Барбара Картленд - Мадонна с лилиями
— Дорогая, я просил бы тебя и нашего гостя прийти через десять минут в голубой салон. Мы выпьем чаю, а потом, если, конечно, маркиз достаточно хорошо себя чувствует, поговорим о наших планах.
— Планах, папа?.. — еле слышно прошептала Сирилла.
Герцог улыбнулся.
— Любая свадьба, и пышная, и скромная, требует подготовки. По-моему, для этого события надо выбрать день, когда сад будет в полном цвету.
С этими словами он покинул оранжерею, закрыв за собой дверь.
Несколько минут ни маркиз, ни Сирилла не могли сдвинуться с места. Наконец Сирилла обрела дар речи и тихо спросила:
— Ты слышал, что он сказал? Или мне это почудилось?..
Маркиз издал ликующий возглас.
— Нет, он и в самом деле это сказал! Я тоже слышал… О моя дорогая, единственная! Мы победили! Неужели ты не понимаешь — мы победили! Теперь нам нечего бояться…
Он страстно привлек ее к себе и начал целовать как безумный.
— Мы победили, дорогая! Теперь мы сможем пожениться, и ты навсегда станешь моей. Мне больше не придется искать мою «мадонну с лилиями»…
Сирилла молча приникла к плечу маркиза. Подождав несколько минут, он встревоженно спросил:
— Ты плачешь? О моя драгоценная, прошу тебя, не плачь!
— Я просто не могу поверить, что это правда… Неужели папа действительно это сказал? — прерывающимся шепотом произнесла Сирилла. — Не обращай внимания на то, что я плачу. Это от счастья…
Маркиз вдруг почувствовал, что к его глазам тоже подступают слезы.
Какое облегчение сознавать, что все препятствия позади! Пройдет совсем немного времени, и Сирилла навсегда станет принадлежать ему…
Справившись с волнением, Фейн нежно взял Сириллу за подбородок и повернул к себе.
— Пусть высохнут твои слезы, дорогая, — проникновенно произнес он. — Все позади. Отныне в нашей жизни будет столько счастья, что не останется места для слез…
Глаза Сириллы лучились радостью, хотя на щеках и ресницах еще блестели слезинки.
— Я люблю тебя, — сказал маркиз. — Я сделаю тебя такой счастливой, что тебе никогда больше не придется плакать!
— Неужели это правда? Просто не верится!..
— Да, это правда!
И он прикоснулся к ее губам.
Поцелуй был такой же чудесный, как и в первый раз, но сейчас в нем появилось нечто новое, словно маркиз благодарил судьбу за свое счастье, так же, как и сама Сирилла.
Она молилась о чуде, и вот чудо произошло. Исчез мрак, покрывавший все вокруг, и на них обоих пролился свет, небесный свет, исходивший от самого Господа Бога.
— Я люблю тебя! — задыхаясь, проговорила Сирилла.
Маркиз, не разжимая объятий, тихо сказал:
— Любовь помогла нам найти друг друга, преодолеть все препятствия. И вот мы снова вместе… Так и должно быть!
— Как чудесно все, что с нами произошло! — воскликнула Сирилла. — Ты знаешь, я кое-что поняла — то, что не могла понять раньше…
— И что же это, дорогая? — спросил маркиз.
— Если любовь настоящая, если она послана нам Богом, никто не может ей противостоять, как бы ни пытался…
— Ты права, — согласился маркиз. — Даже твой отец в конце концов признал это, потому и согласился на наш брак…
— Мы должны быть ему благодарны, — внезапно посерьезнев, сказала Сирилла. — Так же, как и Богу… Это ведь он принес нам этот дар!
— Да, дорогая, наша любовь наполнена божественным светом, — подтвердил маркиз. — А ты, любимая, настоящее божье дитя — прекрасная, чистая, само совершенство во всех отношениях… Теперь ты должна помочь мне стать таким же!
Сирилла смущенно улыбнулась, и маркизу показалось, что более восхитительного зрелища он в жизни не видел.
— Я с удовольствием помогу тебе во всем, — сказала она, — но не стану переделывать. Я люблю тебя таким, каков ты есть. В тебе есть все, чем должен обладать настоящий мужчина: ты добр, честен, смел. Недавно ты доказал, какой ты смелый! Как мне повезло, что я тебя встретила!
— Это не везение, моя драгоценная, а судьба, — поправил ее маркиз. — С самого начала нами обоими руководила судьба…
Проговорив эти слова, маркиз вдруг понял, что ведь это правда.
Именно судьба заставила Франса Винтака создать картину, копию творения Лохнера; судьба способствовала тому, что картина эта попала к принцу Уэльскому; и, наконец, судьба привела к тому, что в качестве модели для картины под Ван Дейка Винтак выбрал Сириллу.
Но самое главное и значительное вмешательство судьбы заключалось в том, что она привела маркиза в замок Хоум как раз в тот момент, когда он уже отчаялся отыскать Сириллу.
Неожиданный ливень, столкновение на дороге, поломка колеса — и вот перед ним Сирилла, да еще там, где он меньше всего ожидал ее увидеть!
Все это вихрем пронеслось в голове маркиза. От волнения он умолк и очнулся, только когда заметил, как удивленно смотрит на него Сирилла.
— Ты думал о судьбе? — поинтересовалась она.
— Скорее о тебе, — возразил маркиз. — Честно говоря, я сейчас не в состоянии думать ни о чем другом!
— А я — о тебе, — тихо призналась она. — С тех пор как ты вошел в мою жизнь, я не могу думать ни о чем, кроме тебя! Ты знаешь, пока ты болел, я часто подходила к твоей двери и прислушивалась — вдруг раздастся твой голос? Но вот войти не решалась…
— Больше тебе не придется этого делать, — торжественно пообещал маркиз. — Отныне ничто и никто не разлучит нас. Я прижму тебя к сердцу и никогда — слышишь, никогда! — от себя не отпущу!
Сирилла опять улыбнулась, а маркиз в очередной раз подумал, что это просто невероятно, чтобы такая неземная красавица существовала на самом деле.
— Я тебя обожаю! — страстно произнес он незнакомым Сирилле голосом — так он еще никогда с ней не говорил. — Как ты думаешь, когда мы сможем пожениться?
— По-моему, сад уже в полном цвету…
Пошли скорей к твоему отцу, — нетерпеливо промолвил маркиз. — И постарайся убедить его, дорогая, что, если не сыграть свадьбу в самое ближайшее время, мы с тобой просто зачахнем и превратимся в привидения, которые будут по ночам пугать будущих обитателей замка!
— Нет, этого нельзя допустить ни в коем случае! — с улыбкой проговорила Сирилла и поднялась.
Маркиз тоже встал.
Влюбленные уже собрались идти, но стоило им взглянуть в глаза друг другу, как Сирилла снова очутилась в объятиях Фейна, а он опять начал настойчиво и страстно целовать ее. И странное дело — теперь эта настойчивость совершенно не пугала девушку…
Ибо это была любовь, божественная и возвышенная и в то же время очень земная.
Чувствуя, как горят губы маркиза, Сирилла ощущала, что это пламя рождает в ней ответный огонь.
Ей хотелось, чтобы он целовал ее снова и снова, пока они не сольются в единое целое.
