Гейл Мэлин - Любовь и долг
— Что за абсурд? Мои чувства не имеют к этому ровно никакого отношения. — Арман притворился оскорбленным, но не отступал. — Что же все-таки вы скрываете?
— Ничего! — Нетерпеливо передернув плечами, она решила, что пора с ним прощаться, но Арман ее опередил.
— Погодите! — Он схватил ее за руку. — Дело в том, что Веласко — партизан? — В голубых глазах Дезирэ мелькнул страх, и это не ускользнуло от внимания Армана. — Я угадал?
— Нет! Вы ошибаетесь! — Ее голос дрожал.
В глазах Армана появился хищный блеск.
— Я так и знал! Я бы не удивился, окажись он одним из главарей… — Он на минуту запнулся, наблюдая за выражение лица Дезирэ. — Он и есть Эль Вердуго!
Дезирэ задержалась с ответом лишь на секунду, но этого было достаточно. Арман издал торжествующий возглас.
— Вы ошибаетесь, Арман…
— Не думаю, дорогая. Я определенно так не думаю.
***— Сеньорита! Слава богу, вы проснулись! — закричала Росита, вбегая в спальню Дезирэ. — Они говорят, что дон Рафаэль — партизан!
— Кто говорит?
— У доньи Мерседес. Я ходила к ней за кружевом.
— Представь себе, это правда. Дон Рафаэль — это Эль Вердуго. — Росита так побледнела, что Дезирэ пришлось усадить ее на стул. — Вчера майор Эврард допытывался, правда ли это, и я… я, можно сказать, выдала дона Рафаэля.
— Матерь Божия! Да ведь вы его любите!
— Уже не люблю. — У Дезирэ задрожали губы. Она не удивилась тому, что Росита догадалась о ее чувствах. Подчас слуги оказываются первыми, кто узнает, что происходит. — Он убил мою любовь так же, как убил моего брата.
— Мне кажется, вы несправедливы, сеньорита. Я считаю, что лично дон Рафаэль не виноват в смерти Этьена. Идет война, а на войне солдаты убивают друг друга.
— Ты говоришь так, потому что ты испанка.
— Просто я вижу правду. Вы хотите, чтобы на вас была кровь дона Рафаэля?
— Он заслуживает быть повешенным. — Дезирэ уже трясло. — Ты хочешь, чтобы я чувствовала себя виноватой? Но мой долг — сказать правду.
— Это не я говорю о вине, сеньорита. Ваша совесть подсказывает вам, что вы поступили плохо.
— Ты не имеешь права осуждать меня, Росита. Он должен понести наказание.
Странно только, что она не чувствует удовлетворения.
— Сходите к майору Эврарду и скажите, что ошиблись.
— Не могу. Арман мне не поверит. — Голос Дезирэ дрогнул, и глаза наполнились слезами.
Росита вскочила и, бросившись перед Дезирэ на колени, обхватила ее руками пытаясь успокоить.
— И почему только я не отрицала все? — Рыдания душили Дезирэ. — Господи, что я наделала! Я не хочу, чтобы Рафаэль умер!
— А что сказал майор?
— Он уверен, что ему разрешат захватить Каса-дель-Агилу.
— Ему придется поторопиться, если он надеется захватить дона Рафаэля врасплох. И ему понадобится большой отряд.
— Король ему не откажет. Если Эль Вердуго поймают, это будет означать, что французы победили и больше не надо опасаться партизан.
— А вы не можете уговорить майора? Вы ему нравитесь. Если вы его попросите, он даст дону Рафаэлю возможность скрыться.
— Мое влияние не столь велико, как ты думаешь, Росита. Арман не упустит шанса добиться славы. К тому же у него полно долгов.
— Вы могли бы предложить ему деньги.
— По сравнению с чином полковника, о котором он мечтает, мои деньги слишком слабый аргумент.
— Хорошо бы как-то предупредить дона Рафаэля, сеньорита.
— Но как? Кому это можно доверить? Ведь это опасно. — Она на мгновение задумалась. — Я сама это сделаю!
— Сеньорита, это невозможно!
— Почему же? Я прекрасно езжу верхом и знаю дорогу.
— Но вы… вы женщина. Что скажут люди?
— Они не узнают. Я переоденусь мужчиной.
— Но одной ехать опасно. Я поеду с вами. Я, конечно, не такая хорошая наездница, как вы, но в седле держусь прилично. Пожалуйста, сеньорита, позвольте мне поехать с вами. Этьен никогда не простил бы меня, если б я оставила вас одну.
— Уговорила, — прошептала Дезирэ и с благодарностью сжала руки девушки.
Дезирэ снабдила Роситу деньгами, чтобы та купила мужскую одежду, а сама стала собираться в дорогу. Мадам Тьерри она сказала, что давно мечтала увидеть старинный монастырь недалеко от Мадрида, о котором ей столько рассказывали, и что, возможно, останется там на несколько дней.
Глава тринадцатая
— Кто вы? Где дон Рафаэль?
Дезирэ ворвалась в дом и столкнулась лицом к лицу с высоким, грузным мужчиной в сутане священника.
Она чувствовала себя разочарованной. Путешествие было утомительным, сопряжено с трудностями и опасностью разоблачения, а ее встречает какой-то незнакомец.
— Меня зовут Санчо Ортего-и-Кастуэро. Моего кузена нет дома.
Его карие глаза смотрели на нее оценивающе, и Дезирэ была рада, что за несколько миль до поместья сняла мужское платье.
— Рада познакомиться, падре. Я…
— Можете не представляться. Я уже догадался. Вы та самая французская дрянь, которая разбила сердце моего кузена, — презрительно сказал он.
— Позвольте… вы не знаете… — Дезирэ была настолько ошеломлена, что не находила слов.
— Знаю. — Глаза Санчо смотрели враждебно. — С тех пор, как вы оставили его, мадемуазель Фонтэн, он сам не свой. Он даже улыбаться перестал.
— Я не знаю, что он вам сказал…
— Он не сказал ни слова. Мне другие рассказали, что произошло. Полагаю, вы вернулись, чтобы извиниться, но вы опоздали. Ему будет гораздо лучше без вас. Французское отродье вроде вас…
Дезирэ гордо выпрямилась.
— То, что произошло между нами, — прервала она Санчо, — касается только нас с Рафаэлем. Мне нет нужды перед вами оправдываться. Скажу лишь, что я здесь по срочному делу и должна увидеть Рафаэля немедленно.
— Если вы думаете, что я вас к нему подпущу, то ошибаетесь.
— Ваши манеры не соответствуют вашему сану, падре. Как вы смеете унижать меня! Я проделала долгий путь и поговорю с Рафаэлем, чего бы мне это ни стоило.
Она села на стул, всем своим видом демонстрируя намерение остаться.
— А теперь прошу вас приказать Рамоне принести мне лимонаду, если только вы не собираетесь вышвырнуть меня из дома насильно.
Санчо сердито сдвинул брови, но потом кивнул и, похромав к колокольчику, вызвал служанку.
— Я понимаю, что могу вам не нравиться, — уже спокойнее сказала Дезирэ, утолив жажду, — но чем скорее вы скажете, где я могу найти Рафаэля, тем скорее я уеду.
— Вы не останетесь?
— Ни на секунду дольше, чем мне потребуется, чтобы передать сообщение Рафаэлю.
— И что же это за сообщение?
