Дороти Дэниелс - Династия Дунканов
– Я надеюсь, что это могло бы изменить дело. Его лучший друг убил его невестку.
– Не изменит. Я знаю папу.
– Мне кажется, – сказала я, – что мы немножко забегаем вперед. Мы пока еще не нашли Мари. Мы не знаем наверняка, убил ли ее Лаверн. Даже если бы нашли ее тело, как мы докажем его виновность?
– Он явно думает, что мы можем это сделать, иначе не пытался бы убить вас, чтобы папа не возобновлял поиски Мари.
Уолтер откинулся назад, прикрыв шляпой глаза от солнца.
– Я устал. Смотрите зорче, Джена. Увидев кого-нибудь, разбудите меня.
И мне осталось тихо сидеть, держа кладбище под постоянным наблюдением. Перед самым полуднем на кладбище пришла женщина, но без традиционных цветов. Она держала лопатку, которой почистила вокруг одной из семейных могил. По-видимому, ее наняли ухаживать за могилой. Через полчаса она ушла.
Вскоре после этого проснулся Уолтер. Теперь мы разговаривали мало. Мы оба были поглощены размышлениями об окончательном разрешении этой безумной затеи, возникшей из честолюбивого желания Клода иметь внука.
Была середина дня, когда худой сгорбленный человек прошел прямиком к большому склепу. Он нес маленький букетик цветов. Каждая ниша имела крюк с металлической урной. Мужчина поставил цветы в одну из них, на несколько минут склонил голову и ушел. Мы дали ему двадцать минут, прежде чем поспешили к склепу. Цветы отмечали нужное нам место.
– Теперь припоминаю, – сказал Уолтер, – это были похороны маленькой девочки. Лет, наверно, трех-четырех. Она умерла от лихорадки и в этот самый день была здесь погребена. – Он изучил скрепляющий цемент. – Не вижу ничего приметного, но Лаверн, конечно, все загладил, положив свежий цемент. Мне нужно съездить обратно за какими-нибудь инструментами. Вы останетесь здесь. Я быстро.
Он поспешил туда, где была привязана его лошадь, и я услышала, как он ускакал полным ходом. Я раздумывала, не совершаем ли мы грубой ошибки. Осквернение могилы, пусть бы и работника с плантации, было делом необычным, и если мы ошиблись, нам предстоят тяжелые объяснения. Кроме того, если тело Мари здесь, у нас все равно не будет доказательств виновности Лаверна, хотя теперь я уже была уверена, что это дело его рук.
Уолтер вернулся меньше чем через полчаса с остроконечными маленькой киркой и рычагом, а также с молотком. Он привязал лошадь к кладбищенской ограде. Мы не видели больше нужды таиться.
– Папа взовьется, если мы ошибаемся, – сообщил мне Уолтер, – но мы это сделаем.
Я сказала:
– Уолтер, сколь бы важно это ни было для меня, я надеюсь, что мы не найдем там тела Мари. Надеюсь, что она жива и однажды вернется к вам.
Он покачал головой.
– У меня предчувствие. Она там.
Он начал работать, выбивая старый цемент, пока не освободил плиту. Взявшись за рычаг, он глубоко вздохнул и открыл склеп.
Под самой плитой, едва не задевая ее, находилось втиснутое внутрь тело женщины. Оно лежало, отчасти опираясь на детский гробик, погребенный здесь год тому назад.
Уолтер, вскрикнув, быстро отвернулся. Он обеими руками закрыл лицо и бросился бежать, спотыкаясь, пока не исчез среди лесной поросли. Мне все еще были слышны его рыдания.
Я на его лошади вернулась на плантацию, где вызвала Клода. На обратном пути с Клодом, который мрачно ехал рядом, я так дрожала, что пришлось уцепиться за седло.
XVI
Послали за представителями власти. Когда они прибыли, состоялась неприятная акция по извлечению тела. Не в моем присутствии, ибо я тут же ушла в дом, где оставалась до возвращения Клода. Уолтер до сих пор не появился, но все были слишком заняты, чтобы заинтересоваться, куда он делся.
– Это был Лаверн, – мрачно сказал Клод. – Никаких сомнений.
– Почему вы так уверены? – спросила я. – Я считаю, он виновен, но нет ничего…
– Надо знать наверняка, прежде чем обвинять, – добавила Селина.
Они с Аугустой присоединились ко мне, чтобы выслушать мою историю о теле, втиснутом в нишу.
– У меня в голове не укладывается, что Лаверн оказался способным на подобное, – сказала Аугуста. – Он такой джентльмен.
– В этом случае, – сказал Клод, – он им не был. Когда он, задушив Мари, затолкал ее в склеп, жизнь еще теплилась в ней. Он этого не знал или, возможно, не придал этому значения, и напрасно. Мари нашла в себе силы написать мягким цементом, протекшим в нишу, имя Лаверна на гробе маленькой девочки, в гробнице которой лежала. Оно там присутствует как наилучшее из всех возможных доказательств.
– О, бедная Мари, – воскликнула Селина.
– Она этого не заслужила, – сказал Клод. – Где Уолтер? Его никто не видел.
Клод вскочил на ноги.
– Глупец, должно быть, на пути в Новый Орлеан, чтобы найти и убить Лаверна. Я не упрекаю его за это, но это лишь прибавит хлопот. Помешаю ему, если смогу…
Клод, идя за лошадью, еще не достиг конюшни, как мы увидели медленно подъезжающего Уолтера, склоненного в седле подобно человеку, который слишком болен, чтобы ездить верхом. Клод вовремя подбежал, чтобы крепко придержать лошадь, между тем как Уолтер почти вывалился из седла. Он посмотрел вокруг. Наверно, он увидел нас, собравшихся там, но было ясно, что он никого не узнает.
Он без выражения сообщил:
– Лаверн мертв.
– Уолтер, это ты зря, но я буду защищать тебя. У тебя были достаточные причины…
– Я не убивал его. Я колотил в его дверь, когда он застрелился.
Селина и Аугуста с рыданиями медленно возвращались к дому. Уолтер, которого за руку держал Клод, следовал за ними, а я поднималась последней.
От финала этого ужасного дела у меня болело сердце. Конечно, теперь все было ясно. Все нападения на меня – дело рук Лаверна. Он силился сохранить ненайденным тело Мари, но помимо этого он, возможно, любил меня. Я не знала, так ли это, но от одной мысли об этом содрогнулась.
Уолтер, приняв успокоительное, лег в постель. То же сделала и Аугуста. Одетта приготовила ужин, но ни у кого не было настроения отдавать должное еде, хотя мы подошли к столу и ковырялись в тарелках.
– Уолтеру не следует так убиваться, – сказал Клод. – Она этого не стоила.
– Она мертва. Оставь бедную девочку в покое, – настоятельно попросила Селина. – Я рада лишь, что Уолтер не убил Лаверна. Вот этого я бы не перенесла. Подумать только, все это произошло прямо у нас на глазах, а мы ни о чем не имели ни малейшего понятия.
– Я действительно никогда не предполагал, что Лаверн способен на подобное, – сказал Клод. – Это означает, что нам не дано знать, что на уме у соседа. Ладно, теперь это позади.
– Разве? – спокойно спросила я.
Клод понял, о чем я. Селина вопросительно смотрела на меня.
– Теперь уже нет нужды в решении суда, объявляющем Мари умершей, – сказал Клод.
