Мэри Бэлоу - Искусная в любви
Фердинанд не был ослеплен настолько, чтобы не догадаться, что происходит. Он понял, что наконец наступила ночь, когда Виола решила действовать. Она намеревалась затащить его на час в постель, а назавтра выгнать из имения. Несмотря на похотливость ее взгляда, Фердинанд заметил, что глаза ее были совершенно пустыми. Она работала.
И была опытной соблазнительницей.
Но он чувствовал себя замечательно. Как Виола и обещала, каждый момент был удивительно хорош и приятен.
А ведь она еще даже не прикоснулась к нему. Виола сидела на расстоянии от него и была полностью одета, как и он.
Но на нем были шелковые вечерние панталоны, глупо даже пытаться скрыть свое возбуждение: Да и как это сделать?
Схватить подушку и положить ее на колени? Но Фердинанд не попытался проделать это. Она и глазом не моргнула, но он не сомневался, что Виола отлично знала, какое воздействие ее голос и манеры оказывают на любого нормального мужчину.
Ему следовало обороняться. Он должен был встать и покинуть комнату, поняв, что предельно возбудился. Фердинанд всегда умел контролировать свои потребности. Возможно, часть ее мастерства, подумал он, развязывая и снимая шейный платок, состоит в том, что она способна соблазнить даже того, кто знает, что его соблазняют, и который поклялся, что этого никогда не произойдет.
Суть заключалась в том, что это, может быть, было бы наилучшим исходом. Фердинанд уже решил отдать ей «Сосновый бор» и исчезнуть – в прямом и переносном смысле.
Он готов был приобрести для себя собственность где-нибудь еще. Он отдаст ей то, что по справедливости должно принадлежать ей. Старый граф никогда не нарушил бы данное им обещание. Джентльменам не пристало так поступать. Его беспокоило лишь то, что Виола могла отвергнуть его подарок.
Он не мог предсказать ее реакцию. Возможно, ему просто следует дать ей выиграть пари. И он страстно хотел ее. Желание уже причиняло боль.
– Расстегните рубашку, – предложила Виола, откинувшись в кресле и склонив голову так, что в свете свечей казалось, что она лежит на подушках, а ее волнистые волосы темно-рыжим облаком окутывают ее грудь и плечи. – Вам будет не так жарко.
Он сделал так, как она предложила, и провел рукой под рубашкой – грудь была влажной. Виола наблюдала за ним, облизывая губы, и кончик ее языка медленно двигался по верхней губе.
– Вам когда-нибудь говорили, что вы очень красивы? – спросила она Фердинанда.
Никто и никогда! Его охватило глубокое смущение. Какой мужчина испытает удовольствие от того, что его называют красивым? В то же время он чувствовал себя так, словно Джарви тайком проник в комнату и до предела раскалил камин.
– Вы красивы, невероятно красивы, даже в одежде.
Его словно выбросило из кресла, и он одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние. Он протянул ей руку, она вложила в нее свою и позволила ему поднять себя на ноги и заключить в объятия.
– Ведьма! – воскликнул он, прижимаясь открытым ртом к ее обворожительным губам.
– Вы нетерпеливы, – заметила она, – я хотела любить вас словами час и даже дольше, но не способна делать это, когда вы прикасаетесь ко мне. Вы не любите прелюдий?
– Думаю, нам лучше лечь в постель, – проговорил Фердинанд. – Я хочу действий, а не слов. Видите, я признаю свое поражение. Вы выиграли. Я дорого заплачу за вас. «Сосновый бор» – в обмен на ночь в постели с вами. Вы обещали, что я никогда не пожалею об этом. Так что выполняйте свое обещание.
Он снова попытался поцеловать ее, но она заключила его лицо в ладони, отстранилась и заглянула ему в глаза. И тогда случилось что-то сверхъестественное. Лилиан Тэлбот постепенно растворилась в Виоле Торнхилл. Фердинанд снова попытался прижать ее к себе. Его отчаянно влекло к ней, но она неожиданно вырвалась из его объятий и неверными шагами устремилась к двери.
– Виола… – позвал он.
Но она выбежала из гостиной прежде, чем он смог что-либо добавить.
Глава 14
Виола бежала, пока не оказалась в своей комнате. Задыхаясь, она прижалась спиной к захлопнувшейся двери.
За час она могла выиграть пари. На самом деле Фердинанд уже признал свое поражение. Он стал бы еще одним мужчиной; это была бы еще одна ночь ее работы. Но она не могла пойти на это.
Виола оттолкнулась от двери и пошла в гардеробную, сдирая на ходу шелковое золотистое платье. Она потянулась за ночной сорочкой, но ее рука застыла, не коснувшись ее. Было бы невыносимо лежать здесь, пытаясь уснуть, зная, что он неизбежно вернется в свою комнату рядом с ее. Виола торопливо надела одно из своих дневных платьев, накинула на плечи теплую шаль и, подумав, еще сдернула плед, который всегда лежал сложенным на гардеробе.
Труднее всего было покинуть комнату. Она приложила ухо к двери и прислушалась. Из-за нее не доносилось ни звука. Виола чуть приоткрыла дверь и выглянула в коридор.
Ничего и никого. С бешено бьющимся сердцем она помчалась по коридору, готовая вернуться в свою спальню, если встретит его на лестнице. Но лестница была пуста, и она сбежала вниз, немного помедлив и бросив торопливый взгляд на закрытую дверь гостиной. Виола выбежала в холл, который, к счастью, оказался пустым, быстро и тихо открыла все задвижки на входной двери и выскользнула на улицу. Стараясь не шуметь, она закрыла за собой дверь.
Минуту спустя Виола помчалась вдоль террасы вниз по лужайке, пока деревья, затенявшие вьющуюся вдоль реки тропинку, не скрыли ее из виду. Только тогда она замедлила шаг. Это пришлось сделать, так как лунный свет не проникал сюда и надо было на ощупь пробираться по дорожке.
Сама тропа выглядела пугающе темной. Но она продолжала идти по ней, утешая себя тем, что привидения и домовые сегодня ночью предпочтут остаться в самом имении «Сосновый бор». Она достаточно быстро миновала деревья, и впереди забрезжил свет, так что можно было разобрать, где она находится. Свет луны даже отражался на поверхности реки.
Виола села как раз на том месте, где неделю назад плела венок из ромашек. Ночь не была холодной, но она вся дрожала, а потому завернулась в шаль и плед. Как только она уселась, на нее накатила черная волна отчаяния. Она согнула нога в коленях, обхватила их руками и положила на них голову.
Боевой задор покинул ее, и Виола даже не знала, найдет ли в себе силы подняться. Не много сил потребуется, чтобы дойти до берега реки, мелькнуло у нее в голове. Вода здесь была глубокой, а течение быстрым. Все, что ей нужно сделать… Но даже уход в небытие не решал ее проблем.
Если она умрет, Клер придется занять ее место.
Треснула ветка, и сердце у нее ушло в пятки.
– Не бойтесь, – произнес мужской голос – Это я.
