Мэри Бэлоу - Немного грешный
— Я иду в парк, чтобы срезать цветы для букета, мистер Смит, — объявила она. — Рейчел составит вам компанию. И, пожалуйста, постарайтесь никуда не уходить из гостиной, вы и так слишком утомились на утренней прогулке.
— Слушаюсь, мэм, — усмехнулся Аллен, наблюдая за усаживающейся в кресло Рейчел. — А ты уверена, что сумеешь разыскать цветы для букета среди всех этих сорняков на клумбах?
— Да уж, сорняков немало, — согласилась Бриджит, — надо бы как следует всыпать здешнему садовнику.
— А мне кажется, парк очень милый, — сказала Рейчел.
— Это потому, что ты горожанка, Рейчи, — усмехнулась Бриджит.
— А ты — нет? — спросил Аллен.
— Конечно, нет, — сказала Бриджит. — Я выросла в доме приходского священника. Мой папочка, наверное, был самым бедным приходским священником в Англии. А нас у него было семеро ртов. И я — старшая. Так что лучшим отдыхом от всех забот для меня было помогать мамочке в нашем садике. Я обожаю ухаживать за цветами. И в огороде тоже люблю покопаться. Думаю, я вышла бы замуж за соседского мальчишку, Чарли Перри, если бы у него был хоть самый маленький садик или огородик… или курятник, на худой конец. Но он все это терпеть не мог, так что я рванула в Лондон ловить удачу за хвост. Мне было шестнадцать лет, когда я уехала из родительского домика с садиком. И мне порядком повезло, когда отец Рейчел Йорк нанял меня на работу. Это были счастливые шесть лет, правда! Но у меня так и осталась голубая мечта — свой собственный дом с садом и огородом. Если мы все-таки когда-нибудь откроем наш частный пансион, то там обязательно будет большой сад. И большая кухня для Фил, конечно же! Но что-то я размечталась. Пойду разыскивать цветы для букета, — сказала она, выходя на веранду.
— Это Бриджит учила тебя читать и писать? — обратился Аллен к Рейчел.
— Нет, думаю, мама. Или папа, — ответила она. — Папа очень любил читать, и вообще у него было хорошее образование. Когда я была маленькой, он часто читал мне.
— Как вы жили после смерти матери? — спросил Аллен.
Рейчел ненадолго задумалась.
— Наверное, я была очень привязана к матери. По крайней мере очень тяжело переживала ее смерть, хоть и была совсем маленькой. Сначала я не приняла Бриджит, но потом… потом она, можно сказать, заменила мне маму. Я очень привязалась к ней. Когда Бриджит пришлось уйти, я горевала так же искренне, как после смерти мамы. Все стало плохо. Отец много пил и играл. Правда, мне понравилась роль хозяйки большого дома. Приятно было чувствовать себя взрослой, знать, что жизнь в доме полностью зависит от моих решений. Я научилась быть экономной. Откладывала деньги на черный день. Правда, в последние два года перед смертью отца черные дни у нас не прекращались. Я знаю, что папа очень старался, но просто не мог справиться со своей страстью к игре.
— Ты не ходила в школу?
— Нет, — покачала она головой.
— А подружки у тебя были?
— Мало. — Она опустила глаза. — Несколько соседских девочек.
Аллен понял, что Рейчел была одиноким и несчастным ребенком. После того как ушла Бриджит, вряд ли у нее остались близкие, любящие люди. Отцу, видимо, было не до нее. И все же она не жаловалась.
Аллен почувствовал угрызения совести. Конечно, ему не стоило затевать весь этот маскарад. Он должен был настоять на том, чтобы Рейчел одна поехала к своему дядюшке и попросила бы его о помощи. Он взглянул на девушку. Рейчел ответила ему слабой улыбкой.
— Я не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, будто мой отец был жестоким и бесчеловечным или что я его ненавидела. Все это не так. Игра — неизлечимая болезнь. Некому было помочь ему. Он сам страдал из-за своей слабости. Он и умер из-за этого. Умер потому, что проиграл все.
— Мне очень жаль, — сказал Аллен.
— Возможно, для него это было лучшим выходом. Вся его жизнь была погоней за выигрышем, сердце просто не выдержало такой гонки. — Рейчел сказала это с упрямой твердостью в голосе, но Аллен заметил, как дрогнули у нее губы. Она опустила голову и, казалось, была готова расплакаться. Аллен усилием воли подавил желание броситься к ней и обнять. Нет, ей не понравится его жалость.
— И теперь вы думаете, что наследство решит все проблемы? — спросил он. — Наследство позволит вам жить счастливо и безбедно?
Рейчел резко подняла голову, в глазах ее блестели слезы.
— Разумеется, дело не в этом! — выкрикнула она, вскочив на ноги. — Деньги не вернут мне папу! Деньги не смогут вернуть меня в то время, когда мама была жива, когда все мы были счастливы! Я не такая дура, Джонатан! Но презирать богатство может только тот, кто вырос в роскоши, а я другая. Надо же на что-то жить, верно? Похоже, вы жили в достатке до того, как потеряли память. Вам не понять проблем бедняков. К тому же вы игрок. Я прекрасно знаю, как вам удалось достать денег в Брюсселе. Не обольщайтесь, в следующий раз удача может от вас отвернуться, и вы потеряете все. Как мой отец.
— Рейчел… — Он потянулся, пытаясь взять ее за руку. — Я вовсе не имел в виду ничего такого…
Она оттолкнула его руку.
— Ну конечно, так я вам и поверила! Когда люди видят, что их слова обидели кого-то, они тут же говорят, что не имели в виду ничего такого! А как еще понимать ваши слова? Вы думаете, что как только я получу наследство, я тут же промотаю его, как мой отец, верно? Вы думаете, что я не сумею правильно распорядиться деньгами, потому что я всего лишь женщина…
— Рейчел, кажется, вам не нужно ничего объяснять, вы знаете мои мысли лучше, чем я сам… Все, что я могу сказать — я не хотел вас обидеть. И я не имел в виду всего того, что вы сейчас перечислили.
О чем Аллен действительно хотел бы сейчас сказать Рейчел, так это о том, что ей нужно нечто большее, чем деньги, — ей необходимы друзья, любовь, семья. Нужно, чтобы о ней кто-то заботился. Чтобы ее кто-то любил… и она любила. Ей нужен не любовник, а нежный, преданный супруг. Ей нужно надежное окружение. И это было именно то, что могла бы ей дать спокойная жизнь в поместье. Если бы она, обидевшись, не отвергла в свое время помощь барона, сейчас все это у нее бы было. Но теперь… После устроенного ими маскарада… Трудно сказать, чем все кончится. И в сложившейся ситуации виноват только он — человек без имени и прошлого.
Как оказалось, барон Уэстон так же одинок, как и сама Рейчел. Они бы смогли понять друг друга, забыть обиды и прекрасно поладить. Если бы не эта идея с маскарадом.
— Не надо извиняться, — тем временем продолжала Рейчел. — Мужчины никогда не считают себя виноватыми. Они во всем обвиняют женщин. И еще они абсолютно уверены, что знают, как сделать женщину счастливой. Самонадеянные глупцы! Я знаю, что вы чувствуете себя в замке, как в ловушке. Вы взяли на себя обязательства, которые не хотите выполнять. Но нам придется доиграть спектакль до конца, что бы вы ни думали обо мне. А дальше… Дальше я разберусь со своей жизнью без вашей помощи.
