Джоанна Линдсей - Милая плутовка
«Джорджина Андерсон, ты превратилась в бесстыжую куртизанку».
Но это вызвало у нее лишь усмешку. Да, она знала об этом, но наслаждалась каждой минутой любовных объятий.
Как любила она наблюдать за ним со стороны, испытывая при этом «тошноту» и зная, что очень скоро он снимет этот приступ. Джеймс сбросил с себя жилет. Дул сильный, но теплый ветер, поскольку судно приближалось к Карибскому морю. Он трепал пиратскую рубашку Джеймса, который в туго обтягивающих тело бриджах и высоких ботфортах, с золотой серьгой в ухе был неотразим. Ветру нравилось его тело, он ласкал Джеймса… как это хотелось делать ей самой. Успокоится ли она когда-нибудь?
Чтобы преодолеть искушение увлечь Джеймса прямо сейчас в каюту (как нередко проделывал с ней он сам), Джорджина стала смотреть на море и увидела в отдалении корабль одновременно с сигналом находящегося в «вороньем гнезде» матроса. Ничего необычного в этом не было. Раньше они уже встречались с судами. Но этот корабль отличался от всех других, о чем и предупредил впередсмотрящий. Пираты!
Джорджина замерла, ухватившись за поручень, ожидая, что через какое-то мгновение матрос сообщит, что ошибся. Ее братьям приходилось встречаться с пиратами за долгие годы странствий по морям. Господи, ведь Джеймс не имеет на борту никакого груза, ничего, кроме балласта. Кровожадные пираты наверняка придут в ярость, когда обнаружат, что трюмы пусты и добычи не будет.
— Очень любезно с их стороны предоставить нам возможность позабавиться, — услыхала Джорджина слова Конни, обращенные к Джеймсу. — Ты хочешь поиграть сначала с ними или же нам лечь на другой галс и ждать?
— Ожидание может смутить их, ты так не думаешь? — ответил Джеймс.
— В этом есть свои преимущества.
— Совершенно верно.
Джорджина повернулась и посмотрела на Конни и Джеймса. Ее поразили не столько слова, сколько удивительно невозмутимый тон их разговора. Они оба разглядывали в подзорную трубу приближающийся корабль и были на удивление спокойны. Эта хваленая английская невозмутимость может им дорого обойтись. Неужели они не понимают, какая опасность грозит судну?
Джеймс опустил подзорную трубу, бросил взгляд на Джорджину и заметил, что она напугана. Джорджина тоже увидела, что он вовсе не был спокойным. Он явно радовался тому, что в их сторону шел огромный корабль. Джорджина поняла, что его вдохновляет возможность продемонстрировать свое искусство судовождения и знания морского дела, доказать преимущество над противником даже ценой смертельного риска.
— Знаешь, Конни, — сказал Джеймс, не сводя взора с Джорджины, — я думаю, мы последуем примеру Идена и сбежим от них.
— Сбежим?! Без единого выстрела?
В голосе первого помощника звучало недоумение. Скорее всего недоумение было написано и на его лице, но этого Джорджина не видела, поскольку была не в силах оторвать взгляд от зеленых глаз Джеймса.
— Но ведь ты готов был убить этого щенка Идена за то, что он сбежал от тебя.
Джеймс лишь пожал плечами, продолжая смотреть в глаза Джорджине.
— Как бы там ни было, у меня нет настроения играть с ними.
Конни проследил за его взглядом и фыркнул:
— Ты подумал бы обо всех нас. Ни у кого из нас на борту нет персональной забавы.
Конни выглядел настолько разочарованным, что Джеймс рассмеялся, затем взял Джорджину за руку и направился к трапу.
— Просто оторвись от корабля, Конни, и сделай это без меня. Хорошо?
Не дожидаясь ответа, он энергично двинулся вперед, увлекая за собой Джорджину. Она не сразу пришла в себя, но в конце концов поинтересовалась, куда он ее ведет. Впрочем, она должна была сама догадаться. Джеймс привел ее в каюту и, едва захлопнув за собой дверь, стал целовать, давая выход тому возбуждению, которое испытал при виде пиратского корабля.
Господи, ведь их преследовали пираты! Как он может думать о любви сейчас?
— Джеймс!
Она постаралась отвернуть лицо в сторону, однако. Джеймс не перестал ее целовать. Просто его поцелуи переместились к шее, еще ниже.
— Ведь пираты близко! — с упреком сказала Джорджина, услышав, как ее тяжелый жилет упал на пол. — Это же безрассудство! Что ты делаешь с моей рубашкой?
Рубашка была снята в мгновение ока. Так же быстро были размотаны бинты. Джорджина никогда не видела Джеймса таким нетерпеливым и возбужденным.
— Джеймс, но ведь это очень серьезно!
— Позволю себе не согласиться, любовь моя, — сказал он и поднял ее настолько, что его рот оказался на уровне ее груди. — Пираты — это чепуха, — добавил он, неся ее к кровати. — А серьезно лишь это.
Рот Джеймса приник к ее соску, не оставив у нее никаких сомнений в том, что это серьезно. Не отрывая ни на мгновение рот от сосков, он продолжал раздевать дальше и ее, и себя. Господи, до чего же у него изумительный рот! Джеймс Мэлори был великолепным и весьма искушенным любовником. В этот момент она знала это совершенно определенно.
— Но, Джеймс, — сделала она слабую попытку снова напомнить ему о пиратах. Его язык коснулся пупка.
— Джордж, ни слова больше, если только это не будут слова любви.
— А какие слова любви?
— «Мне нравится то, что ты делаешь, Джеймс. Еще так, Джеймс… Еще ниже, Джеймс».
Она ахнула, потому что при этих словах его рот коснулся кудрявой рощицы.
— «Ага, Джеймс, ты очень сладко делаешь. Мне очень приятно…»
— Это… слова… любви? — Ее ощущения были настолько острыми и сладостными, что она едва могла говорить.
— А ты хочешь, чтобы я вошел в тебя?
— Да!
Он задержал дыхание и глубоко и плавно вошел в нее, подтянув ее к себе за ягодицы.
К счастью, пираты были в этот момент далеко… Впрочем, Джорджина о них больше не вспоминала.
Глава 26
— Твоя карета приехала, Джеймс, — появляясь в дверях, объявил Конни.
— Спешить не буду. Весь причал забит, так что лучше дождаться, пока фургоны, с которых перегружают товар на американское судно, уедут. Присоединяйся ко мне, старик, давай выпьем.
«Девственница Анна» подошла к причалу несколько часов назад. Утром Джорджина упаковала Джеймсу чемодан, но он пока не сказал ей, что она будет находиться на его плантации. Он хотел удивить ее великолепием своего дома, а затем вечером за роскошным обедом при свечах собирался просить ее стать его содержанкой.
Конни пересек каюту и выглянул в окно, откуда был виден американский корабль, по палубам которого сновали матросы, — корабль готовился поднять паруса.
— Очень знакомое судно, не правда ли?
— Одна из жертв капитана Хоука? Конни растянул губы в улыбке.
— Я не удивлюсь этому. Хотя совсем недавно ты не воспользовался возможностью поразвлечься.
