Маргарет Макфи - Сорвать маску
Доминик всегда считал Арабеллу красивой женщиной, но увидев, как она под руку с миссис Тэттон идет по холлу особняка Арлесфордов, невольно задержал дыхание. Она была прелестнее, чем он когда- либо мог себе представить, в наряде, полностью соответствующем ее роли благородной дамы, овдовевшей два года назад. Золотистые волосы были собраны в сложную, изысканную прическу. Несколько локонов вились вокруг ее лица и мягко спадали на шею. На лицо миссис Тэттон, казалось, вернулись краски. Она шла рядом с дочерью в эффектном платье благородного фиолетового цвета, дополнив наряд тюрбаном такого же оттенка и кружевной шалью в фиолетовую и синюю полоску.
Доминик поклонился им, хотя оторвать взгляд от Арабеллы оказалось очень и очень нелегко.
— Ваша светлость, — негромко произнесла его невеста и поклонилась — само воплощение вежливости и благопристойности.
Точно так же они общались друг с другом наедине на протяжении последних двух недель.
Доминик слышал, как гости начинают переговариваться, с любопытством глядя на них с Арабеллой.
— Миссис Тэттон, — произнес Доминик, кланяясь ее матери.
Огни сотен свечей, горящих в трех огромных люстрах, заиграли на драгоценных камнях в обручальном кольце Арлесфордов, когда герцог поднес руку Арабеллы к своим губам. Шепот стал громче и напряженнее.
Доминик побеседовал немного с Арабеллой и ее матерью, произнося формальные вежливые фразы и зная, что к каждому слову напряженно прислушиваются, несмотря на нежное пение скрипок, доносившееся с балкона, где расположились музыканты.
— Надеюсь, вы в добром здравии, миссис Марлбрук? — спросил он, не сводя с ее лица напряженного взгляда.
Легонько сжав пальчики Арабеллы, едва ощутимо опиравшейся на его руку, он повел ее и миссис Тэттон к стульям, которые приберегались специально для них. Ему было очень интересно, как она выдерживает напряжение и любопытные взгляды, зная, что под маской сдержанной безмятежности Арабелла не находит себе места от волнения.
Он ощутил ответное пожатие ее пальцев, лежащих на его руке. Подозвав жестом проходившего мимо слугу, Доминик взял с серебряного подноса два бокала шампанского и передал один Арабелле, второй — ее матери. Они поговорили немного о погоде, о том, как им нравится Лондон, о лошадях и Верховых прогулках. Затем Доминик отвел Арабеллу и миссис Тэттон туда, где собрались придворные принца Уэльского, и представил их будущему монарху.
Волна шушуканья вновь пронеслась по комнате, собравшиеся провожали Арабеллу недоуменными взглядами. Доминик с нетерпением ждал момента, когда наконец сможет объявить об их помолвке. Он наблюдал за тем, как его невеста общается с принцем и понял, что Принни полностью одобряет его выбор. Никто бы теперь не осмелился усомниться в ее добропорядочности. Доминик благодарно кивнул Принни, и тот ответил тем же. Наследному принцу, как и высокородному герцогу, всегда нужны могущественные союзники. Доминик жестом велел музыкантам сделать паузу.
Арабелла была сосредоточена на беседе с принцем, стараясь избегать любых опасных тем, одновременно стараясь наблюдать за матерью, поэтому не заметила действий Доминика, обратив на него внимание, только когда музыка неожиданно смолкла. Тишина тут же наполнилась обрывками разговоров и невнятным гулом голосов.
Бальная зала в особняке Доминика была весьма обширной, сегодня здесь собралось не меньше ста человек. Казалось, огни, по меньшей мере, тысячи свечей рассыпают блики в многочисленных хрустальных каплях на массивных люстрах. Потолок, стены сверху и фасад балкона, где находились музыканты, были украшены великолепной лепниной чистейшего белого цвета. Бледно-зеленые стены зрительно увеличивали залу. Над массивным камином, в котором, к счастью, не горел огонь, располагалось огромное зеркало, отражая блеск люстр и делая комнату еще светлее и ярче. Полы благородного темного дуба были начищены и отполированы до блеска, сияя насыщенным шоколадным цветом. По периметру комнаты стояли столы и стулья, многочисленные настенные канделябры были украшены нитями хрустальных бусин. Словом, элегантная, эффектная и роскошная зала.
Дворецкий Доминика зазвонил в небольшой колокольчик:
— Прошу вашего внимания, ваше высочество, милорды, миледи и джентльмены. Герцог Арлесфордский желает сделать объявление.
По комнате разнесся недоуменный ропот. Арабелла стояла по правую руку от принца Уэльского, рядом с ней напряженно замерла ее мать. Доминик расположился слева от наследника престола. Хотя почти все сейчас с любопытством уставились на герцога, Арабелла чувствовала и на себе недоуменные взгляды. В каждой паре глаз застыло вопросительное выражение. Всем не терпелось узнать, что могло оказаться настолько важным, о чем герцог Арлесфордский решил объявить публично.
Она заметила потрясение и изумление на лицах собравшихся, по выражению глаз некоторых гостей было ясно, что их догадки подтвердились. Доминик взял ее за руку, притянул поближе, и Арабелла почувствовала, как его теплое прикосновение вливает в нее новые силы.
Герцог заговорил, ее сердце учащенно забилось, желудок сжался в комок, и нахлынуло осознание: сейчас.
— Прежде всего, я хотел бы представить всем вам миссис Арабеллу Марлбрук.
Арабелла слушала его речь неподвижно, спокойно окидывая взглядом толпу, словно она на самом деле была достопочтенной и уважаемой вдовствующей миссис Марлбрук, о которой говорил ее будущий муж.
— Я счастлив вам сообщить, что миссис Марлбрук не так давно приняла мое предложение руки и сердца. Мы поженимся сразу же, как будут улажены все необходимые формальности.
Свадьба состоится через два месяца, в разгар лета, в Вестминстерском аббатстве, конечно, если все пройдет в соответствии с планом. Она станет герцогиней, а Арчи — признанным сыном своего настоящего отца и будущим герцогом, наследником титула Арлесфордов. Ее мать никогда не будет больше болеть и мерзнуть. Сыну не придется голодать. У них будет достаточно денег на еду, лекарства и уголь для каминов. Доминик снова сделал ее уважаемой в обществе женщиной. Очень скоро Арабелла станет его женой. Но она не могла улыбаться.
Доминик поднес ее руку к губам и нежно поцеловал. Собравшиеся в зале гости зааплодировали. Арабелла видела счастливую улыбку на лице матери, выражение глаз Доминика — потемневших, властных, наполненных чувствами, о которых они не сказали друг другу ни слова за прошедшие две недели. Она заставила себя улыбаться, потому что от нее этого ожидали. Неестественно изогнув губы, Арабелла обвела безразличным взором гостей. При виде доброжелательных взглядов, полных симпатии, ей вдруг стало грустно от осознания того, что, если правда выйдет наружу, от них не останется и следа. А затем ее глаза остановились на двух людях, которые не улыбались.
