Жюли Галан - Красавица и пират
Жаккетта скромно съела первый подвернувшийся кусок и откровенно зевнула.
– Вы так хотите спать, госпожа Нарджис? Разве такой праздник для души и тела может навевать сон? Или я вызываю у вас зевоту?
– Сон вызывает ночь на дворе… – зевнула еще шире Жаккетта.
– Странно… – заметил виконт таким тоном, словно это действительно было странно. – А я люблю ночь. Ночь, луну, темную землю.
«По тебе и видно, Волчье Солнышко!» – мысленно показала ему язык Жаккетта.
– Не волнуйтесь, сон от вас не уйдет – пообещал виконт. – А теперь предлагаю завершить это очень полезное для здоровья занятие и приглашаю вас на прогулку.
«Безумие твое растет… – уныло подумала Жаккетта. – Прогулка сейчас, после горячей ванны, это же верное средство лихорадку получить Хорошо, хоть голова сухая. Ну вурдалак, ну придумал!»
– Без шубы не пойду! – отрезала она и резко высвободилась из объятий виконта. Жанна лишь безнадежно вздохнула. Веселая ночь продолжалась.
Когда после горячей ванны они очутились на крепостной стене, на пронизывающем ночном ветру, Жаккетта горько пожалела, что не потребовала три шубы и два бокала крепкого вина.
Кругом царила темнота. Какими уж средствами виконт этого добивался, но над замком нависли мрак и безмолвие. Ни одно окно не светилось, караульных не было, словно вымерли, звуки обычные для жилых мест, отсутствовали, во всяком случае, в этой половине замка.
По другую сторону стены стоял мрачный лес. Луны не было, облака закрывали небо и неслись, гонимые ветром, над шпилями и башнями замка Шатолу.
Небрежно закутанный в просторный плащ, Волчье Солнышко держал в левой руке факел, правой сжимал запястье Жаккетты.
Жаккетта чувствовала, как немеет ее кисть, сдавленная стальными пальцами виконта. Другой ладонью она сжимала совершенно ледяную руку госпожи Жанны, которая, похоже, впала в какое-то странное состояние полной отрешенной покорности ко всему происходящему и воспринимала все затуманенным сознанием как сон или бред.
Жанна постоянно спотыкалась. Не будь руки Жаккетты, она разбила бы себе лицо или шагнула в пустоту.
Волчье Солнышко тащил обеих девиц за собой как на аркане и, размахивая факелом, кричал:
– Чувствуете, дамы, какая великолепная ночь? А?! В такую ночь приятно Сидеть, приготовившись к прыжку, в засаде под кустом и чувствовать, как на загривке поднимается серая шерсть и подергивается от ожидания хвост. И черный нос чувствует приближение живой плоти…
– Господин виконт, да вы поэт! – попыталась сбить с виконта опасное настроение Жаккетта. – А стихами что – нибудь можете?
Но виконта понесло.
– Кругом сейчас царит ночной мрак, а в лесу царит тот, чьи клыки острее, чьи ноги быстрее! – в лицо Жаккетте проорал виконт. – Haш факел – единственный огонь на много лье вокруг, и к нему стекаются из леса бесшумные серые тени. Вон они, затаились на опушке леса! Желтые глаза внимательно осматривают нас, а мы хорошо видны! Если бы стены были ниже, они бы кинулись на нас молча, оскалив клыки. Вы видите, как отражается факел во множестве глаз, выглядывающих из кустов? Они ждут, ждут! Они ждут нас!.!!
И тут раздался такой звук, от которого у Жаккетты волосы встали дыбом. Виконт вздрогнул и замолчал.
Дико смеялась Жанна. Ее истерический, захлебывающийся смех летел над окутанной ночью землей.
Замок ожил, внизу зашевелились люди. Видимо, такие концерты во время ночных прогулок виконта предусмотрены не были.
Жанна смеялась и не могла остановиться. Ей самой было страшно. Собственный смех пугал ее больше, чем если бы она выла и рыдала на стене. «Это уже второй раз! – мелькнула у нее в голове. – Боже, что со мной?! Наверное, я тоже схожу с ума в этом проклятом месте!»
Ни усилия Жаккетты, ни старания немного пришедшего в себя виконта не могли ее успокоить. Жанна хохотала, взвизгивала, заходилась. Сотня шутов не добилась бы от нее такого смеха.
От ближайшей башни к ним спешил караульный с большой темной собакой на поводке. Когда он подбежал ближе, стала видна спокойная, чуть угрюмая морда сен-гувера.
Собака произвела чудо, которое не смогли совершить люди.
Увидев пса, Жанна выпустила руку Жаккетты и кинулась к нему. Обняла за шею и прижалась лицом к его теплой шее. Испуганный, что сен-гувер бросится на даму господина, караульный приготовился оттащить пса, но этого не потребовалось. Собака дружелюбно приняла объятия дрожащей девицы.
Смех затих.
Жанна скорчилась на камнях стелы возле сен-гувера, прижимаясь к нему, как к единственной защите во всем мире. Сен-гувер сопел, Жанна слышала, как равномерно стучит его сердце. Пахло псиной и теплой шерстью, самым безопасным запахом в мире, запахом ее промелькнувшего, непонятого и безвозвратно ушедшего счастья, запахом охот с герцогом Барруа.
Виконт продолжал держать Жаккетту за запястье и расширенными глазами смотрел на Жанну. Жаккетта попыталась выдернуть руку. Это ей не удалось. Тогда она с наслаждением всадила ногти в удерживающую ее руку.
От неожиданной боли Волчье Солнышко ослабил захват, и Жаккетта высвободила руку.
– Благодарю вас, виконт! – звонко и яростно сказала она. – Мы очень ценим ваше стремление украсить нашу жизнь, однако должна заметить, что у нас, на Востоке, мы привыкли совсем к иным прогулкам ночной порой. Наши кавалеры, если хотят сделать приятное дамам, в звездную ночь поднимаются с ними на крышу дома и там поют дивные песни о любви, сопровождая свое пение приятной игрой на лютне, а вовсе не таскают в ледяной вечер галопом по какой-то узкой стене среди полного мрака! Бели вы предпочитаете подобное времяпрепровождение, то гуляйте на здоровье, а нас освободите от подобных развлечений! Спокойной ночи!
Жаккетта отвернулась от Волчьего Солнышка и, подобрав юбки, направилась к караульному.
– Господин виконт просит вас отвести меня и госпожу Жанну в наши покои! – безапелляционно заявила она, не давая стражнику и рта раскрыть. – Госпожа Жанна устала и замерзла, она хочет спать.
Жаккетта помогла Жанне подняться. Они ушли.
На стене остался застывший виконт в компании с догорающим факелом.
Дело завершилось так, как и должно было завершиться: сильным насморком.
Утром нужду в носовых платках, горячем питье и настое ромашки ощутили и Жанна, и Жаккетта.
Злодей Волчье Солнышко даже не чихнул.
Следующие дни для Жанны и Жаккетты прошли в относительном спокойствии. Они дружно шмыгали сопливыми носами в своей комнате, отвечая на проявления заботы со стороны хозяина:
– Передайте господиду биконту, мы пгемного бгагодагны!
Виконт, здоровый, бодрый и веселый, как стая гончих щенят, уезжал каждый день на охоту и на замковой кухне теперь солились и коптились кабаньи и оленьи окорока.
![Ноэль Шатле - Дама в синем. Бабушка-маков цвет. Девочка и подсолнухи [Авторский сборник]](/uploads/posts/books/122361/122361.jpg)
