Карен Хокинс - Кольцо любви
– Гм... Думаю, в данном случае правила чести на моей стороне.
Онория вздернула подбородок.
– Вздор! Я предлагаю заключить новое пари.
– Не думаю, что это правильно. Скорее, дорогая Онория, нам следует...
– Простите?
Он удивленно поднял брови:
– Да?
– Я не давала вам разрешения называть меня по имени! – Ее глаза потемнели. – Для вас я – мисс Бейкер-Снид.
– А я для вас – Маркус. Кажется, нам придется целый год заключать все новые пари, почему бы не избавиться от церемоний?
– Могу вас заверить, я не намерена тратить столько времени на решение такого простого вопроса.
– Не знаю, не знаю. – Маркиз с минуту рассматривал ее раскрасневшееся от негодования лицо. – Ну хорошо, давайте переиграем. Только на этот раз я сам выберу вид спорта.
Онория радостно улыбнулась:
– Отлично! И что же вы предлагаете?
Маркус задумался. Он считался превосходным стрелком, но вовсе не хотел снова попасть в такое же глупое положение, как с луком...
– Вам приходилось стрелять из пистолета?
Она сразу расстроилась:
– О, раза два, не больше.
– А у меня сложилось впечатление, что вы так же ловко управляетесь с пистолетом, как с луком.
– И что же вы предлагаете?
Маркус скрестил руки на груди и улыбнулся: в голове у него мелькнула озорная идея.
– Пожалуй, я выбираю лошадей.
Онория недоверчиво покосилась на него.
– Лошадей?
– Ну да, лошадей. – Он помолчал и спросил: – А в чем дело? Вы как будто побледнели.
– Нет, ничего. – Она закусила губу, – Я... Впрочем, не обращайте внимания.
– Вы не ездите верхом?
Онория покраснела.
– Нет. У меня даже нет лошади для верховой езды. У нас только одна лошадь для экипажа, но на днях она вывихнула ногу и не может ходить в упряжке.
– Ну, это не проблема: у меня лошадей полная конюшня. Вы сможете выбрать любую себе по вкусу, когда завтра утром приедете на состязание.
– Я не смогу!
– Может, тогда в субботу?
– Не в этом дело. Просто... – Онория прижала руки к щекам, словно желая их остудить.
– Предлагаю проехаться в парке. Тот из нас, кто сможет более ловко и красиво управлять своей лошадью, будет считаться победителем.
– Но я не... не думала, что вы предложите состязание на лошадях.
Ее ресницы были такими длинными, что сплетались в уголках, и маркизу особенно нравились ясные карие глаза Онории в бахроме этих темных ресниц!
– Значит, завтрашний день вас устраивает? Думаю, чем быстрее мы покончим с этим делом, тем лучше.
– Завтра? Я же сказала, что не смогу... – Онория поймала на себе его взгляд и вся порозовела от смущения.
Маркиз наклонился и провел рукой по ее щеке, задержав ее там, где при улыбке появлялась очаровательная ямочка.
– В чем дело? Вы боитесь?
Онория резко откинула голову назад и покраснела еще сильнее.
– Нет, конечно! Это же всего-навсего лошадь! – Несмотря на браваду, голос ее слегка дрогнул.
– Вы правы, – мягко согласился маркиз. – Лошади – самые дружелюбные создания в мире. – Видя, что его гостья слишком сильно встревожилась, он добавил: – И кусаются крайне редко.
Онория непроизвольно подняла руку к предплечью. Ах вот в чем дело, догадался Маркус, значит, у нее уже было неприятное столкновение с лошадью!
Он кивнул:
– Да, довольно болезненная вещь. На этот счет вы могли бы спросить лорда Эстершема.
– Вы имеете в виду однорукого лорда?
– Да, его.
– Никогда не поверю, что Эстершем потерял руку по вине лошади!
– Разве я так сказал?
– Нет, но вы на это намекнули.
– Прошу прощения. Просто из-за укуса лошади лорд Эстершем потерял палец, а не всю руку.
– Палец?
– Да, палец своей единственной руки. Он страшно это переживал. Впрочем, с тех пор прошло уже много лет...
– Боже милостивый! – Онория в ужасе посмотрела на свои руки.
Интересно, подумал Маркус, незаметно наблюдая за ней, что она теперь сделает. Признается в своем страхе? Попросит назначить другое пари? Сначала он так и думал, но теперь стал сомневаться. Как-никак мисс Бейкер-Снид отличалась крайней гордостью.
Наконец она холодно кивнула:
– Что ж, лошади так лошади!
– Очень впечатляет.
– О чем это вы?
– О вашем тоне. Похоже, вы серьезно на это настроились.
– Верно. И я благодарна вам за то, что вы сочли возможным заключить новое пари. Вот только... – Он ждал. Онория встала. – Полагаю, мы обо всем договорились.
– Тогда завтра я заеду за вами, и мы постараемся довести до конца наше пари.
Онория рассеянно кивнула, очевидно, думая о предстоящей встрече. Маркиз почти ощущал ее страх, когда она попыталась натянуть перчатку, которую неосознанно комкала в руке.
Выждав минуту, Маркус схватил ее за запястье и взял у нее скомканную перчатку.
– Позвольте. – Встряхнув перчатку, он расправил ее и стал натягивать ей на пальцы.
Онория стояла, не двигаясь, как будто ее кто-то загипнотизировал, и вдруг выдернула руку, а затем, часто дыша, сделала шаг назад.
– Благодарю, я сама справлюсь.
– Что случилось? – Его губы чуть дрогнули. – Я испугал вас?
Но Онория испугалась не его, а себя, когда между ними словно искра пробежала, отчего у нее учащенно забилось сердце, а мозг затуманили видения, о которых лучше было не думать. Сейчас, когда она молча смотрела на него, эта искра разгоралась в пламя, заставляя ее жаждать его поцелуев, его горячих ласк, которые способны обоих довести до безумия.
Отойдя от маркиза, Онория стала натягивать проклятую перчатку. С трудом застегнув перламутровые пуговки, она облегченно вздохнула:
– Ну вот!
– Вам холодно? У вас дрожат руки.
– Нет, мне... – Ей, напротив, было жарко, и в этом все дело! Она просто сгорала от желания уступить желаниям своего тела, но она вовсе не собиралась признаваться в этом Тремонту! Пусть поищет себе другую для насмешек. – Вы правы, мне действительно немного холодно.
В глазах маркиза появилась озабоченность, и он с недоумением посмотрел на гудящее в камине пламя.
– Может, вам встать поближе к огню.
– Нет-нет, я уже ухожу...
Он схватил ее за руки и увлек к камину.
– Не торопитесь.
– Но...
– Стойте здесь. – Онория почувствовала сквозь рукава тепло его рук.
– Тремонт, мне действительно нужно идти...
– Черт возьми, может, вы хоть немного помолчите? Стойте здесь и постарайтесь согреться.
Согреться?
Но ей и так было жарко.
– Я благодарна вам за заботу, но...
В холле послышались возбужденные голоса миссис Кембл и миссис Бейтс, и Онория облегченно вздохнула. Ей отчаянно хотелось уйти, но не от маркиза, а от самой себя, от своих желаний, которые все больше угрожали ее самообладанию.
