Тереза Медейрос - Черный рыцарь
Ее оптимизма хватило до ночи, которая застала их сгрудившимися вместе за кучей заплесневелых листьев. Они лежали, прижавшись друг к другу в своем обычном порядке. Так они годами спали вместе в замке Ревелвуда. Спина Маленького Фредди была прижата к животу Ровены. Ноги ее были переброшены через его колени. Голову Маленький Фредди примостил на мягком Ирвине, а Большой Фредди свернулся вокруг них, как верная гончая.
Снег прекратился, покрыв землю тонким одеялом. Небо очистилось. Звезды холодно подрагивали, подобные бездушным бриллиантам, разбросанным по черному собольему меху, такие же жесткие и непроницаемые, как глаза Гарета.
— Что же будет с нами? — спросила Ровена, ни к кому в особенности не обращаясь.
Ирвин закапывался в листву, как сурок.
— Если мы замерзнем до смерти, нам не о чем будет беспокоиться.
Маленький Фредди поежился.
— Здесь ненамного холоднее, чем в Ревелвуде. Но вот Ровена, она уже привыкла к теплой постели.
Ирвин хмыкнул:
— Да, уж это точно.
Ровена была слишком слаба от голода, чтобы спорить.
— Мы могли бы стать странствующими артистами, — размышляла она вслух. — Богатые расточители, как сэр Блэйн, спотыкаются друг об друга, спеша забросать их мешочками с золотом и серебром. Мы могли бы пением зарабатывать себе на ужин.
Маленький Фредди толкнул Ирвина.
— Ты умеешь петь?
— Н-нет, пожалуй. Я могу играть на трубе и подпевать немного.
— А ты? Ты можешь петь? — тычок в бок Большого Фредди.
Тот отрицательно потряс лохматой головой. Маленький Фредди вопросительно взглянул на Ровену:
— А ты?
— Боюсь, что нет, но, может быть, я смогла бы научиться плясать на канате. А вы, скажем, стали бы кувыркаться. А Ирвин… — ее гладкий лоб сморщился, — Ирвин мог бы жонглировать. Да, это прекрасная мысль. Не торопись съедать наши репы, Ирвин. Ты можешь жонглировать ими.
— Какой интерес жонглировать двумя репами? — Маленький Фредди перекатился на спину а поудобнее пристроил голову на животе Ирвина, — Знатные любят всяческие странности. Они их развлекают. Бедняги устали изо дня в день глядеть друг на друга.
— В нас нет ничего странного, — пробормотал Ирвин.
Решена захихикала:
— Может быть, привязать какой-нибудь узел тебе на спину, Маленький Фредди, и ты будешь у нас карлик-горбун?
Ирвин вдруг возмутился:
— Не можете ли вы двое замерзать в молчании и дать возможность человеку заснуть? Оставьте эти глупые мечты. У нас нет ни монеты, ни таланта, ни забавного уродства, чтобы заняться чем-нибудь. Если рядом случайно окажется танцующий медведь, тогда разрешаю меня разбудить.
Ровена весело взглянула на Маленького Фредди. Они приподнялись, опершись на локти.
Маленький Фредди ткнул пальцем Ирвина под ребра. Ирвин со стоном поднял голову и увидел, что они улыбаются, как идиоты. Он проследил за их взглядами и обнаружил, что они смотрят на Большого Фредди, неуклюже разбросавшего огромные руки и ноги. Рот его был раскрыт, и из него вырывался храп, более грозный, чем рычание.
Ирвин задумчиво нахмурился.
— Ну, за медведя он сойдет, а танцевать-то он может?
— Я думаю, не хуже, чем ты — жонглировать, — ответила Ровена.
Ровена склонилась как можно ниже к шее кобылицы, но камень все-таки попал ей в плечо. Она вскрикнула от боли и сильнее сжала бока лошади. Земля неслась назад под копытами мчащейся кобылы. Ровена краем глаза видела расплывшиеся тени остальных, скачущих рядом. По мере того как они удалялись от деревни, град камней ослабевал и наконец прекратился. Ровена с облегчением натянула поводья, и кобыла, дрожа, остановилась. Ровена ткнулась лицом в ее спутанную гриву, так часто дыша от страха, как будто ей пришлось бегом удирать от орущей толпы. Грудь ее разрывалась от приступа кашля.
Маленький Фредди нежно откинул назад ее волосы и заглянул в лицо.
— Ты больна?
Она помотала головой, изобразив слабую улыбку.
— Просто запыхалась.
Лошадь Ирвина танцевала кругами, щеки его горели огнем негодования.
— Можно подумать, что мы убийцы или похитители детей. За три дня нас изгоняют уже из третьей деревни. Я и думать не мог, что люди так серьезно относятся к своим развлечениям.
— Может быть, скромное искусство попрошайничества окажется более выгодным предприятием. — Маленький Фредди вытянул руку, чтобы немного отогнать разбушевавшуюся лошадь Ирвина.
— Чепуха, — отрезал Ирвин. — При наших-то талантах! Очень, знаете ли, было забавно, когда Ровена так натурально упала с веревки, которую мы натянули между церковью и конюшней.
Ровена мрачно взглянула на него.
— Я сделала это не для развлечения. Номер назывался «Танец на канате». Даже деревенские идиоты поняли это.
— Но как ты висела, зацепившись ногами, а все твои юбки повисли вокруг головы… — Ирвин захихикал, вспоминая сцену.
Ровена одарила его взглядом, который разрезал бы алмаз, но весь эффект был испорчен очередным приступом кашля.
Маленький Фредди соскользнул со своего пони и отвязал с его спины кучу тряпья. Он выпрямился с укоризненным стоном.
— Ссоры между нами не наполнят наши желудки. Мы так же бедны и голодны сегодня, как и месяц назад. Нам приходится выпрашивать или воровать каждую крошку. Мы ни полпенса не получили в этой деревне сегодня.
— У этого народа просто нет монет. Они такие же бедняки, как и мы.
Все повернулись к Большому Фредди. Он почесывал свою грязную голову, а рядом красовалась вторая, набитая сухими листьями, голова медведя. Она была сдвинута назад и торчала из-за спины. Украденные шкуры, свисавшие с нее, были местами в пролысинах. Из медвежьей головы глядели темные, невидящие глаза. Ровена мигнула, забыв на мгновение, какое из лиц принадлежит ее брату.
Маленький Фредди вздохнул:
— Ну, если уж медведи заговорили…
— Он прав. — Ирвин закрутил спускающиеся концы своих усов — раздражающая всех привычка, которую он приобрел с тех пор, как его усы стали достаточно длинными, чтобы свисать. — Знать, кажется, избегает нас. Куда деваются все богачи зимой?
— Зима — лишь очередное развлечение для них. — Голос Ровены пронизывала горечь. — Они провозглашают зиму очаровательной и чудесной, пока она не вымочит их шерстяные перчатки. Тут она сразу надоедает им, и они прячутся от нее, нежась перед очагами и поглощая рождественские пудинги.
Маленький Фредди провел ладонями по костлявым бокам своего пони, глядя на Ровену из-под полуопущенных ресниц. Ее мозолистые руки нервно крутили жесткую гриву кобылицы.
— Если знать не идет к нам, значит, мы пойдем к ней. — Ирвин засиял, как будто сказал нечто мудрое.
Ровена подняла бровь.
— Может быть, нам поехать в сам Лондонтаун и потребовать аудиенции у короля?
