Маргарет Пембертон - Быть вместе
— Я продолжу путешествие, — после нескольких секунд внутренней борьбы натянуто сказал Себастьян и добавил, оправдываясь: — Но только ради мисс Латимер.
Позже, когда припасы были окончательно выгружены с судов на берег и о лошадях и мулах тоже позаботились, Рауль отправился искать Харриет.
Стоя в одиночестве, она смотрела вверх на возвышавшийся над миссионерской церковью гигантский крест, и Рауль хорошо видел изящную линию ее прелестной шеи.
— Думаю, Крейл прав, — отрывисто сказал он. — Вам было бы лучше вернуться.
— Но я не имею такого желания.
Харриет повернулась к нему лицом, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.
— А я не имею желания, чтобы вы умерли у меня на руках.
В его голосе прозвучали странные нотки.
Она была готова сделать язвительное замечание, но гнев изменил ей и оставил без защиты. Рауль, высокий и стройный, стоял перед ней, и Харриет охватило желание протянуть руку и коснуться его.
— Неужели моя смерть так много значит? — неуверенно, едва слышным голосом произнесла она.
Его взгляд остановился на губах Харриет. Раулю безумно хотелось сжать ее в объятиях и целовать эти мягкие губы, пока не остановится дыхание, но вместо этого он сказал, сознавая, что его голос стал хриплым:
— Это причинило бы неудобства, мисс Латимер.
Харриет до боли вонзила ногти в ладони и прижала руки к бокам.
— Сделаю все, что в моих силах, чтобы не причинять вам неудобства, мистер Бове, — сухо отозвалась она и, проглотив непрошеные слезы, снова перевела взгляд на крест.
Он в нерешительности медлил. Было так просто подойти к ней, почувствовать ее нежное тело, ощутить сладкий аромат ее волос. Рауль шагнул вперед и неуверенно опустил руку ей на плечо. Харриет подавила возглас, ей показалось, что его прикосновение как огнем обожгло ее тело даже сквозь батист блузки, она почувствовала, что все ее существо бесстыдно кричит от примитивной потребности. Нежно повернув к себе ее лицо, Рауль внимательно всматривался в него, и Харриет увидела огонь, горевший в глубине его темных глаз. А потом он заключил ее в кольцо своих рук, и она оказалась беззащитной, как птичка в клетке.
— Вас разыскивает мистер Фроум. Потерялась его карта звезд, — долетел до них звонкий, как колокольчик, голос Наринды, разрушив тот тайный мир, в который они вступили.
От этого несвоевременного вмешательства Рауль пришел в неописуемую ярость. В его глазах сверкнул едва сдерживаемый гнев. Он на мгновение сжал руки крепче, а потом выпустил Харриет и, круто повернувшись, зашагал по высокой траве к Уилфреду, блуждавшему среди лабиринта всевозможных упаковок.
Харриет скрестила руки на груди, стараясь успокоить дрожь, сотрясавшую ее тело. Одно прикосновение Рауля, один жадный взгляд, и ее гнева как небывало. Она оказалась беззащитной и была готова кинуться к нему в объятия, как прежде, когда не знала о существовании Наринды. Харриет сжала руками пульсирующие виски. Куда подевались ее решимость, ее здравомыслие?
Наринда, в легком как паутинка одеянии, мягкими складками ниспадавшем до самых ступней, не шевелясь стояла на другом конце зарослей, сцепив перед собой опущенные руки. Эта поза, к которой она прибегала довольно часто, для джентльменов экспедиции являлась воплощением скромности и приличия, особенно когда сопровождалась наклоном головы, и будила в них инстинкт защитника. Но у Харриет она таких ощущений не вызывала: Наринда стояла так после попытки утопить ее, так она стояла и сейчас — для сторонних наблюдателей проявляя почтение к Харриет. Но ни один из них не видел злобной ненависти, вспыхнувшей в блестящих темных глазах, когда Харриет, снова придя в себя, поняла, что Наринда давно находится там.
Взгляды двух девушек встретились: взгляд Харриет, полный страдания и муки от ее неспособности сохранить злость и презрение к Раулю Бове, и взгляд Наринды, беспощадный в своей недоброжелательности.
— Ты его не получишь! — выкрикнула Наринда. — Ты никогда его не получишь!
Сердце Харриет болезненно и часто забилось. Это были слова, которые она уже слышала от Наринды, слова, сказанные Нариндой перед ее неудавшимся покушением на жизнь Харриет.
— Он мне не нужен, — солгала Харриет и, сжав пересохшие губы, с громко стучащим сердцем пошла к их судну, где ее ждала постель из соломы.
— Вам необходимо отдохнуть, — твердо сказал Себастьян, проверявший свое ружье. — У вас совершенно больной вид.
Харриет ничего не ответила. Внешне она выглядела спокойной, но внутри у нее бурлили эмоции. Неужели это то, чего она заслуживала? Соперничать с Нариндой из-за мужчины, который не был честен ни с одной из них? Увидев, что внушительная фигура Рауля Бове, отошедшая от Уилфреда Фроума, движется в ее сторону, Харриет резко отвернулась, так что лимоны, которые она сортировала, попадали на землю, и в смятении торопливо направилась к Марку Лейну, а услышав, как позади Рауль окликнул ее по имени, бросилась бежать. Она не могла снова встретиться с ним лицом к лицу. Ее воспитание, ее здравомыслие не могли служить ей защитой против той власти, которую Рауль имел над ней. Для нее единственный путь спасения — это избегать его общества и не позволять его взгляду встречаться с ее взглядом. Она должна каким-то образом снова разбудить в себе гнев, он был для Харриет единственной защитой против ее истинных чувств.
Перевязывая тесьмой скрученные в рулон бумаги, Марк Лейн заметил замешательство Харриет и, бросив быстрый взгляд за ее спину, понял причину этого. Рауль Бове в расстегнутой до пояса белой рубашке стоял, положив руки на бедра, и тяжело дышал, а его раздраженный взгляд упирался в решительно повернутую к нему спину Харриет.
Священник нахмурился. Ненависть между Харриет и Раулем была вызвана чем-то большим, чем просто незваным появлением девушки в их группе, и он уже не в первый раз задумался о настоящей ее причине.
— Вас что-то расстроило, Харриет? — тихо спросил Лейн, отбирая книги, которые нельзя было оставить.
— Да… Нет…
Она в смущении замолчала и слегка покраснела. Марк Лейн был служителем церкви, человеком, который привык выслушивать других и облегчать им бремя переживаний. Но она не могла признаться, что влюблена в мужчину, который так неучтиво обращается с ней, в мужчину, не скрывающего своей любовницы, и она коротко ответила:
— Это просто жара, и ничего более.
Харриет Латимер была не слишком искусной лгуньей, и Марк Лейн еще сильнее нахмурился, заметив, как у Рауля, стоявшего в десяти шагах от них, демонически сошлись брови. Затем Рауль круто развернулся и обрушился с бранью на туземцев за их неповоротливость при разгрузке имущества.
