Джулиус Лестер - Улыбка любви
Резкий телефонный звонок вырвал Джесси из крепкого, без сновидений сна. Не открывая глаз, она нашарила телефон.
— Алло! Кто это?
Приоткрыв один глаз, Джесси увидела, что солнце уже высоко. Комната была наполнена радостным светом, что никак не сочеталось с ее мрачным настроением.
Посмотрев на светящийся циферблат часов, она решила, что особенно злиться не стоит. Было восемь пятнадцать. Сегодня суббота.
А вдруг сейчас она услышит голос Диллона. От этой мысли стало радостно на душе. Он уехал во вторник и, как и обещал, с тех пор не звонил. Если это он, то наверняка сейчас спросит, почему вчера вечером она не приехала в Сан-Мигель.
— Алло! — сказала Джесси уже спокойнее. Ей не хотелось говорить, что она не приедет ни в этот уик-энд, ни в какой другой.
— Гм, простите, — произнес незнакомый мужской голос, — надеюсь, я вас не разбудил. Я звоню Джесси Кардер.
Голос звучал так, словно это утро для его обладателя, как и для Джесси, не очень-то прекрасное. Она тут же прониклась симпатией к своему незнакомому собеседнику, но приготовилась услышать не особенно хорошие новости.
- Чем могу быть полезна?
Он вздохнул:
— Мы разыскиваем сенатора Руиса, и… гм, несколько недель назад он дал нам ваш номер.
— А вы?.. — Она прекрасно представляла, где сейчас Диллон. Его никто не сможет найти, пока он сам этого не захочет.
— Ох, извините. Я Билл Сандерс, старший помощник сенатора. Мы разыскиваем его со вчерашнего вечера. Вы… гм, случайно не знаете, где он?
— К сожалению, нет. А когда вы его в последний раз видели?
— В четверг он проводил совещание. После него сразу ушел, и с тех пор о нем ничего не известно.
— Вы звонили ему в Сан-Мигель?
— Да. Мы звонили туда вчера вечером и еще раз сегодня утром. Там тоже о нем ничего не знают.
Теперь у Джесси уже не оставалось никаких сомнений, что Диллон в хижине. Но она только кашлянула и постаралась, чтобы ее голос звучал не особенно уклончиво.
— Извините, я уверена, что в понедельник он будет в конторе.
— Гм, да, хорошо. — Собеседник прочистил горло и выпалил:
— В случае, если мы не сможем найти сенатора Руиса, нас попросили связаться с вами.
— Попросили?! Кто попросил? — Теперь уже окончательно проснувшись, она села, свесив с кровати ноги.
— Гм… Служба по делам несовершеннолетних Сан-Мигеля. Похоже…
— Служба по делам несовершеннолетних?! — Джесси вскочила. Мысли вихрем закружились у нее в голове, возвращаясь к маленькому черноглазому мальчику. Хотя она пыталась себя убедить, что дело было в чем-нибудь или в ком-нибудь другом.
— Да, по-моему, — подтвердил он. — Некий Эмилио Суарес попросил их позвонить сенатору Руису или вам.
— Что случилось? — почти прокричала она. — С ним все в порядке? Они сообщили вам об этом вчера, а вы звоните мне только сегодня?!
Человек начал медленно объяснять:
— Мне было приказано звонить вам только в том случае, если…
— Хорошо, хорошо, — перебила его Джесси. — Что случилось?
Немного обиженный ее раздражением, он продолжил:
— Как я понял, этот Эмилио Суарес арестован…
— Арестован?! — Она вскочила и побежала в гостиную, волоча за собой длинный телефонный шнур. — За что?
— За попытку вооруженного ограбления. — Сейчас в голосе звучало чуть ли не извинение за то, что ему приходится сообщать плохие новости.
— Вооруженное ограбление? — Внезапно успокоившись, Джесси села на подлокотник дивана. — Ему всего девять лет. Здесь, наверное, какая-то ошибка. — Она была готова рассмеяться, настолько абсурдно все это звучало. Если девятилетний мальчик играл с водяным пистолетом, то его вряд ли обвинят в попытке вооруженного ограбления.
— Я только знаю, что сейчас он в тюрьме. И его продержат там до тех пор, пока вы или Диллон не заберете его оттуда.
Эмилио надо спасать. А вдруг Диллона сейчас нет в хижине? Джесси призвала на помощь все свое обаяние.
— Скажите, пожалуйста, гм, Билл, да? — улыбнулась она в трубку.
— Да. — Голос потеплел, но все еще звучал настороженно.
— Если Диллон решит этим заняться, но сразу же приехать не сможет, кого в Сан-Мигеле можно попросить помочь?
— Можно обратиться к судье Паттерсону. Он в отставке, но до сих пор имеет влияние.
— Не могли бы вы дать его телефон?
— Я не уверен, что это в моей компетенции. Он был готов закончить разговор и повесить трубку, поэтому она уже не улыбалась.
— Послушайте, Билл. Когда Диллон обо всем узнает, то первое, что будет его интересовать, кто и что сделал, чтобы помочь этому маленькому мальчику. Эмилио много значит для Диллона. Очень много!
— Но если вы ошибаетесь, то я могу потерять работу из-за того, что дал вам этот телефон.
— Билл, сейчас нужно действовать. Сделайте все, что в ваших силах!
— Ладно, — со вздохом сказал он и продиктовал ей номер.
— Спасибо.
Она сразу позвонила в аэропорт и заказала билет, а затем набрала номер судьи. Держа трубку в одной руке и собирая вещи другой, объяснила ему, кто она такая и что хочет. Иметь дело с судьей оказалось намного проще, чем с Биллом. Он пообещал: к тому времени, как она прилетит, Эмилио уже освободят. Она сердечно поблагодарила судью и сломя голову помчалась в аэропорт.
Пока самолет приземлялся, ее одолевали страх, злость, чувство вины. Но зрела решимость действовать. Она собиралась забрать Эмилио, выяснить, что же все-таки с ним случилось, удостовериться, все ли в порядке с Ангелиной, а затем найти Диллона. Если он по-прежнему не готов усыновить этих детей, она сделает это сама.
Она вспомнила, как видела Эмилио в последний раз: он уходил, держа за руку Ангелину. Чувство вины заполнило ее сердце. Тогда она позволила Диллону себя уговорить. Теперь этого не случится. Пусть она не может изменить мир, но может изменить жизнь двух этих малышей, которые, несомненно, заслуживают лучшего. И сделав это, она изменит свою собственную жизнь, сделав ее более осмысленной.
Хотя разговор с судьей ее успокоил, Джесси была совершенно не готова к тому, что Эмилио придет встречать ее в аэропорт. Его худенькое тело дрожало, а в печальных карих глазах стояли слезы, которые он изо всех сил старался скрыть. Она обняла его и поняла, что прилетела за ним. И ей было совершенно безразлично, совершил он то, о чем говорят, или нет.
Она ожидала, что он расплачется, и думала лишь о том, как бы не расплакаться самой. Но он не плакал. Он просто стоял, дрожа, протянув к ней ручки, как к своей последней надежде в этом мире.
Когда дрожь прекратилась, она взяла его за руку и повела с залитого солнцем поля аэродрома.
