как будто все знал об Уолтере и хотел помочь, но Брайд не сомневалась, что это просто уловка соблазнителя. Подбородок у нее задрожал. Ее сердце переполняли сомнения и тревога за Уолтера. Она не единожды плакала о нем и сейчас тоже была на грани срыва.
– Да, у меня есть некоторые… обязательства, – прошептала она.
– Не любовь?
Она никогда даже себе не отвечала на этот вопрос, потому что никогда его не задавала. Прислушавшись к движению своей души, чего давно уже не делала, Брайд с облегчением и грустью обнаружила в сердце пустоту.
– Не любовь, нет, – прошептала она.
– Я рад.
Линдейл опустил руку ей на колено и снова поцеловал запястье. Наблюдая, как он занимается любовью с маленькой полоской ее тела, Брайд с трудом подавила желание прижать его к себе, что так бесстыдно делала совсем недавно. Он же все раздувал пламя, тлевшее всю ночь, и ее куда-то медленно несло волной чувственного возбуждения.
Такое случалось с ней и прежде, но в этот раз все было по-другому, и желанным человеком в ее полусне был Линдейл, а не Уолтер.
Внезапно граф выпрямился и, продолжая ласкать ее руку, заглянул ей в глаза. Брайд не сомневалась: он знает, что ему легко возбудить ее. Об этом говорило выражение его лица, на котором было отчетливо написано: я хочу тебя, и ты будешь моей.
Брайд с тревогой посмотрела на сестру. Голова Анны была повернута к окну, но она по-прежнему ничего вокруг не замечала.
– В следующий раз я возьму с собой Джоан или Мэри.
– В следующий раз вы никого с собой не возьмете. Если меня одурачили этими гравюрами, я не хочу, чтобы об этом узнал весь свет.
Помещение для зрителей было набито битком.
Эван стал объяснять, как проводится аукцион и что покупатель сам обязан внимательно исследовать приобретение.
– Специалисты, работающие здесь, стараются не иметь дела с вещами сомнительного происхождения, однако установить подлинность в конечном счете должен тот, кто их купил.
Вернувшись наконец к действительности, Анна с глупым видом оглядывала стены, увешанные картинами, и столы, загруженные фолиантами и предметами искусства.
– Тут, наверное, можно проводить целые дни.
– Я часто так и делаю, – заметил граф. – Это всегда удовольствие.
Некоторые картины привлекли внимание Анны, и она сразу направилась к ним, но когда Брайд хотела последовать за ней, Линдейл остановил ее.
– Пусть себе идет. Мы должны заняться более важным делом.
Граф провел Брайд через комнату и поманил одного из служащих, наблюдавшего за помещением.
Тот знал его, как, впрочем, многие в этом заведении: Эван был их постоянным клиентом, и организаторы аукциона надеялись продать кое-какие гравюры, унаследованные им от дяди Дункана, которые он не хотел оставлять себе.
– Лорд Линдейл, какая честь для нас. Чем можем быть вам полезны?
– Я хотел бы поговорить с мистером Доддом. Это касается серий, которые я приобрел у вас в прошлом году.
Лицо служащего слегка вытянулось, но взгляд, брошенный им в сторону Брайд, свидетельствовал, что неопределенное упоминание серий было ему понятно. Эти серии предлагались на закрытом аукционе, их никогда не выставляли для зрителей.
– Пожалуйста, пройдите со мной.
Мистер Додд встретил посетителей в элегантном кабинете, украшенном дорогими предметами искусства. Сразу перейдя к делу, Эван объяснил причину своего беспокойства.
– Теперь, когда охотничий азарт прошел, у меня появились сомнения в подлинности серий. Конечно, это не отразится на вашем заведении. Я просто хочу задать несколько вопросов по поводу их происхождения.
Мистер Додд, которого сначала насторожила тема беседы, доброжелательно улыбнулся:
– Происхождение безупречно, уверяю вас.
– Но при продаже не давалось объявлений и не сообщалось имя продавца.
– Анонимность требовалась в связи с содержанием этих гравюр. Я уверен, что вы понимаете.
– Разумеется. Однако сейчас я хотел бы узнать, где серии хранились все эти столетия.
