Рексанна Бекнел - Ночная голубка
Райлан гладил своими и ее пальцами ее лобок, покрытый густыми волосами, и ноги Джоанны сами собой раздвинулись. Она почувствовала под пальцами влагу, когда Райлан коснулся их ладонями внутренней поверхности ее бедер. Эти нежные прикосновения наполнили ее восторгом и настолько сладостным предвкушением чего-то необыкновенно приятного, прежде неизведанного, что оно было сродни острой боли.
И Райлан, раздвинув ее волосы, коснулся того места, где, казалось, находился центр и средоточие всех ее желаний. Джоанна шумно втянула ртом воздух, и бедра ее напряглись, раздвинувшись шире. Ей казалось, что она не в силах вынести этой сладкой муки, еще немного, и она закричит или потеряет сознание. Это было слишком… Слишком правильно… Слишком хорошо… Но ангел ее сновидений, этот восхитительный дьявол, ворвавшийся в ее жизнь, наверняка знал, что больше всего на свете ей хочется продолжения этой сводящей с ума ласки. Он крепче сжал ее руку и направил ее пальцы снова к тому же самому месту. Джоанна почувствовала, как раздвинулись покрытые волосами и влажные изнутри ее срамные губы, и палец ее коснулся маленького упругого бугорка, который жаждал этого прикосновения.
— О, прошу… — простонала она, когда Райлан стал с легким нажимом водить ее пальцем вдоль этого бугорка. — Я не могу… Не надо…
Он никак не отозвался на этот возглас, зная, что он порожден глубочайшим экстазом, который испытывает девушка, и продолжал, сам все более возбуждаясь, то легкое движение, которое вызвало этот экстаз. Их пальцы, двигаясь согласно, казалось, прикасались к чему-то самому сокровенному и чувствительному во всем ее существе. Джоанна еще сильнее прижалась к Райлану, она сжимала и разжимала ягодицы, между которыми находился его восставший член.
Она не почувствовала, когда именно пальцы Райлана выпустили ее ладонь, оставаясь у ее лона и продолжая это мучительно-сладостное поглаживание, но она протянула освободившуюся руку и обняла его за узкие бедра. Джоанна стала поглаживать ягодицы Райлана, невольно проникаясь ритмом его движений, и наслаждение, испытываемое ею, которое и без того, казалось, близилось к своему пику, стало еще полнее.
«Боже милостивый, где я нахожусь? В раю или в аду?» — Думала девушка. Этот темноволосый ангел одновременно вознес ее на небеса и низверг в преисподнюю.
Это была последняя отчетливая мысль, мелькнувшая в затуманенном сознании Джоанны. Ногти ее в страстном порыве вонзились в бедро Райлана, она выгнула спину, издав глухой стон. Райлан с силой прижал ее к себе, и палец его задвигался еще быстрее. Джоанна, более не владея собой, пронзительно закричала.
Ее снова охватила слепая, безумная, всеплоглощающая страсть. Она забыла обо всем на свете, в том числе и о возбуждении, охватившем Райлана, который, внезапно убрав свою руку, быстрым и резким движением опрокинул девушку на спину и лег на нее всем телом.
Его член, зажатый между их вспотевших тел, вдавился Джоанне в живот. Постанывая от нетерпеливого желания ощутить наконец всю полноту близости с ним, Джоанна терлась лбом с прилипшими к нему взмокшими волосами о шею Райлана и быстрыми движениями гладила его спину и ягодицы.
— Проклятье, что ты делаешь со мной, Джоанна? — хрипло прошептал он ей в самое ухо. — И что я делаю с тобой, черт меня возьми?!
Услышав от него столь самокритичное высказывание, Джоанна широко открыла глаза, и то, что она увидела, поразило ее до глубины души. Взгляд Райлана, устремленный на нее, был полон такой страсти и нежности, глаза его так горели, что Джоанна невольно зажмурилась, ослепленная тем потоком света, который они, казалось, излучали. Она тут же снова открыла глаза, наслаждаясь и упиваясь тем восхищением, которое безошибочно угадывалось в его взоре. С хриплым стоном Райлан приподнялся на локтях и вошел в нее.
Джоанна замерла в сладостном оцепенении. Ощущение времени и пространства покинуло ее. Она чувствовала, что все ее тело, каждая клетка соединяется с телом Райлана, пронизывая их обоих судорогой восторга, наслаждения и бесконечного счастья. Концы его длинных волос щекотали ее лицо, его узкие бедра вздрагивали, и она сжимала их ногами, его член двигался в глубине ее лона. Джоанна провела руками по спине Райлана и погрузила пальцы в его густые шелковистые волосы. Он слегка подался назад, и его упругая мужская плоть вошла в лоно Джоанны под другим углом и глубже, чем прежде.
— Райлан… — выдохнула она, выгибая спину и грудь. Он нежно коснулся рукой ее щеки и убрал со лба разметавшиеся локоны. Их взгляды встретились. Темно-синие, как ночь, глаза Райлана, казалось, погрузились в бездонную, как море, бирюзово-зеленую пучину глаз Джоанны. Это каким-то непостижимым образом оказалось гораздо более интимным соединением, чем даже слияние их тел, и Джоанна, смутившись, закрыла глаза и повернула голову набок, прижавшись щекой к руке Райлана. Она принялась целовать его ладонь, касаясь ее языком и слегка покусывая.
— Стесняться уже поздно, моя маленькая голубка, — пробормотал Райлан, — и раскаиваться — тоже.
Он снова опустился на локти, прижавшись к телу девушки грудью и животом, и, сжав ладонями лицо Джоанны, заставил ее смотреть ему в глаза.
Бедра его задвигались еще быстрее, и, наклонив голову, он приник к губам девушки в страстном поцелуе. Ее бедра стали ритмично вздыматься ему навстречу. Их возбуждение нарастало, подобно приливу, и вот, достигнув наивысшей точки, оно полностью поглотило их, словно с головой затопило приливной волной. Оба в изнеможении замерли.
Райлан, задыхаясь, устало опустился на Джоанну всем своим телом. Джоанна нежно обняла его. Она была исполнена чувства благодарности и умиротворения.
Однако мало-помалу она начала осознавать окружающую реальность, и слова «слишком поздно», произнесенные кем-то совсем недавно, прежде всего пришли ей на ум. Ах, да ведь это Райлан сказал их только что. И он был прав. Содеянного не воротишь. И ей никогда уже не быть чистой, невинной девушкой.
Однако не только сознание непоправимости этого шага наполнило ее душу чувством безнадежной утраты в первые же секунды возвращения к реальности. И не только мысль о неизбежном возвращении в монастырь. Нет, дело было вовсе не в этом. Джоанна скорбела не о потере девственности, а о том опыте, который она посредством этой потери приобрела, ибо она знала, что, как бы ни был долог и безупречно праведен ее дальнейший жизненный путь, эти сладостные мгновения, проведенные в объятиях Райлана, никогда, до самой смерти, не изгладятся из ее памяти.
Солнечный луч, скользнув по лицу Джоанны, коснулся ее век, и они, задрожав, приоткрылись, но лишь на мгновение. Она перевернулась на другой бок и сонно потянулась рукой к источнику того тепла, что согревало ее всю ночь. Однако там было пусто, и девушка, разочарованно вздохнув, с головой укуталась в грубое одеяло, чтобы согреться и еще немного поспать.
