Аннет Клоу - Любимый обманщик
Чарльз Гриффин мог торжествовать. Он важно вышагивал по городу, вслед за арестованным и шерифом, и, казалось, вот-вот кинется от радости в пляс. Наконец-то, наконец-то, он избавился от этого наглеца Кристиана Бентона. Защитники униженных и угнетенных управляющему компании не нужны. Город должен жить в страхе и трепетать перед сильными мира сего. И никаких Робин Гудов Гриффин в городе, который он давно считал своим, не потерпит.
За покушение на охранника Кристиан, к удовольствию управляющего, схлопочет, по меньшей мере пожизненные каторжные работы где-нибудь на тропическом островке. Оттуда невозможно бежать, и каторжники, отработав пяток-десяток лет, умирают от желтой лихорадки. По большей мере Кристиану грозит виселица! А тому, кто однажды в жизни примерил веревочный галстук, не требуется ничего, кроме деревянного смокинга!
Кристиан шагал в толпе, которая с каким-то животным любопытством взирала на него. Улица в столь ранний час, обычно пустая, на удивление оказалась многолюдной. Даже девицы из заведения Жанны Хелм гирляндами висели на окнах и балконах. Они с сочувствием смотрели на арестованного «милашку Криса», о котором знали от своих старших товарок столько легенд.
Кристиану чудилось, что он читает мысли Чарльза Гриффина. И он был недалек от истины. Ну, что ж! Видимо, не суждено Крису, бродяге, авантюристу, любимцу и любителю свободных дам, обрести семейное счастье и покой в благословенном городке Туин-Фолсе. Гулять вечерами с кучей своих детишек — двух мальчиков и трех девочек — по Мидоуз-стрит! Встречать со службы из городской клиники маму-доктора! Кристиан усмехнулся. То, о чем он думал, возвращаясь в гостиницу, обретало реальное воплощение.
Что-что, а вечный покой в этом дрянном городишке ему обеспечен. Однако, к сожалению, не будет почестей и торжественных похорон! Его тайно вывезут ночью в старом тюремном фургоне и положат за кладбищенской оградой, где хоронят бездомных бродяг и самоубийц. И никто не станет посещать его могилу, разве только Мелисса, проезжая или проходя мимо, вспомнит его и всплакнет…
Тут размышления Кристиана прервали свое гладкое течение. Стоп! Каким словом она его вспомнит? За что? За то, что хотел, но не успел ее облапошить? А если выплывут еще подробности? Вдруг она узнает о его письме к доктору, когда будет поздно? Не проще ли было признаться во всем сразу? Поверила бы или нет ему Мелисса — другое дело! И Кристиан вдруг ясно понял, что она-то как раз бы и поверила! Мелисса безропотно отдала бы ему деньги, оставшись даже без единого цента! Она была существом из другого мира!
Он мысленно прокрутил события вспять. Вот он приезжает в Туин-Фолс. Крутится возле вдовы доктора Коуплендла, мечтая вернуть деньги. А заодно, своими заботами и разговорами завлекая ее в любовные сети. О чем он тогда думал? С потерей денег Мелисса, конечно, справилась бы и смирилась! Это Кристиан знал теперь точно! А что бы она делала со свалившимся на нее позором? До него наконец-то дошло, что Мелисса пригласила его, чтобы попрощаться! Наверняка она задумала свести счеты с этим миром, Господи прости ее!
Его словно ударили в сердце. Он сжал кулаки и рубанул ими по воздуху так, что наручники врезались в запястья. Шериф Бакли мгновенно выхватил из кобуры револьвер.
— Ну-ну, тихо, Бентон!
Кристиан опустил голову и покорно поплелся дальше в сопровождении толпы, которая разрасталась по мере приближения колоритной группы к «месту назначения». Странно было одно, что все присутствующие напряженно молчали. Молчали Сью и Марк, молчали девицы из заведения Жанны Хелм, молчали Салливан и Клод, молчала даже Ханна Фишер, которая появилась неизвестно откуда. И все, без исключения, смотрели на него с состраданием. У Кристиана запершило в горле, и он подумал о том, что на этот раз влип крепко и надежно.
Мелисса открыла глаза и тотчас же зажмурилась от яркого солнечного света. Несмотря на то, что сон был коротким, она отлично выспалась и отдохнула. Взгляд ее лениво скользил по спальне. Гравюра на стене. Пейзаж с морским прибоем в скалах. Туалетный стол, уставленный флаконами. Родительская фотография возле овального зеркала. Кресло с аккуратно развешанным на спинке платьем.
Мелисса вздрогнула и села. Что это? Она была укутана в одеяло, точно куколка в свой кокон. А под одеялом на ней не было ничего! Однако она не помнила, чтобы раздевалась самостоятельно!
Молодая женщина постаралась вспомнить события минувшего дня. Что же произошло вчера? И все произошедшее восстановилось в ее памяти со всей своей ужасающей реальностью. Мелисса крепко зажмурилась, как будто случившееся с ней не так страшно, когда не видишь белого света!
Почему ее платье висит на спинке кресла? Она была в нем на кухне. Разговаривала с мистером Бентоном. Потом перебралась в старое просторное кресло. А дальше — сплошной провал памяти. Господи! Неужели она заснула, и в спальню ее принес Кристиан? И он же раздел и закутал в стеганое одеяло?
Какой стыд! Как сможет она встретиться с ним и посмотреть в глаза? Кристиан видел ее обнаженной! Но она тут же утешила себя: ей не суждено будет видеть его и краснеть, вспоминая о прошлой ночи. Он так ничего и не понял, спокойно ушел утром от нее, ничего не заподозрив. А ведь она даже загадала: если до него не дойдет, что она с ним попрощалась, значит, он все-таки будет когда-нибудь счастлив!
Она так желала ему счастья! А что будет с ней? Да ничего особенного! Просто-напросто ее тихо положат под могильный камень за оградой Восточного кладбища. Там по ночам, чтобы не волновать благополучных городских обывателей, без оркестра и молитвы хоронят бездомных бродяг, казненных преступников и самоубийц.
Мелисса твердо решила, что не оставит Чарльзу Гриффину и Джону Паркеру ни единого шанса. Одному — сделать карьеру политика на ее вечном унижении, другому — хотя бы и на время разбогатеть на ее позоре!
Женщина успокоилась, поднялась, привычно вымылась холодной водой. Она быстро оделась, вытерла пол, вынесла миску и кувшин. Сошла по лестнице вниз, выпустила на крыльцо кошку. Лавли, как всегда, грациозно потянулась, прежде чем спрыгнуть на сочную весеннюю траву, которой буквально в течение нескольких дней, покрылся весь двор. И на газоне, тут и там, расцвели розовые и белые маргаритки, налились соком разноцветные примулы. Это были первые, пусть маленькие, но жизнеутверждающие признаки весны.
Она вспомнила, какими запущенными были сад и двор при жизни Бенджамина. Он был очень добрым человеком и никогда не делал замечаний Филиппу за то, что тот плохо выполняет свои домашние обязанности. И каждое лето во дворе вырастали не только садовые цветы, но, особенно в тенистых местах и на заднем дворе, поднимал душистые сиреневые головки чертополох. В июле дымили пыльцой полынь и амброзия. А в том месте, где по весне было топко, и струилась коротенькая жизнь талых ручьев, позднее на июльском ветру качались золотые шары лютиков, в августе цеплялись за одежду колючие «собачки» череды.
