Кристина Додд - Мой милый победитель
Да, этот мужчина ее целовал. Можно даже сказать, добивался ее расположения. Кроме того, он проявил себя толковым хозяином, и в управлении поместьем дикарских методов применять не пытался. В сущности, варварского в нем — украшенное золотым кольцом ухо и босые ноги.
Да только разумные доводы не приносили Шарлотте успокоения. Она полагала, что хотя бы на какое-то время ей нужно ограничить время их общения, свести к минимуму встречи. Он твердо решил влезть в душу девушки, пустив в ход свое Магическое очарование, и опустошить ее.
Когда карета остановилась у парадной двери Остинпарка, Шарлотта не выдержала:
— Беседуя с миссис Бертон, я вспомнила, что ни разу не воспользовалась своим правом время от времени проводить день вне дома. Они с супругом так радушно приглашали меня в гости.
— Думаю, не стоит откладывать визит. Поеду навестить их.
— Прямо сейчас? — удивился Робби. Лакей открыл дверцу, и мальчик выпрыгнул из кареты, не дожидаясь, пока опустят подножку. — Но вы только что их видели! — прокричал он, как будто их разделяло приличное расстояние.
— Вы обещали нам почитать, — напомнила Лейла. Шарлотта поспешила погладить маленькую ручку Лейлы, тем самым делая очевидным свое волнение.
— Обещала, значит почитаю. Вечером, как только вернусь. Няня за вами присмотрит. Пообедаете, а потом, если земля подсохнет, пойдете гулять.
Ее речь не оставляла места для возражений, но Винтер и не пытался вставить свое слово. На беду, чрезмерная разговорчивость была Шарлотте несвойственна — она не любила болтливых женщин и сейчас так плохо играла эту роль, что даже Лейла смотрела на нее с недоумением. Винтер снял девочку с колен. Потрепав дочурку по плечу, он улыбнулся ей и, дождавшись ответной улыбки, легонько подтолкнул ее к выходу. Лакей помог девочке спуститься.
Винтер захлопнул дверцу.
Шарлотта в ужасе смотрела на его руку, лежавшую на ручке, досадуя, что не сумела скрыть своего волнения. В карете, роскошной и довольно просторной, оказалось мало места для замиравшей от страха женщины и самоуверенного, воинственно настроенного мужчины. Хотя она, наверное, неправильно истолковала его действия. Винтер чрезмерно беспокоился о ее безопасности.
— Нет необходимости сопровождать меня к Бертонам, милорд. Я вполне могу обойтись без вашей помощи.
Молодой человек откинулся на спинку сидения, скрестил руки на груди и осуждающе посмотрел на девушку:
— Я бы хотел получить объяснения.
— Я не обязана перед вами отчитываться.
Снаружи доносились приглушенные голоса слуг, обсуждавших странное поведение хозяина. Выглянув в окно, Шарлотта увидела лакеев, отиравшихся на крыльце и озадаченно поглядывавших в сторону кареты.
— Вы планируете посетить соседей? — с надеждой в голосе спросила она.
— Граф Поттербридж — глава вашей семьи, — проигнорировал ее вопрос Винтер.
Кучер отделился от группки лакеев и, подойдя к карете, осторожно постучал в стекло:
— Куда прикажете ехать, сэр?
— Никуда. Ступай.
— Вы обошлись с ним грубо, — Шарлотта намеренно сделала замечание в попытке изменить расстановку сил, а, если получится, и уйти от неприятного разговора.
— Ските! — позвал Винтер. Бедолага поковылял обратно.
— Слушаю, сэр.
— Пожалуйста, ступай прочь.
Шарлотта нe видела лица кучера, но вся сжалась, представив, как тот растерялся.
— Как прикажете, сэр.
Девушка не думала, — она точно знала, что Ските прямиком отправится на кухню поделиться новой сплетней.
— Откройте дверь, — спокойно потребовала она. — Что подумают слуги?
Совершенно очевидно, Винтера это ничуть не беспокоило. И отвечать на ее реплики он не собирался. Увести разговор в сторону от интересующей его темы он не позволит, и Шарлотте не удастся улизнуть, пока он не получит желаемое.
— Мисс леди Шарлотта, вы — член семьи Далрамплов из Поттербридж-холла.
В карете было прохладно, как и на улице. Прошел дождь, и небо затянуло серыми тучами. Но над верхней губой Шарлотты появились капельки пота, и девушка судорожно потянулась за платком:
— Если я отвечу, вы позволите мне выйти? Пропустив мимо ушей предложенную девушкой сделку, с недобрым огнем в глазах Винтер продолжил начатый допрос. Похоже, он был вне себя от бешенства.
— Женщина нуждается в защите, — говорил он, — а ваш дядя предоставил вам слоняться из дома в дом безо всякого покровительства, превратив вас в легкую добычу для любого мужчины, которому вздумается вас пожелать.
Да что он себе позволяет? Не считается с ней, держит здесь взаперти, и еще смеет обвинять ее в беспомощности! И как прикажете понимать его слова? Что она не сумела постоять за свою честь? Что она — падшая женщина? Да, последствия того поцелуя не заставили себя ждать.
Достоинство. Такт. Хладнокровие. Она ни на минуту не должна была забывать о них, и его слова — тому доказательство.
— Я — не добыча для сластолюбца и никогда не была ею. И ни один мужчина не посмеет назвать меня своей жертвой.
— То есть вы в состоянии защитить себя.
— Именно так! — Шарлотта промокнула платочком верхнюю губу.
— Но это обязанность вашего дяди. Вам двадцать шесть лет. А вы все еще не замужем и не познали всех радостей материнства и супружества. Должно быть, вы глубоко несчастны.
— Вовсе нет!
Винтер глубоко вздохнул:
— Я понимаю. Даже в Эль-Бахаре есть люди, которые забывают о долге.
Немного успокоившись, Шарлотта прижалась спиной к спинке сидения. Похоже, он уже не сердится. Гнев молодого человека утих, уступив место задумчивости. Оставалось только надеяться, что неприятный допрос подошел к концу. Если ей удастся поднять ему настроение, то, пожалуй, уже не придется выслушивать новые оскорбления.
— Не сомневаюсь.
— Но у меня свои представления о долге. И отныне я беру на себя ответственность за вашу судьбу.
Шарлотта так и подскочила:
— Вы? Ответственность за мою судьбу? Я не давала вам своего согласия!
— Я не нуждаюсь в вашем согласии, — Винтер подался вперед. Их колени встретились, а лица оказались совсем близко. Конечно, при этом молодой человек смотрел на девушку сверху вниз. — Вы живете у меня дома, и я плачу вам жалованье.
— Это не дает вам права…
— Иногда мужчина не ждет, пока ему предоставят права, а берет их сам.
Шарлотта была в отчаянии. Ей очень хотелось накричать, наговорить обидных слов. Но наверняка поблизости слоняется кто-то из слуг, и если она повысит голос, об этом непременно узнает Лейла. И как после этого убедить ребенка следить за своей речью, если даже она, ее наставница, на это не способна? Поэтому девушка изо всех сил постаралась взять себя в руки и заговорила тихо, размеренно и с такой холодностью, что не удивилась бы, если бы Винтер свалился на пол, превратившись в огромную сосульку:
