Лидия Джойс - Искушение ночи
– Разумно.
Виктория обернулась, чтобы взглянуть на него, подхлестываемая тем же ощущением преграды, расстояния между ними, которое преследовало ее с самого приезда в Рейберн-Корт.
– А вы... чего хотите вы?
Байрон невесело улыбнулся из сумрака у дверей, куда он отошел, когда дождь стал стихать. Его волосы высохли и превратились в беспорядочные пряди, придавая его грубой внешности нечто роковое.– Я герцог Рейберн. Чего я могу желать? Виктория усмехнулась:
– Достроить Дауджер-Хаус. Сделать Рейберн-Корт пригодным для жилья, а земли – приносящими доход. Жениться – пусть не на Легации. Иметь наследника, вы ведь детскую не просто так построили. Вы хотите счастья, как и все люди.
Лицо его помрачнело.
– А вы не считаете меня счастливым?
Слова эти прозвучали спокойно, но в них содержалось угрожающее напряжение, которое два дня назад заставило бы Викторию переменить тему. Но теперь – нет. Она не отвела глаз, когда он на нее посмотрел.
– Нет. Я не считаю вас счастливым. Вы страдающий, одинокий человек, и чем больше пытаетесь скрыть это, тем больше предаете себя самого. Вы признаете, что стали строить Дауджер-Хаус для себя, а не для Летиции. Это как воплощение вашей мечты. Но никто не поверит, что вы имеете к этому какое-либо отношение, поскольку вы очень умело скрываете свои чувства от окружающих. Вы упрекаете меня в том, что я ограбила саму себя, но в этом смысле мне не сравниться с вами.
Она в волнении поднялась.
– Вы слышали мою историю. Но свою храните глубоко в сердце. Вот уже три дня вы задаете мне вопросы. Я отвечаю на них. И ничего! – Она покачала головой. – А на мой единственный вопрос вы так и не ответили. Не пожелали. Чего вы боитесь? Что сделал вам мир? Почему вы замкнулись в себе?
Рейберн порывисто встал, нависнув над ней. На лице его отразилась такая буря чувств, что Виктория невольно сжалась, но тут же выпрямилась и вздернула подбородок.
– На этот раз вы меня не запугаете и не заставите молчать.
Она встретила его яростный взгляд не дрогнув, его ореховые глаза впивались, горя, в ее глаза. На скулах заиграли желваки.
Рейберн повернулся к ней спиной и направился к лошадям.
– Дождь кончился, небо прояснилось. Пора ехать.
Виктория поняла, что потерпела поражение. Никакой власти она над герцогом не имеет. У нее есть только сделка, лист бумаги. Рейберн выведал ее тайны, вошел к ней в доверие, а когда она попросила дать ей хоть малую толику того, что дала ему, ничего не получила. Для него их неделя всего лишь развлечение.
Дура! Как она могла поверить ему? Надо было повернуться спиной к герцогу, когда он предложил ей эту смехотворную сделку. Покинуть Рейберн-Корт не оглядываясь.
«А почему не теперь?» – вдруг подумала Виктория. Почему она не может уехать, когда ей заблагорассудится? Она не станет жить так, как раньше. Зачем же ей оставаться здесь? Она едва не рассмеялась от охватившего ее чувства свободы. Пусть брат сам разбирается с герцогом. Она уедет на следующей почтовой карете. От этой мысли ей стало тошно. Закружилась голова. Сердце болезненно сжалось.
«Еще один шанс, – сказала она себе. – Я должна дать ему еще один шанс».
– Я задам вам последний вопрос. – Голос у Виктории предательски дрогнул. – Байрон Стратфорд, почему вы прячетесь от солнца?
Рейберн окаменел. Виктория не сводила с него глаз. Наконец он повернулся. Никогда еще она не видела такого холодного света в его глазах, такой жесткости у рта.
– Вы знаете, что не имеете права спрашивать меня об этом, – процедил он сквозь зубы.
– Знаю. – Виктории показалось, что она подошла к самому краю пропасти. Еще шаг – и сорвется вниз. – Вы тоже не вправе задавать мне вопросы. Однако я доверилась вам. Пройдет неделя, и все это не будет иметь никакого значения.
Собственный голос показался Виктории чужим.
– Как и вы, я волен выбирать, отвечать или нет. Вы предпочли отвечать; это ваше дело. Я предпочитаю молчать.
– Тогда не будет никакой недели!
Виктория быстро прошла мимо Рейберна, выхватила у него поводья своей лошади и потянула ее за собой. В ушах у Виктории звенело. Дыхание рвалось из легких, ей все еще казалось, что она тонет. Проходя мимо колышков, на которых висела их одежда, она сорвала широкополую шляпу Рейберна.
– Оставайтесь здесь. Скрывайтесь в сумраке, пока не настанет ночь. Но не смейте идти за мной.
Герцог шагнул к ней, но она уже взлетела в седло и пустила лошадь галопом. Рейберн выбежал наружу и окликнул ее.
Нет, она ни за что не обернется.
Глава 16
– Черт бы вас побрал, Виктория! – крикнул Байрон.
Виктория только пригнулась в седле и поскакала с сумасшедшей скоростью. Его черная шляпа свисала с ее руки, как раненая птица. Байрон вернулся за своей лошадью, натянул перчатки и взлетел в седло, бросив взгляд на появившееся солнце, прежде чем пустить Аполлонию в погоню. Поскольку Виктория немного обогнала его, он вряд ли настигнет ее прежде, чем она доберется до леса. Но он обречен, если будет сидеть в сарае, пока она скачет прочь из его жизни. Она не уедет, пока он не будет готов к тому, чтобы она уехала, и лишь после того, как скажет ей прощальные слова.
Наверное, она услышала сзади стук копыт, потому что ударила хлыстом коня по боку, и тот прибавила скорости. Байрон, стиснув зубы, последовал за ней.
Внезапно жеребец скользнул в сторону и бросился вниз по склону, его шляпа выпала из рук Виктории. Жеребец заржал, копыта заскользили по мокрому камню. Одна нога застряла, и он упал на бок, подмяв под себя всадницу. Даже издали Байрон видел, что тело Виктории вдруг обмякло. Он выкрикнул еще одно ругательство, на этот раз в нем звучал страх, и помчался вниз по насыпи за ними.
Прежде чем он подъехал, конь поднялся на ноги. Нога Виктории застряла в стремени, и ее потащило по земле, однако конь встряхнулся, и нога высвободилась. Принцесса, вращая глазами, поскакал прочь от того места, где лежала распростертая всадница.
– Только не это! – проскрежетал Байрон, останавливая Аполлонию, но было поздно. Гнедой фыркнул, взмахнул хвостом и убежал в Рейберн-Корт.
– Черт! – пробормотал герцог и добавил: – И все его присные.
Он соскочил с кобылы, бросил поводья, надеясь, что Аполлония останется на месте, несмотря на дезертирство Принцессы, и прошел, скользя, вниз по склону насыпи туда, где лежала Виктория.
К его великому облегчению, она уже сидела, держась за лодыжку.
– С вами все хорошо? – спросил Рейберн.
Взгляд, который Виктория бросила на него, свидетельствовал о том, что случившееся не изменило ее настроения.
