Бренда Джойс - Тайна Кейт
— Жаль, что я не могу с тобой поехать, — сказала Люсинда. — Может, ты даже найдешь дом, в котором она жила. Как все это волнует, Джил.
— Вот бы мне осмотреть и владения Коллинзуортов! Ведь Кейт связана с Энн.
— Боюсь, лорд Коллинзуорт не захочет этого, моя дорогая. В отличие от Аксбридж-холла это частный дом.
— Ладно, я что-нибудь придумаю. — Помолчав, Джил добавила: — Люсинда, я не все тебе рассказала. Кроме меня об этом знает только один человек. — Она уже жалела, что рассказала Алексу о последних словах Хэла.
— И что же это такое?
Поколебавшись, Джил все же поведала Люсинде, что перед смертью Хэл обратился к Кейт.
— Я точно слышала это имя. Я могу только предполагать, что он хотел что-то сказать мне про Кейт Галлахер.
Люсинда молчала.
— Люсинда?
— У меня даже мурашки побежали, Джил. Не знаю, что и думать. Знаешь, Хэл действительно проводил много времени в Йоркшире, иногда ездил туда на несколько дней.
— Люсинда, я отправлюсь туда. Ты присмотришь за кошками? Я уеду всего на пару дней.
— Конечно, дорогая.
Повесив трубку, Джил задумалась. Если король мечей — Алекс, то обращаться к нему за советом и помощью неразумно. Интересно, как бы он поступил на ее месте.
— Этот дурацкий король, наверное, Томас, — пробормотала Джил, глядя на телефон. — И потом, может, Кейси ошибается. Вдруг она не так истолковала карты?
Алекс не шел у нее из головы. Конечно, она не была влюблена в него. Даже отдаленно. Он красивый и жутко умный, умереть не встать. Джил подумала, что Алекс великолепен и в постели.
Зазвонил телефон, оторвав ее от опасных мыслей. Это был Алекс. Джил сжала трубку, почти не веря своим ушам.
— Привет, — сказал он. — Как поживают кошки?
— Кошки? — удивилась она. Может, у них телепатическая связь? Потрясающе!
— Леди Элеонора и сэр Джон.
Джил подавила улыбку.
— Леди Э. разминается. Сэр Джон прячется в саду.
— Извините за вчерашнее, меня немного занесло. Чем мне загладить вину?
— Да нет, все было по делу. — Помолчав, Джил сообщила ему о звонке Уильяма.
— Это все я виноват. Мы там были как два слона в посудной лавке. Но послушайте. Мы ведь можем вообще никогда не найти эти письма. Надо действовать по-другому.
Он сказал «мы». Его голос звучал искренне. Нет, он не лгал, утверждая, что не уничтожал файлы. Надо быстро решать, довериться ему или нет.
Голос Алекса ворвался в ее мысли:
— Вот я и хочу предложить отвезти вас в Йоркшир. Мы знаем, где приблизительно жила Кейт во время беременности. Подходящих домов не так уже много. А у местных жителей память долгая. В каждой деревне есть свои привидения и легенды. Один Бог знает, что мы там можем накопать.
— Я опередила вас: уже попросила Люсинду присмотреть за кошками.
— Потрясающая голова, — пробормотал Алекс, и в его голосе послышались такие бархатистые нотки, что вопрос о постели полностью завладел мыслями Джил.
— Когда вы хотите ехать? — спросил Алекс. — Давайте в четверг в полдень. До Йорка добрых шесть часов езды и еще четыре до Стэнсмора. Только мы должны отправиться назад поздно вечером в воскресенье или рано утром в понедельник.
Джил захлестнули самые разные чувства.
— Вам не обязательно везти меня. Я могу взять напрокат машину.
— И снова во что-нибудь врежетесь? Нет уж. Вас повезу я. И в поместье, таким образом, вы попадете без проблем — я позвоню экономке и сообщу, что мы едем.
— Спасибо, Алекс.
— Ну что вы, рад помочь. — Он помолчал. — Джил, один совет.
— Какой?
— Не говорите никому, куда мы едем и зачем.
Джил потеряла дар речи.
— До полудня в четверг, — добавил Алекс.
Положив трубку, Джил еще долго смотрела на аппарат. Почему Алекс просил соблюдать секретность?
Почему подумал, что есть что-то, что нужно скрывать?
Интересно, может, Алекс знает что-то, чего не знает она?
Глава 12
Следующие два дня Джил провела в Аксбридж-холле. Люсинда предоставила ей возможность беспрепятственно осмотреть большую часть георгианского поместья, включая чердаки и архивы. Исключение составили только личные комнаты нынешних членов семьи Шелдонов.
В спальне Энн не нашлось никаких ключей к прошлому. Уже давно все ящики пустовали, в них не было ни писем, ни записок, ни памяток, ни дневника. Джил была очень разочарована.
В остальных комнатах, открытых для публики, ее ожидало то же самое — пустые ящики и шкафы.
Архивы, запертые в подвале, тоже не оправдали ожиданий Джил. Она надеялась найти огромный сундук с сокровищами в виде документов, но прочла все за полдня. Большую часть записей, касавшихся прихода и расхода, рождений, браков и смертей предыдущих поколений Шелдонов Джил пропустила.
Самым интересным ее открытием стало то, что Эдвард Шелдон, девятый виконт, отец Уильяма, имел обыкновение посылать письменные инструкции прислуге и членам семьи. Тут были записки с указаниями кузнецу и садовнику, лакею, экономке и дворецкому; своим сыновьям, Хэролду и Уильяму, и дочери Саре он тоже посылал подобные записки.
Джил даже не знала, что у Эдварда и Энн был еще один сын, не говоря уже о дочери. Но в 1932 году Эдвард направил Саре краткое послание, в котором сообщал дочери о ее помолвке и приказывал готовиться к свадьбе. Он также приложил список указаний — кому она должна нанести визит, куда сходить и что сделать до свадьбы.
Было несколько писем к Уильяму, пока он учился в Итоне, и к Хэролду, учившемуся в Итоне и Кембридже. Джил поразилась их сдержанности и холодности. В них были наставления, как себя вести и что и когда делать. Затем в руки Джил попало письмо, датированное 1941 годом. Очевидно, Хэролд был летчиком королевских ВВС. Отец гордился, что его сын с честью выполняет свой долг, верен стране и народу, и посылал благословения — свое и материнское.
Джил невольно заинтересовалась, когда же умер Хэролд.
Были также краткие записки к Энн. И во всех содержались лишь безликие указания. Эдвард просил ее наблюдать за повой каменной кладкой в Стзнсморе, за посадкой нового сада в Лондоне, сообщал о доставке племенного жеребца, об увольнении псаря. Просил ее встретиться с его банкиром, так как не мог вернуться в город, и обсудить «вопрос о железной дороге». Таких записок было несколько десятков. Самая ранняя из них датировалась 1916 годом. К этому времени, насколько могла судить Джил, они были женаты уже лет шесть-семь.
Все эти послания смутили Джил. Ни в одном из них не было ничего личного. Пожалуй, самым неформальным было письмо Хэролду во время Второй мировой войны. Но и оно было ужасно холодным и сдержанным. И Джил задумалась: действительно ли Эдвард был таким холодным, отстраненным и автократичным, как казалось?
