Серж Голон - Анжелика и заговор теней
Анжелика испытывала двойственные ощущения. Сейчас только она находилась в Ла-Рошели, а потом вдруг снова оказалась в Канаде. Снова нужно беспокоиться о прибытии в Квебек г этой разношерстной компанией. Это похоже на безумный сон. Ей вдруг захотелось, чтобы за стол пригласили Бордагне, как это предложил Пейрак, вот сюда, сейчас. Но это будет только в Квебеке», праздники, светские развлечения и, в темноте, заговоры. Будут стараться услужить, будут вести шутливые разговоры, но их смех будет прикрывать хитросплетения и коварные планы. Смерть, любовь, счастье – все будет доведено до крайности.
«Что можно сделать теперь посланцу короля? – спрашивала она себя. -А что могу я? Какое место отведено ему на шахматной доске в той партии, которая нас ждет?»
Желчный Карлон не знал еще об этом дополнительном осложнении. А может быть, смутно подозревал его. Он мог сговориться с ним раньше и научить, чем следует питать эти мрачные сомнения Его жене не приходится забавляться каждый день, прошептала Анжелика на ухо Виль д'Эвре, указывая подбородком на Карлона Однако она обворожительна – Он стукнул себя по лбу – Но нет! Что я за дурак? Он холостяк.
Тогда о ком же вы говорили?
О мадемуазель д'Урдан. Их связь настолько прочна, что он обходится с этой женщиной так, как будто имеет на пес права.
Она его любовница?
– Еще нет! У них платоническая любовь. Бедняжка д'Урдан редко появляется в светском обществе. Она соглашается выйти из дома только в том случае, если сопровождать ее буду я. Зато он ее объект. Она заботится о его душе, о его продвижении по службе, следит за его успехами, поддерживает его прожекты, поэтому все, в тайне от них, говорят, что дело кончится браком.
Д'Урвилль и Карлон обсуждали достоинства арсенала Квебека, сравнивая его с пушками «Голсборо». Анжелика мучительно напрягала свой ум, пытаясь отвлечь собеседников от опасной темы.
Решительно, праздник начался неудачно. Можно было подумать, что они едут к альбигойцам. Всем было страшно. Анжелика подала знак метрдотелю. Наступила пора разливать вино. Когда вино заискрилось в бокалах, не осталось ничего другого, как сравнивать его блеск со сверканием рубинов.
– Вот вино, удивительное во всех отношениях, – сказал Виль д'Эвре. – Оно радует и обоняние, и зрение, и вкус. Знаете ли вы точно, как делается это вино? Я могу рассказать вам, так как я долгое время жил в Бургундии и знаю весь процесс.
Он выпил, провел по небу языком. Его глаза уже слипались, но маркиз еще долго описывал процесс приготовления бургундского вина.
– Но почему все время говорю я один. Скажите же что-нибудь вы. Пусть поговорят другие!
– Это потому, что вы нас очаровали, маркиз, – любезно сказал Пейрак, поднимая ему навстречу свой бокал.
– Пить доброе вино, слушая вас, что может быть приятнее!
– Вы мне льстите. Но этот факт: куда бы я ни попал, я всем нравлюсь. При Дворе никого так не слушали, как меня. А что я могу? Я люблю жизнь и ее удовольствие. Это меня и успокаивает, и огорчает. При Дворе меня ужасно ревновали. В Канаде спокойнее…
Это ловушка, западня.., это вино! Ведь это преступление – хранить его в тайне от всех. А кому оно предназначалось? Невеждам, вандалам.
– Епископу и губернатору Новой Франции, – заявила Анжелика. -Я имела удовольствие узнать, что вы изъяли его не у Мартена Дюга, маркиз. Вы отобрали его у представителя короля Франции, который вез вино в подарок здешним высокопоставленным лицам.
– У представителя короля Франции?! – удивился Виль д'Эвре, и бокал застыл в его поднятой руке. – И вы его видели? Вы с ним встречались? Вы с ним знакомы? Он вас любит? Ха! Ха! Значит, это правда, что он находится на борту «Сен-Жан-Баптиста»?
Его игривый взгляд переходил с Анжелики на Пейрака в поисках ответа на эти вопросы.
– Какая увлекательная история! Вы мне ее расскажите.
– Он подал знак слугам налить ему еще вина и стал с наслаждением пить его. – Божественно!
– Вы смеетесь, маркиз, – возразила со смехом Анжелика, – но знайте, что ваш неучтивый жест обвиняет и моего супруга.
– Ax, очень забавно!
– Совсем не забавно. Это специальный посланник короля. Он выполняет определенную миссию. Что везет он? Письма? Приказы? А вы отобрали у него вино и испортили настроение.
– Тем хуже для него! – сказал Виль д'Эвре. – Он мог показаться и защищаться. Мне отказались даже назвать его имя. А вы знаете его? – обратился маркиз к ней.
Она покачала головой, не говоря ни да, ни нет.
– Вы знаете все! – воскликнул он. – И вы скажите мне все, все. Договорились. Во всяком случае, эта история с вином не имеет никакого значения В сравнении с тем, что мы имеем на своей совести и что могло бы привести нас на виселицу или на костер, несколько бочонков вина – этот пустяк.
Что вы хотите этим сказать? – растерянно спросил Карлон.
Виль д'Эвре лукаво взглянув па него.
– Всего лишь о смерти герцогини де Бодрикур.
– Замолчите! – сказал Карлон, поглядев в сторону слуг Но маркиз махнул рукой.
– Они г нами, они все видели. Что вы хотите от них Скрыть? А правда, мы все на этом корабле – банда разбойников, связанных одной ужасной тайной.
И прибодрившись, он залпом выпил.
– Я обожаю это. Я чувствую, что живу. Вина, мой друг-протянул он бокал виночерпию, который остановился позади маркиза, не решаясь отойти подальше. Наступило ощущение полной экзальтации. – Оказаться, наконец, на стороне отверженных, проклятых, тех, кто выступил против закона… Ха! Вы думаете, что убийство герцогини так и сойдет с рук? Вы подумайте только, что все высшее духовенство предупреждено об ее прибытии. Благодетельница с несметными богатствами… Отец д'Оржеваль в первую очередь поинтересуется, что с ней стало. Говорят, они родственники.
– Ах! Это ужасно, – простонал Карлон. – Вы снова бредите мою рану.
– Ну, уж нет! Вы драматизируете.
– Как это я драматизирую? Смерть молодой, красивой пленительной женщины, дамы, которой покровительствовал Двор.. И отец д'Оржеваль… И при ужасных обстоятельствах.
– Вы были там и, насколько я знаю, ничего не сделали Единственный человек, который сделал гуманный жест, эк она, – указал Виль д'Эвре на Анжелику.
Два канадских сеньора, Грандбуа и Бовенар, давно уж» пытались вступить в разговор, но только сейчас они смогли вставить слово.
– Ну, о чем вы тут распелись? Преступление… Ее не убили. Бог милостив. Мы там были. Помните? Она убежала в лес, где ее растерзали волки. Но мадам де Пейрак пыталась спасти ее на пляже.
– Кстати, почему вы ее спасли? – спросил Бовенар повернувшись к Анжелике.
– Я этого никак не мог понять.
– А я – тем более, – сказала Анжелика.
