Татьяна Романова - Лисичка
— Я хочу остаться в этом доме, — призналась Долли огромной яркой луне, стоя у окна своей спальни.
Она специально открыла окно, чтобы уловить легкий ветерок с Невы. Ей так нравилось жить в столице, что она уже не вспоминала о враге, от которого они сбежали из Ратманова и почти пять месяцев прятались в Москве. В доме на Миллионной улице их приезда ждало письмо от крестного. Тот писал об обнаруженном в лесу около Ратманова сгоревшем трупе, около которого были найдены часы с дарственной надписью Лаврентию Островскому от его отца. Барон делал предположение, что маклер Сидихин убил Лаврентия, чтобы не отдавать ему деньги. Хотя Долли не верила в гибель своего врага, но молодости свойственно легко забывать плохое, поэтому княжна, зная об опасности, уже не остерегалась на каждом шагу, а положилась на судьбу, надеясь на хорошее. Хорошим для нее были здоровье всех ее близких и свобода для нее самой.
Только сегодняшний разговор с тетей напомнил ей о том, что с возвращением Алексея жизнь войдет в обычную колею и ей придется начать выезжать. И тетушка, и брат начнут мягко рекомендовать ей «подходящих» женихов, и тогда ей придется ссориться с теми, кого она любила больше всех на свете. Она теперь думала, что, наверное, поездка в Англию — не самый худший вариант, уж там ей точно никого не будут предлагать в мужья. Ей уже девятнадцатый год, если побыть Лондоне два с половиной года — можно будет получить наследство, и тогда зажить самостоятельно.
Перед мысленным взором княжны встала большая красивая конюшня, крытая черепицей, рядом — каретный сарай, службы, а позади двора, среди полей, — обнесенный деревянной оградой тренировочный круг для скакунов. Долли расстроилась: она вспомнила о своей главной мечте, которой она почти изменила, гонясь за мишурой столичной жизни. Обругав себя за малодушие, девушка помолилась, пообещав себе и Деве Марии, что больше никто и ничто не собьет ее с выбранного пути. Успокоившись, она уснула. А на следующее утро кузен привез долгожданные паспорта, и давно приготовленные сундуки с вещами тотчас же отправили в порт. На рассвете следующего дня капитан Браун встречал их у трапа, перекинутого на берег с борта Афродиты.
— Доброе утро, капитан, — приветствовала моряка Долли, — наконец, вы нас дождались. Надеюсь, что теперь никаких проволочек больше не будет, и ваш прекрасный корабль полетит на всех парусах.
— Я очень постараюсь не мешать моей птичке, миледи, — объяснил англичанин, — ее не нужно гнать, ей нужно только не мешать, и она понесется по волнам быстрее ветра.
Долли вспомнила, что те же слова она говорила крестному про Лиса в Ратманове, а теперь она ехала на родину своего любимого коня. Девушка не пошла с остальными женщинами в каюты, а осталась на палубе, следя за выходом Афродиты сначала из порта, а потом из устья Невы в Финский залив. Ей казалось, что не корабль, а она сама летит над водой, осыпаемая легкими брызгами, срывающимися с волн. Княжна чувствовала, что все беды, случившиеся за последний год, и ее постыдное увлечение, так вымаравшее ей душу, уносятся холодным морским ветром, чтобы безвозвратно утонуть в серо-синей бескрайней воде…
— Я свободна!.. — крикнула Долли, раскинув руки навстречу ветру. Потом, обернувшись назад — туда, где остались дом и Россия, добавила: — И теперь всегда буду свободной!
Когда десять дней спустя Афродита вошла в устье Темзы, Долли стояла на мостике рядом с капитаном Брауном и с наслаждением следила за кораблями, баржами и лодками, идущими вверх и вниз по течению. На обоих берегах на множестве больших и маленьких причалов шла разгрузка и погрузка судов. Бурлящая портовая жизнь очень ей нравилась, задевая какие-то неведомые струнки в душе.
— Наверное, я должна была родиться мужчиной и стать моряком, — весело сказала княжна капитану, — ведь у меня нет никаких женских талантов: не пою, не люблю музыку и танцы, даже вышивать не умею.
Вспомнив лицо тетушки, два года назад смотревшей на ее последнее произведение на ниве женских талантов — вышитую сумочку для носовых платков, девушка засмеялась. Капитан Браун, услышав смех, вопросительно поднял бровь.
— Капитан, я смеюсь над этим кораблем, который пытается нас догнать, — нашлась Долли, показывая на большой торговый корабль, плавно обходящий Афродиту справа. — Его капитан не знает, что вашу птичку не нужно гнать — главное, ей не мешать, тогда она понесется быстрее ветра!
— Истинно так, миледи, — согласился капитан Браун, — сейчас мы посмотрим, чья птичка летает быстрее. Он отдал короткое приказание помощнику, и матросы побежали по вантам, переставляя паруса.
Афродита рванулась вперед, легко обойдя конкурента, и Долли запрыгала от радости, хлопая в ладоши.
— Наша птичка самая быстрая! — кричала она, повернувшись к отставшему кораблю. — Мы летаем быстрее всех!..
Через полчаса паруса свернули и корабль пришвартовался к причалу в порту Лондона. Матросы даже не успели спустить сходни, как на палубу взобрался высокий черноволосый мужчина.
— Лисичка, — окликнул он стоящую на мостике княжну, — неужели это ты стала такой красавицей?
— Алекс! — крикнула Долли и повисла на шее брата. — Я знала, что с тобой ничего не случится, ты вернешься с войны, и все будет как раньше!
— Я вернулся, и привел в нашу семью жену и сына — они здесь, в Лондоне. Ведь я приехал сюда искать Элен, а нашел жену, которую два года считал погибшей. Катя и мой маленький Павел ждут вас дома.
— Так Элен здесь нет? — выпалила Долли, даже не отдавая себе отчета, что своим разочарованием обижает брата. — Значит, все напрасно, мы не найдем ее?
— Нет, дорогая, я знаю, что Элен теперь зовут маркиза де Сент-Этьен, и она живет в городе Дижоне во Франции. Сейчас император Александр в Лондоне, я служу его личным флигель-адъютантом и не могу покинуть своего командира. Но как только визит императора в Англию закончится, я вернусь в Европу и поеду в Дижон, искать сестру.
На палубе послышались шаги. Из кают поднялись графиня, ведущая бледную Лизу, всю дорогу страдавшую от морской болезни, и Даша Морозова. За ними горничные несли саквояжи. Князь Алексей поспешил навстречу родным. Он обнял и расцеловал тетушку и сестру, поцеловал руку смутившейся Даше и подошел к капитану Брауну, ожидавшему его чуть в стороне.
Решив, что нужно срочно рассказать новости об Элен тетушке и сестре — иначе они так же, как она, могут расстроить Алекса — Долли подбежала к родным и начала быстро передавать им то, что рассказал ей Алексей. Она была так увлечена разговором, что не заметила, что к другой стороне причала пришвартовался корабль, который Афродита обогнала полчаса назад. Не видела она и высокого черноволосого человека, пристально смотревшего на нее с верхней палубы этого корабля.
