Дженнифер Маккуистон - Приключения новобрачных
И теперь он уже не верил в то, что это она напала на него с ножом. Не столько из-за того, что одежда ее отличалась от той, что была на злоумышленнике, сколько потому, что эта женщина была примерно на шесть дюймов ниже… и раз в десять стройнее. Однако это не означало, что она была непричастна к попытке его зарезать, – просто у него не хватало улик, чтобы выдвинуть против нее обвинение в покушении на убийство. Так что придется пока ограничиться лишь обвинением в краже его имущества. Не предпринимая попыток к бегству, леди Торолд шла с ним рядом, словно они были добрыми друзьями, вышедшими прогуляться в погожий денек. Словно он никогда не видел ее обнаженной.
Словно она не разбила ночной горшок о его голову.
– Почему вы обвиняете меня во лжи? – спросила наконец леди Торолд.
– Почему вы заявляете, что мы женаты? – вопросом на вопрос ответил Джеймс и, взяв ее под локоть, направил в нужную ему сторону.
Теперь до них уже доносился шум с главной улицы – смех, крики и свист. Совсем скоро, через час или два, начнется праздник. Времени на то, чтобы доставить преступницу в магистрат, у него было в обрез, но Джеймса это не останавливало.
– Потому что Элси мне об этом сказала, – ответила Джорджетт. – И потому что вы сами мне об этом сообщили утром, в гостинице. – Она остановилась и повернула перстень на пальце так, чтобы он увидел печатку. – И еще – вот поэтому.
Она ничего не сказала о церемонии, и Джеймс это заметил. Тут он взглянул на перстень – и обмер. У нее на пальце было его кольцо. Вернее – фамильная драгоценность рода Килмарти. Олень в золотой оправе словно подмигивал ему.
О черт! Он не носил его на пальце, только в кармане. Снял его и не надевал с тех пор, как одиннадцать лет назад порвал все связи с родственниками. Да, он считал разрыв окончательным, но кольцо зачем-то продолжал носить с собой. Но как оно у нее оказалось? Ему вспомнились слова Камерона, заверявшего его, что никаких документов они не подписывали и кольцами не обменивались. Но кольцо на ее пальце свидетельствовало об обратном.
Джеймс провел ладонью по волосам и поморщился от боли, задев свежие швы.
– Я не думаю, что мы женаты, – сказал он без особой уверенности. – Но сомнения все же есть, раз у вас мое кольцо.
Конечно, она могла и его украсть. Жаль, что память его подводила. Некоторые события прошедшей ночи так и остались в тумане. Как, например, таинственное исчезновение его коня. И, конечно же, оставался открытым вопрос о том, зачем он вообще столь необдуманно рисковал своей репутацией.
– Я не помню ничего из того, что было ночью, – призналась Джорджетт. – Все мои заключения основываются на том, что сообщили мне Элси и мистер Макрори… – Она с удрученным видом развела руками и добавила: – Я пыталась вас найти для того, чтобы выяснить, что произошло, и разрешить связанные с этим вопросы, но я никак не ожидала, что вы тоже ничего не помните.
Джеймс целиком сосредоточился на дыхании, а именно – на процессах, происходивших в грудной клетке. Это было необходимо, потому что нижняя часть его тела проявляла слишком живой интерес к обольстительной воровке. Все то время, пока Джеймс пытался ее отыскать, он думал о ней как о коварной соблазнительнице. Но она оказалась еще более очаровательной… и совершенно беззащитной, как ни странно. К тому же интуиция, отточенная годами профессиональной практики, подсказывала ему, что она говорила правду.
– Все это вы можете объяснить мировому судье, – сказал Джеймс, жестом приглашая ее продолжить путь. Увы, он вдруг почувствовал, что убежденности в своей правоте у него уже не было.
– Судье магистрата? – пролепетала леди Торолд. – Уверяю вас, в этом нет необходимости.
– Уверяю вас, есть. – У Джеймса накопилось немало вопросов к Камерону. Например, как вышло, что на пальце у этой женщины оказалось его кольцо, если церемония не была настоящей. – И я не советую лгать ему, а не то он обвинит вас в лжесвидетельстве, в добавление ко всем прочим вашим преступлениям.
– Я не лгу! – воскликнула Джорджетт, лихорадочно озираясь, словно искала того, кто мог бы подтвердить ее правоту. Но на улице по-прежнему не было никого, кроме них двоих. Здесь, в отличие от центра города, откуда доносились всевозможные шумы, было пустынно. – Если у вас пропал кошелек, то его либо украл кто-то другой, либо вы плохо искали. У меня нет нужды красть ни у вас, ни у любого другого, – добавила она с возмущением.
Джеймс молчал. Он понимал, что оказался в весьма неприятном положении. Эта женщина заставила его усомниться в том, что он поступал правильно. Более того, его решимость довести дело до суда, заставить ее ответить за содеянное по закону стремительно таяла.
– Пятьдесят фунтов… – сообщил он со вздохом. – Такая сумма была у меня в кошельке. – Он с трудом верил в то, что намеревался сказать, но все же произнес: – Если вы можете возместить мне утраченные деньги, я сниму с вас обвинения. – И примирительно поднял руки. – В Мореге очень милая тюрьма. Окон нет, зато мышей и крыс – хоть отбавляй.
Джорджетт в изумлении открыла рот. Джеймса же обжигал стыд. Да, конечно, пятьдесят фунтов – большие деньги, но угрожать женщине ужасами тюремного заключения не слишком галантно.
И тут она вдруг рассмеялась.
– Что вас так позабавило? – Джеймс чувствовал себя одураченным. Гнев ударил ему в голову. – Вам ведь предъявлено серьезное обвинение, а я – хоть и не знаю, что на меня нашло, – только что предложил вам способ уйти от наказания.
– Вы думаете, у меня есть нужда красть кошелек с жалкими пятьюдесятью фунтами? – Джорджетт давилась от смеха. – Я дам вам сотню! Нет, две сотни! Как возмещение за все те неудобства, что я вам причинила.
– Я не верю, что у вас есть сто фунтов, – медленно проговорил Джеймс. Он чувствовал себя так, словно земля уходила у него из-под ног.
– Двести, – упрямо повторила она. – Но при одном условии. Наш брак будет аннулирован. И вы больше никогда меня не побеспокоите.
Господи, что за наваждение?! Эта женщина не просто не хотела быть его женой, но еще и деньги предлагала, чтобы от него откупиться. Джеймс задыхался; он чувствовал себя так, словно его ударили под дых.
– Вы пытаетесь меня подкупить? – спросил он, тяжело дыша. Воспоминания о другой женщине захлестнули его жаркой волной боли, но он тут же отбросил эти мысли. – Так знайте: я не тот, за кого вы меня принимаете!
– Пусть это будет подарок… Или плата за услуги. Называйте это так, как вам будет угодно.
Да уж, подарочек. Хотя плата за услуги – что ж, такое вполне возможно. Ведь кое-какую услугу он, судя по всему, ей все-таки оказал.
– Я не принимаю взяток, леди Торолд, – сообщил он, судорожно сглотнув. – И не могу гарантировать вам свое согласие на признание брака недействительным. – Джеймс быстрым шагом направился в сторону центра города.
