Мэри Блейни - Поцелуй куртизанки
Оба ждали с таким видом, словно боялись ее ответа. Но она же не дурочка, конечно, она хочет, чтобы ей как можно быстрее стало лучше. Она выдержит еще несколько дурных снов. Мия чуть заметно кивнула мистеру Новинсу и закрыла глаза.
— Мия, не засыпайте пока. — Она почувствовала, как лорд Дэвид присел на край кровати и притянул ее к себе. — Откройте рот, Новинс даст вам лекарство.
Мия послушалась и проглотила холодный безвкусный сироп. Она почувствовала, как жидкость проходит вниз до самого желудка. Ощущения были очень странные, как будто лекарство растекается по конечностям. Мия с трудом открыла глаза, посмотрела на лорда Дэвида и прошептала:
— Не оставляйте меня.
Ее глаза увлажнились, и сквозь пелену слез она не увидела выражение его лица.
Мистер Новинс кашлянул. Мия уже и забыла, что он здесь.
— Мисс Кастеллано, когда вы почувствуете себя лучше, я объясню, что случилось.
Мия почувствовала, что лорд Дэвид кивнул, и услышала как закрылась дверь.
— Скажите, что сделать, чтобы вам было удобнее?
— Просто обнимите меня.
Он мог бы возразить. Он мог бы отказаться. Он мог бы похлопать ее по руке и подумать, что она бредит. Но вместо этого Дэвид Пеннистан выпустил Мию из объятий только затем, чтобы снять ботинки и плащ, развязать галстук и устроиться на кровати поверх одеяла, а потом снова приподнял ее, и заключил в объятия.
Мия лежала, прислонившись к его груди, и это было самое удобное место на свете. Если смерть собирается ее забрать, то это идеальное место, с которого можно покинуть этот мир.
— Вы, мне скажете, если вас снова будет тошнить? Хотя я думаю, что тошнота прошла. Мистер Новинс сказал, период тошноты длится четыре часа.
— Вечность, — прошептала Мия.
— Да, я знаю, кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как это началось. Вам нужно побеседовать с Гейбриелом о том, как боль искажает время.
Его голос звучал очень буднично и очень нормально и действовал так же успокаивающе, как и руки.
— Болезнь заразная? — спросила Мия.
— Нет. — Он помолчал с минуту, потом, как будто почувствовав, что ей не нравится его односложный ответ, добавил: — Сейчас отдыхайте, позвольте мне объяснить все позже.
«Позвольте мне». Он спросил ее разрешения? Это уникальный случай. Должно быть, она при смерти. Но если бы она была при смерти, то не было бы никакого «позже».
— Рай.
Это все, что Мия смогла сказать, но зато он будет знать, каково разговаривать с человеком, использующим предложения из одного слова.
— Тсс… — Он пригладил ее волосы. Они наверняка спутались и вспотели от жара. — Мия, отдыхайте.
— Говорите.
Мия почти уснула, но она боялась, что если закроет глаза, то больше не проснется.
— Ну хорошо, я буду говорить обо всем, о чем хотите, если вы попытаетесь уснуть.
— Мексика.
Она спала, Дэвид понял это по ее ровному дыханию и по тому, что из ее тела ушло напряжение. Он поднял на кровать и вторую ногу: по-видимому, ему предстояло пробыть здесь довольно долго, так отчего бы не устроиться удобнее. Миссис Кантуэлл легла поспать, к тому же Дэвиду было безразлично, войдет ли экономка в комнату и увидит ли их вместе, и он был почти уверен, что Мии это тоже безразлично. Миссис Кантуэлл, несомненно, видела в этом доме куда более бесстыдные сцены.
Мия Кастеллано не умрет. Дэвид старался в это верить и впервые за несколько часов почувствовал, что его страх ослабевает, напряжение постепенно отпускает шею и плечи. Она не умрет от оспы и ни от какой-то другой болезни. Новинс с самого начала был уверен, что это пищевое отравление. Хотя раньше у Дэвида и были подозрения, но когда представили доказательства, ему не верилось, что кто-то пытался их отравить, убить, чтобы не распространилась их неизвестная болезнь. Страх превращает одних людей в чудовища, других лишает воли.
Он чуть не заплакал, когда вошел в комнату вместе с Новцнсом и застал Мию такой ослабевшей, что, когда Новинс стал перекладывать ее с испачканной простыни на чистую, она не подняла голову. Тогда она выглядела скорее мертвой, чем живой. Его сердце тогда сжалось от страха, и это ошеломило его самого.
Дыхание Мии изменилось, теперь она выдыхала со странным сдавленным звуком, но по-прежнему спала. Дэвид надеялся, что это худшее из «неприятных воспоминаний», о которых говорил Новинс, и когда она проснется, то пойдет на поправку.
Ему самому не верилось, что он скучал по тому, как она двигается, вскакивает со стула, спешит из одной комнаты в другую. Мия Кастеллано ничего не делала медленно, но при этом ухитрялась оставаться такой же грациозной, как любая из его знакомых дам. Он говорил себе, что у него еще будет возможность посмотреть, как она ловит рыбу, что она снова будет здоровой. Он видел, как она грациозно забрасывает леску и играет с рыбой, когда та берет наживку. Ему нравилось наблюдать за Мией, когда она занималась самыми разными вещами. Он подумал, будет ли она и любовью заниматься с такой же энергией, с какой делала все остальное. Наверное, в постели слово «нет» не будет ее любимым.
Дыхание Мии стало более беспокойным, она начала бормотать что-то неразборчивое. Потом он различил, как она шепчет:
— Прошу прощения.
Дэвид не знал, за что она считает себя обязанной извиниться.
— Все в порядке, Мия.
Он почувствовал на своей рубашке ее слезы.
— Папа, папа! Прошу тебя!
Тогда он понял, что Мия видит сон. Он по-прежнему обнимал ее, иногда довольно крепко — когда она начинала бороться с чем-то в своем кошмарном сне. Но о чем сон, Дэвид не представлял, она не давала ему ни единого намека.
Временами слово «папа» сопровождалось короткими, быстрыми вздохами, как будто она выполняла какую-то тяжелую работу. Дэвид попытался подвинуть ее так, чтобы ей было легче дышать, но она вцепилась в его рубашку и теснее придвинулась к нему.
— Помогите, помогите…
Он никогда не слышал от нее такой просьбы и желал помочь. Новинс не сказал, как тяжело это будет для него — слушать ее, будучи не в силах помочь или хотя бы утешить. Мия выбросила вперед руку и с силой ударила по изголовью кровати. Дэвид не знал, сделала она это нарочно или случайно.
— Помогите, пожалуйста, помогите! — Потом ее голос понизился до шепота. — Папа. Папа…
Дэвид не знал толком, кто дрожит, Мия или он сам. Но постепенно ее дыхание стало выравниваться, и ему показалось, что она погрузилась в более спокойный сон. Он погладил ее плечо, надеясь, что она почувствует его присутствие.
Она больше не разговаривала, но Дэвид чувствовал в ней напряжение. Он знал, что такое кошмарные сны, и Линетт, жена Гейбриела, тоже видела кошмары. Она утверждала, что спящего лучше не будить. Если он проснется, то вспомнит свой кошмарный сон, а этого ему хотелось бы меньше всего.
