Шарлотта Армстронг - Лучезарно-голубое
Джонни поцеловал ее. Дик Барти был рядом и видел это. Затем Джонни вышел из комнаты. За ним последовала Бланш. Она обогнала его и заспешила вниз по лестнице выполнять обязанности гостеприимной хозяйки.
Дик Барти вышел из комнаты последним. Джонни ничего не смог прочитать в его холодных серых глазах.
– Ну ладно, – сказал Джонни, и его собственное лицо ничего при этом не выразило. – Желаю вам удачи.
– Вам тоже, – ответил Дик и обнажил в улыбке превосходные зубы, – если мы встретимся в суде.
– А вы хотите встретиться со мной в суде? – поинтересовался Джонни.
Глаза Дика не видели его, они остекленели. Джонни для него больше не существовал.
Спускаясь по лестнице, Джонни пытался доискаться до подлинного смысла реплик, которыми они только что обменялись. По дороге его поймал Барт.
Они искоса посмотрели друг на друга.
– Замечательная вещь – наука, – сухо заметил Барт.
Глава 20
Дик Барти шел по холлу второго этажа. Около двери в спальню Барта и Бланш он остановился и прислушался. Хозяева внизу принимали гостей. Поэтому он смело открыл дверь их комнаты, в которой был телефон.
Ответа на междугородный звонок пришлось подождать. Внешне Дик оставался совершенно спокойным. Только сжатые зубы свидетельствовали о клокотавшем в нем гневе.
В конторе Копленда ответили, что мистера Копленда сегодня, к сожалению, нет.
– Наберите домашний номер, – попросил он телефонистку.
По домашнему телефону ответил женский голос.
– Междугородная вызывает мистера Чарльза Копленда.
– Его нет дома. Это говорит миссис Копленд. А кто?…
– Япоговорю с миссис Копленд, – вмешался в разговор Дик.
– Не могли бы вы подсказать мне, где можно найти вашего мужа? – спросил он, и в его голосе зазвучали мурлыкающие нотки. – Мне очень неловко вас беспокоить, но это очень важно.
– Он улетел в Хестию, – ответил голос в трубке. – Правда, я не знаю, куда именно. Мне очень жаль.
– А когда он предполагал вернуться? – помедлив, спросил Дик.
– Скоро, я думаю, – она откликнулась на мягкие ласкающие нотки в его голосе. Ей захотелось помочь ему. – Он поехал сообщить о смерти. Надеюсь, он вернется к вечеру, он полетел на самолете.
– Понимаю. Как печально.
– О, да, – жалобно проговорила она. – Естественно, это был его долг. – Она пыталась казаться мужественной, но в голосе прозвучало одиночество.
– Вы не знаете имя тех людей, к которым отправился мистер Копленд, чтобы я мог позвонить туда?
– Имя? Да, он сказал мне. Макколи.
Поскольку Дик ничего не ответил на ее слова, она продолжила:
– Это все, что я знаю. Вряд ли это поможет вам…
– Надеюсь, что поможет, – мягко заверил ее Дик. – Большое спасибо.
– Не за что. А как мне передать, кто звонил?
Но он уже повесил трубку.
Его глаза мрачно блестели. В два шага он добрался до двери и вышел в холл. Затем поправил галстук и, волоча ноги, начал спускаться по лестнице.
Джонни вошел в гостиную и влился в число гостей. Среди них он заметил Маршалла и кивком головы поприветствовал его. Священник, сидевший в кабинете, ожидал сигнала к началу церемонии. Все ждали. Джонни тоже ждал. «Сработает ли? В современном мире наука – это что-то вроде фетиша. Люди, которые не верят ни во что другое, верят в науку. Пусть он тоже поверит, – взмолился Джонни. – Пусть он думает, что женится вовсе не на деньгах. Пусть он не вспомнит, что глаза у Макколи – карие. Как это помнит Барт. Пусть он чем-нибудь выдаст свои намерения относительно денег».
В комнате наверху Нэн разговаривала с Дороти.
– Успокойся, Дотти, и приведи себя в порядок. Прошу тебя, не порть моей свадьбы.
Дороти держала на лице холодное влажное полотенце.
– Я буду в полном порядке.
– Интересно, – Нэн мерила шагами ковер на полу, – кто же из нас теперь старше?
– Я не знаю. Думаю, разница невелика. Не имеет значения, – Дороти пытливо посмотрела в зеркало на свои глаза, потом взяла сумочку с косметикой.
Нэн теребила маленькую драгоценную булавку у себя на плече.
– Я думаю, булавка должна принадлежать тебе, – задумчиво сказала она. – Ведь она не моя. Это булавка твоей матери.
– Не хочу даже дотрагиваться до нее! – пылко воскликнула Дороти. – Это булавка Кейт.
Нэн в нерешительности отошла от нее.
– Из-за нее мой отец уже семнадцать лет сидит в тюрьме! Все это время я могла бы иметь отца! Я не дотронусь до нее! И завтра же встречусь с отцом.
– Завтра? – переспросила Нэн. Ее глаза были широко открыты и очень серьезны.
– Как можно раньше.
– Я думаю, Джонни поедет с тобой, – сказала Нэн как бы издалека. Казалось, она пытается понять чувства, которые испытывала Дороти, ее реакцию на случившееся.
– Кажется, все в порядке, – вздохнула Дороти. – Пойдем. Выходи замуж за этого Дика, если ты так настаиваешь на этом. А мы с Джонни сможем уехать еще днем.
– Дот, но ведь Барт – твой дядя. Старая миссис Барти – твоя прабабушка. Они же твоя семья.
– Они никогда не интересовались мной, – сказала Дороти. – Они думали, что во мне течет плохая кровь. Моя семья – Эмили. Я никогда не забуду лет, проведенных с нею. Но напрасно она не открыла мне все с самого начала. Я бы все поняла как надо.
Дороти выглядела взволнованной, но высокой и сильной.
– Я… Я тоже все поняла бы как надо, – проговорила Нэн слабым голосом. – Я хочу сказать, если бы я была на твоем месте. Конечно, мы с Диком собирались повидать… мистера Макколи. Просто Дик для меня на первом месте, ведь я влюблена в него. – Казалось, Нэн с некоторым опозданием начала осознавать, какой должна бы быть естественная реакция человека на случившееся.
– Я тоже, – ответила Дороти. – Уже три года я влюблена в Джонни Симса. Я просто обожаю его.
Две кузины стояли, внимательно глядя друг на друга.
Наконец Нэн проговорила:
– Ну и хорошо. Ты можешь взять себе Джонни. И у тебя есть деньги, и все такое. Я очень за тебя рада.
– Мне не нужны эти деньги, – с презрением сказала Дороти. – Меня они совершенно не волнуют. Джонни уже почти влюблен в меня, и я сделаю все, чтобы завоевать его любовь. Возьми эти деньги себе.
Нэн прищурилась.
– Можешь считать это моим свадебным подарком, – беззаботно добавила Дороти. – Сейчас я могу думать только об одном: у меня есть отец! И еще Джонни. Он поможет мне узнать всю правду об убийстве моей матери.
– Но если именно твой отец… сделал это? – Нэн искала себе оправдание.
– Я не боюсь правды, – ответила Дороти. – Но если он не делал этого, Нэн, я не пойду ни на какие жертвы, не буду хранить никаких секретов ради кого бы то ни было.
Нэн сразу поняла, что Дороти имела в виду.
