Ханна Хауэлл - Серебряное пламя
– Возможно, но все эти разговоры не могут служить доказательством преступлений Броуди, которые мы ищем.
– Да, но усилиями моего отца число мужчин и женщин, желающих выступить против Броуди, растет с каждым днем. Правда, они боятся осуждения, если не мести со стороны своих же собратьев. Отец вынужден был отказаться от содействия тех, кто не пожелал объяснить, почему они помогали Броуди и почему сейчас примкнули к их противникам.
– Все они так или иначе замараны.
– Да, но некоторые из них позволили Броуди вовлечь себя в грязные делишки и даже запятнать кровью. Возможно, кого-то из них терзает вина за содеянное. Семейка Броуди не останавливается ни перед чем, чтобы подчинить людей своей воле. В общем, вскрылся целый клубок лжи, страха и шантажа, с помощью которых Броуди прикрывали свои многочисленные преступления. Возможно, у нас нет неопровержимых доказательств, но на нашей стороне немало заслуживающих доверия людей, которые готовы выступить против Арабел и Малиса. Как только они узнают, что кто-то начать говорить, правда выйдет наружу. Думаю, никто не откажется от возможности покаяться, ничем не рискуя.
– И заодно освободиться от власти моей матери и ее мужа.
– Верно. Людям давно надоело находиться под гнетом Броуди. Многие опасаются, что их втянут в тяжкие преступления, а не мелкие грешки и услуги, которые требовались от них до сих пор.
Шайн повернулась к Гэмелу лицом.
– Ты старательно избегаешь упоминаний о преступлениях, в которых повинны Арабел и Малис. Чтобы пощадить меня? Ты не хочешь, чтобы я знала всю правду?
Гэмел растерянно моргнул.
– Возможно. Это не слишком приятная история.
– Я и не рассчитывала, что она будет приятной. Арабел организовала убийство своего мужа и пыталась убить собственного ребенка. Не думаю, что ты можешь рассказать мне что-нибудь, что причинит мне большую боль. И учитывая, чем все это может кончиться, было бы правильнее позволить мне узнать, как глубоко она погрязла в грехе. Если мне суждено стать одной из причин ее смерти, будет лучше, если я буду знать, насколько она ее заслуживает.
Гэмел обнял ее за плечи и притянул к себе.
– Я не допущу, чтобы ты запятнала свои прелестные ручки кровью своей матери.
– Шесть долгих лет я жаждала мести. И вот начала эту битву. Так что я уже причастна к ее смерти, – возразила Шайн, сознавая, что, если она позволит себе забыть об этом факте, чтобы облегчить свое сознание, ей придется дорого заплатить за нынешний душевный покой. – Расскажи мне, что вы узнали.
– Целый ворох историй, повествующих об обмане, захвате власти и присвоении чужого добра. И убийствах. Броуди не задумываясь уничтожали каждого, кто вставал на их пути. Понадобится целый день, чтобы я пересказал тебе все, что мы успели узнать. Но если то, что мы узнали, правда, число тех, для кого отношения с Броуди закончились печально, приближается к тридцати.
– Господи Иисусе, – шепнула Шайн, содрогнувшись от ужаса. – Так много?
– Ну, поскольку люди склонны вешать все грехи на тех, кого боятся, вполне возможно, что кое-кто из этого списка не должен в нем находиться.
– А кое-кто не попал туда только потому, что остался неоплаканным или его смерть была ловко представлена как естественная. И что им дало такое чудовищное кровопролитие?
– Богатство и власть. Король не доверяет им, но вынужден терпеть при дворе. Они так могущественны и богаты, что он не может позволить себе не считаться с ними. Роберт нуждается в военной силе, которую они могут предоставить, а также в деньгах, которые они могут собрать. Он никогда не решится возбудить против них дело, не имея на то веских оснований. Шотландский король, увы, не слишком прочно сидит на своем троне. Он вынужден проявлять осторожность. Роберт не станет обострять отношения с Броуди. У них достаточно сил, чтобы выступить против него и даже победить.
– А получить веские основания для суда над ними очень трудно.
– Да, Броуди хитры. Их враги умирают с завидным постоянством, а они остаются в стороне. Все знают, кто выгадал от очередного убийства, но не могут ничего доказать.
– Неужели нельзя положить этому конец?
– Ну, давай возьмем хотя бы бедного лорда Ангуса Макгрегора. Он набожный человек и горячо любит свою жену. Для большинства людей достаточно обетов, которые они произносят перед священником. Но он как истинный рыцарь поклялся своей жене честью и мечом, что всегда будет хранить ей верность.
– А Арабел заставила его нарушить эту клятву.
– Увы… Они встретились при дворе. Лорд Ангус говорит, что его словно околдовали. Он задержался в Стирлингшире, чтобы быть рядом с ней, а затем последовал за ней в Дорчебейн, придумывая лживые отговорки, чтобы объяснить жене свое долгое отсутствие. Арабел все глубже втягивала его в то, что он называет пучиной порока. Его вина усугубляется еще и тем, что именно его жена, пребывавшая в полном неведении, вырвала его из этой трясины. Она прислала ему письмо, где сообщала, что неважно себя чувствует в ожидании третьего ребенка. Роды не обещали быть легкими, и она хотела, чтобы он был рядом.
– Но все кончилось хорошо?
– К счастью. – Гэмел поцеловал ее в лоб. – Ангус говорит, что он словно очнулся от дурного сна. Не мешкая, он покинул замок Броуди и поспешил домой, где его встретил новорожденный здоровяк сын и усталая, но идущая на поправку жена. История, однако, на этом не закончилась. Вскоре ему дали понять, что за свой проступок ему придется расплачиваться не только чувством вины и стыда. Броуди узнали, в чем слабость Ангуса: он боялся, что жена узнает о его грешках. Ангус не участвовал в их преступлениях, но ему пришлось помогать им в суде и держать рот на замке, когда он узнавал об их злодеяниях.
– Если он поможет нам, то былые прегрешения, которые он так тщательно скрывал, станут общеизвестны.
– Да. Он все понимает и собирается признаться своей жене, прежде чем отправиться сюда. Вот почему он вначале прислал своего оруженосца.
– Едва ли она очень удивится.
– Думаешь, она уже знает?
– Она не могла не почувствовать, что он изменился. Ангус говорит, что терзался чувством вины и стыда. Такие сильные эмоции трудно скрыть, особенно от любящего сердца. Надеюсь, она способна прощать, – сказала Шайн, глядя на поля вереска. – Будет очень грустно, если махинации Арабел разрушат брак, начинавшийся с большой любви. – Она нахмурилась. – Смотри, Гэмел. Всадник.
Гэмел тоже повернулся, вглядываясь в даль.
– Это Лесли, – сказал он после небольшой паузы. – Странно. Он вернулся намного раньше, чем ожидалось.
– По крайней мере он вернулся живым, – отозвалась Шайн, не скрывая облегчения. Ей не нравилась мысль, что самый близкий друг Гэмела подвергается опасности, особенно когда эта опасность исходит от ее родственников.
