Конни Брокуэй - Обещай мне рай
Ее руки опустились по бокам, серо-зеленые глаза блестели от слез на бледном лице.
— Думаю, мне необходимо извиниться. Позвольте проводить вас назад, в бальный зал, леди Кэт, — сказал Джайлс, полагая, что она сама испугалась своей пылкой реакции.
Кэт была готова расплакаться. Этот красивый элегантный мужчина только что страстно целовал ее, проникнув языком в рот, а теперь обращается к ней так официально! Он явно желал ее, Кэт знала это. И она была готова пойти на все, если бы ее упрямое сердце не отказывалось подчиниться требованиям разума.
Кэт в течение нескольких месяцев старалась привлечь внимание Джайлса, и он заинтересовался ею в конце концов. Но она никак не могла забыть Томаса. Осторожные ласки ее кавалера не смогли пробудить в ней ответную страсть.
Лорд Стрэнд являлся образцом совершенства среди своих соотечественников. Его мужская красота приятно волновала, его остроумие и манеры вызывали восхищение. Однако Кэт, к своему ужасу, находила его поцелуи холодными. Его сильные руки крепко прижимали ее, но в этих объятиях не чувствовалась страстная неутомимость. Его ласки не пробуждали в ней того огня, какой воспламенял Томас, хотя и старался сдерживаться.
Нет, слезы, которые она готова была пролить, были вызваны разочарованием в связи с тем, что прикосновения Джайлса оставили ее равнодушной. Они не возбудили ее, не испугали, просто… вызвали досаду.
Кэт положила пальцы на предложенную руку Джайлса. Будь проклята ее память. Будь проклято ее глупое сердце. Будь проклят Томас Монтроуз!
Глава 16
Гекуба неохотно отвлеклась от разговора с маркизом де Гренвилем. Глаза ее сияли, щеки порозовели, как у юной девушки, на губах блуждала улыбка.
— Уже вернулись? — проворчала она, обращаясь к Кэт и Джайлсу.
— О, думаю, ты сможешь потерпеть мое общество некоторое время, бабушка. Лорд Стрэнд решил принести нам освежающие напитки, — сказала Кэт, когда ее спутник, откланявшись, удалился.
Гекуба сочла, что уделила достаточно времени внучке, и вновь повернулась к своему собеседнику, не обращая больше внимания на нее. Оглядев бальный зал, Кэт узнала среди присутствующих тех, с кем провела четыре последних светских сезона в Лондоне.
Английское общество наводнило Париж. Ее соотечественники тесными компаниями бродили по улицам, восхищаясь тем, как Наполеон преобразил этот сказочный город. Они заимствовали французскую моду в одежде, наслаждались французской кухней и иссушали запасы французского вина.
Хотя побежденные французские офицеры пребывали в подавленном настроении, торговцы были довольны наплывом богатых иностранцев, которые активно раскупали модные наряды и с жадностью впитывали французский стиль жизни в Париже, куда ранее не имели доступа. Однако, к сожалению, возникали трудности, связанные с уволенными французскими офицерами. Англичане относились к ним с едва скрываемым презрением. Только французские аристократы, многие из которых имели родственные связи в туманном Альбионе, пользовались уважением.
Ситуация ухудшилась до шокирующего состояния. Сообщалось, что конфронтация между французами и англичанами приняла угрожающий характер. Участились случаи, когда молодые люди, игнорируя законы, запрещающие дуэли, проливали кровь на лужайках за городом. А чтобы преодолевать обширную сеть грязных темных улочек Парижа, необходимо было нанимать вооруженную охрану для защиты частных экипажей.
Франция уже больше не была безопасной для Кэт. Ходили слухи, что Наполеон бежал с острова Эльба и планирует поход на Париж. Большинство ее соотечественников относились с презрением к такому предположению. Хребет низкорослого императора был сломлен, и он не скоро оправится. Но Кэт не была так уверена в этом.
Тем не менее она отвергла мысль о возвращении в Англию, где существовал хотя и небольшой, но реальный шанс встретить Томаса. Она с горечью сознавала, что сделалась слишком трусливой. Оказалось, что ее затянувшийся визит во Францию имел свои преимущества. Девушка наконец получила письмо от матери — та с последним мужем предполагала прибыть в Париж через несколько дней. Послание было доставлено ей бывшим английским дипломатическим атташе, полковником Сьюардом.
Кэт направилась в женскую комнату. Чувствуя, что привлекает всеобщее внимание, она приподняла подбородок и устроилась перед зеркалом. Служанка предложила ей саше, и Кэт легкими движениями несколько раз приложила его к шее. После встречи со Стрэндом ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и разрешить свои сомнения.
Тихие разговоры собравшихся здесь дам были нарушены резким голосом, прервавшим размышления Кэт.
— Синджин, ты непременно должна стремиться сохранить свое влияние на этого мужчину. Ему нельзя позволять так заигрывать с лебезящими перед ним дамами. Кажется, что начинается настоящее соперничество.
— О, месье Руэн слишком стар, чтобы на него могли польститься здешние цыпочки, — прозвучал в ответ скучающий голос.
— Ты ведь еще не видела его, не так ли? — насмешливо протянул кто-то. — У него вид довольно опасного зверя. Он, к сожалению, не обладает томными манерами Байрона, но красив, как породистый жеребец. О, уверяю тебя, этот мужчина способен вызвать переполох не только среди молодых цыпочек, но и среди взрослых куриц.
— Почему он оставил высший свет?
— Говорят, ему все наскучило. Я слышала, что теперь этот тип предпочитает появляться в самых распутных местах Европы. Вероятно, поэтому его привлек порочный Париж. Я нисколько не удивилась, увидев его здесь.
Голоса смолкли, когда дамы ушли. Кэт смотрела невидящим взглядом на свое отражение в зеркале. В отчаянии она дала себе слово не думать о Томасе. Должно быть, в Париже немало крупных темноволосых мужчин. То, что она услышала, не могло относиться к нему. Она пригладила волосы и поправила выбившиеся из прически завитки. Ведь когда девушка впервые встретила мистера Монтроуза, тот находился в Девоне и трудился на своем пастбище, а не проводил время при дворе порочных иностранных принцев.
Заметив, какие бледные у нее губы, Кэт воспользовалась помадой, которую бабушка Гекуба тайно хранила в своей сумочке. В тусклом свете комнаты губы казались похожими на кровавую рану, но когда Кэт вошла в зал, освещенный свечами, масляными лампами и люстрами, они блестели, подобно рубинам.
И тотчас заметила Томаса Монтроуза, стоящего в противоположном конце комнаты. Казалось, она видела его как во сне, потому что временами его загораживали неясные движущиеся фигуры. Вытянув шею, Кэт пристально вглядывалась, уверенная, что это только видение. Откуда бы ему здесь взяться?
