Патриция Коулин - Лорд-дикарь
Наконец, оторвав взгляд от какой-то невидимой точки за ее спиной, Леон посмотрел ей в глаза.
— Она была очень красивой, — сказал он, — и никогда не смеялась. Не то чтобы никогда, но не так, как вы. Когда вы смеетесь, я вспоминаю нежный шум водопада, под струями которого я так любил стоять маленьким мальчиком. Теплая вода ласкала меня, и я хотел, чтобы это никогда не кончалось.
Ариэл грустно покачала головой.
— Не считайте мой смех чем-то особенным, что отличает меня от вашей матери, — сказала она, стараясь хоть немного развеселить Леона. — Некоторые находят, что я смеюсь слишком много.
— Они ошибаются, — последовал ответ. Леон отвернулся и стал смотреть в окно. В комнате повисла напряженная тишина. — Вы когда-нибудь смотрели на ночное летнее небо, когда звезды так низко, что кажется, будто вы можете дотянуться до них рукой? — спросил Леон, не глядя на Ариэл.
— Очень часто, — ответила она, отлично понимая, какое небо он имеет в виду.
— Моя мать была похожа на эти звезды: всегда близкая и всегда далекая. Когда ее убили, я…
Не отрывая взгляда от окна, Леон резко оборвал себя.
К горлу Ариэл подступил комок, слезы душили ее. Ее собственная семья всегда была рядом, но она легко могла вообразить, что значит для маленького мальчика находиться вдали от матери и рано ее потерять, если даже сейчас, будучи взрослым мужчиной, он не может говорить о ней без горечи. Ей захотелось найти правильные слова, чтобы утешить его, если такие слова вообще существуют.
— Леон, — позвала Ариэл.
Он вздрогнул и посмотрел на нее невидящим взглядом. Похоже, он совершенно забыл о ее существовании. По его плотно сжатому рту и холодным глазам Ариэл поняла: он жалеет, что открылся ей.
Ей захотелось утешить его, сказать что-нибудь приятное, но прежде чем она нашла нужные слова, Леон быстро вскочил со своего места.
— Ну что, начнем? — спросил он, стараясь казаться веселым, несмотря на мрачное выражение лица. Невидимая завеса встала между ними, и Ариэл не решилась ее нарушить. — Вчера вечером я обещал вам полную поддержку в вашем деле и считаю своим долгом сдержать обещание.
— В моем деле? — рассмеялась Ариэл. — Вы выражаетесь слишком благородно.
— Вы правы, благородство ни при чем, когда речь идет об обольщении мистера Пенроуза.
Ариэл вскочила со стула и с удивлением посмотрела на Леона:
— Обольщении?!
— Обольщение, флирт. Какое это имеет значение? Слова здесь не играют роли. Важен результат. Неужели вы думаете, что вам удастся избежать неизбежного!
Ариэл в своих мечтах покорить мистера Пенроуза старалась не думать об этом неизбежном. Она понимала, что после замужества, если такое случится, ей придется делить с ним постель, но зачем сейчас думать об этом. Мосты будут сожжены, когда она одолеет переправу. Если думать о неприятностях заранее, то можно надолго испортить себе настроение.
— Вы понимаете, что в браке у вас возникнут некоторые обязанности по отношению к мужчине? — настаивал Леон.
— Я все прекрасно понимаю, — ответила Ариэл с возмущением. — Я не маленькая девочка, которая держится за мамину юбку.
— Рад это слышать, — сказал насмешливо Леон. — Это значительно облегчает нашу задачу.
— Но я совершенно не согласна с тем, что моя попытка завоевать расположение мужчины может быть названа обольщением.
— А как же иначе, ведь ваша конечная цель — добиться того, чтобы он надел на ваш палец обручальное кольцо и в дальнейшем обеспечил материальное положение вашей семье.
И нечего краснеть. Я говорю правду. Ведь вы хотите стать миссис Пенроуз, разве нет?
— Хочу, — подтвердила, еще больше смутившись, Ариэл.
— Тогда вы должны посмотреть правде в глаза и твердо идти к намеченной цели. Ведь вы не ставите себе целью стать его другом, служанкой или адвокатом?
Ариэл покачала головой.
— Тогда перестаньте настаивать на этих позициях.
— Но…
— Ваша цель — стать его женой, наперсницей, любовницей, не так ли?
Ариэл сглотнула и снова кивнула.
— Тогда так и скажите, — приказал Леон. — Скажите мне, что вы хотите на самом деле. Скажите мне правду, Ариэл.
— Я хочу стать его женой. — И?
— И наперсницей. — У Ариэл закружилась голова, и она ухватилась за край стола. — И… о, неужели обязательно об этом говорить?
— Да. Если вы найдете в себе мужество признать это, то вам станет легче идти к намеченной цели, в противном случае вы никогда ее не достигнете.
— Но я думала…
— Что вы думали? — насмешливо спросил Леон. — Что если будете содержать в порядке его бухгалтерию, то это возбудит его? Что вы распалите его страсть, тщательно готовясь к урокам? Что, став половой тряпкой, сможете пробудить в мужчине пылкую любовь?
— Господи, нет. Поверьте! — воскликнула Ариэл, окончательно смущенная неожиданным поворотом беседы. — Мне и в голову не приходило вызывать в Филипе Пенроузе какую-то страсть.
— Поверьте мне, — передразнил ее Леон. — Она, видите ли, никогда об этом не думала. А стоило подумать, если вы хотите, чтобы он продел вам в нос — о, прошу прощения! — надел на палец кольцо.
— Может, для другого мужчины это и важно, но мне кажется, мистеру Пенроузу нужна честная, разумная, заботливая жена.
— Напрасно надеетесь. Если вы хотите заполучить его, вам придется распалить его страсть. Неужели вы этого не понимаете? Это же ясно как день. Я ставлю вопрос ребром: или вы признаете это, или я умываю руки. Мне кажется, я напрасно теряю время.
Ариэл не знала, что ответить. Ладони ее внезапно вспотели, и она незаметно вытерла их о платье. Ее так и подмывало сказать ему: да, он напрасно теряет время, как свое, так и ее собственное, ей совсем не нужна его помощь ни в этом вопросе, ни в каком другом. Однако, несмотря на смущение и все возрастающее возмущение от того, что он осмелился завести с ней такой разговор, практичность в ее характере подсказала, что в его доводах есть определенная логика.
Если бы они сейчас обсуждали карту звездного неба, она могла бы с ним поспорить со знанием дела, даже несмотря на его уверенную самонадеянность, но, к сожалению, о небесных делах она знала больше, чем о земных. А он, кажется, в этом вопросе очень хорошо подкован или, во всяком случае, все тщательно обдумал. Если она действительно хочет достичь желаемой цели, глупо отказываться от помощи, от кого бы она ни исходила.
— Не могу сказать, что мне все это нравится, — ответила наконец Ариэл, — но обстоятельства таковы, что я должна сделать все возможное, чтобы стать женой мистера Пенроуза.
— И?
— Ну хорошо, — сдалась Ариэл, — стать его наперсницей и… любовницей.
