Джорджетт Хейер - Вдова поневоле
Эдуард Карлион рассмеялся, пожал ей руку и вышел из дома. Баунсер встал, отряхнулся и с надеждой замахал хвостом.
– Если ты думаешь об ужине, – строго произнесла Эли нор, – то тебе лучше пойти к миссис Барроу и вести себя с ней повежливее.
Девушка направилась на кухню по длинному коридору, мощенному каменными плитами, а Баунсер, весело прыгая, бежал перед ней. Миссис Чевиот попросила кухарку наложить в миску объедков и угостить ими пса, но миссис Барроу строго заявила, что Баунсер уже съел баранью лопатку, которая предназначалась для ужина самой госпожи. Элинор принялась ругать Баунсера, но умный пес выслушал ее упреки с такими невинными и голодными глазами, что девушка не поверила кухарке и настояла на том, чтобы его накормили. Баунсер с жадностью проглотил ужин, как бы желая доказать, что обвинения, выдвинутые против него, не имеют под собой никаких оснований.
Вечер прошел спокойно и мирно. Мисс Бекклс решила, не откладывая дела в долгий ящик, сразу установить хорошие отношения с миссис Барроу. Потом пожилая гувернантка сделала панаду для раненого Ники. По словам юноши, панада удалась на славу. Элинор проиграла Ники в пикет несколько тысяч фунтов, которые выиграла вчера вечером, а Баунсер неожиданно завоевал расположение миссис Барроу, поймав в кладовой огромную крысу. Миссис Барроу была так тронута этим, что принесла ему здоровенную берцовую кость. После ужина Баунсер сунул ее под кровать Элинор, а посреди ночи вспомнил о ней и начал шумно требовать, чтобы она впустила его в комнату. Кроме этого, никаких неприятных происшествий ночью не произошло.
Миссис Чевиот проснулась утром в хорошем настроении. Дела Ники, казалось, быстро шли на поправку. Присутствие в Хайнунсе мисс Бекклс было приятным и успокаивало.
Поэтому Элинор восприняла новость о том, что экипаж его светлости, готовый отвезти ее в Чичестер, ждет перед домом, с покорностью, удивительной для такой своевольной и горячей женщины. Миссис Чевиот и мисс Бекклс сели в элегантный фаэтон, и несколько следующих часов занимались покупками в Чичестере. Они вернулись в середине дня с таким количеством картонок, сваленных на свободном сиденье, что вызвали немалое удивление у Ники. Юноша изумился тому, что они не догадались нанять ломовую телегу или даже грузовой фургон.
Элинор решила, что бесполезно притворяться, будто она не рада покупкам. Не теряя времени даром, девушка побежала в свою комнату примерять платье из сизовато-серого муслина с черными лентами и замечательное черное шелковое платье, украшенное кружевами и тройным рядом оборок. Она как раз примеряла очень маленький кружевной чепчик, который завязывался под подбородком черной лентой, когда в холле раздался громкий лай Баунсера. В то же самое мгновение в ее дверь постучал Ники и попросил быстро спуститься вниз, поскольку к дому подъехал экипаж.
– Это приехал старик Бедлингтон, кузина. Я увидел его из своего окна. Интересно, что он скажет, когда найдет вас здесь? Жалко, что Нед не в Хайнунсе. Вот бы он посмеялся!
Элинор подбежала к двери и открыла ее.
– О Ники, что мне ему сказать? Где ваш брат?
– Нед вернулся в Холл. Они с Финсбэри забрали с собой все бумаги Эустаза. Знаете, у них ушло уйма времени, чтобы разобраться с ключами. По-моему, большая часть ключей от столов и шкафов с квартиры Эустаза на Корк-стрит… Дело в том, что он снимал комнаты в Лондоне. Ах да… Нед просил извиниться за то, что забыл рассказать об одной вещи. Вчера он заехал на Корк-стрит и рассчитал лакея Эустаза, поскольку тот едва ли вам понадобится. Этот лакей – отвратительный тип и часто выкидывает всякие неприятные фокусы!.. Клянусь Юпитером, кузина Элинор, я еще не видел такого первоклассного платья! Вы выглядите в нем потрясающе!
– Ники, я вас очень прошу, пойдемте со мной к лорду Бедлингтону! – взмолилась Элинор. – Я понятия не имею, что мне ему говорить.
– Я бы многое отдал, чтобы увидеть его физиономию, – откровенно признался Ники, – но Нед строго-настрого предупредил, что если Бедлингтон приедет в Хайнунс, я не должен показываться, чтобы не возникло неловкой ситуации. Не забывайте, ведь Эустаза в конце концов убил я.
– О Боже милостивый, вы правы! Я совсем забыла об этом обстоятельстве! Тогда придется положиться на Беки. У меня не сбился чепчик?
Юный мистер Карлион заверил ее, что с чепчиком все в порядке, и Элинор отправилась вниз, слегка успокоенная громким шорохом шелковых юбок, но достаточно бледная от страха, чтобы сойти за безутешную вдову.
Барроу ввел гостя в гостиную, где мисс Бекклс расставляла стулья вокруг только что разожженного огня. Миссис Чевиот тихо вошла в комнату и услышала, как ее старая гувернантка с непоколебимой уверенностью заверяла его светлость, что миссис Чевиот скоро спустится.
– А вот и она! – заявила Беки, заметив Элинор. – Моя дорогая миссис Чевиот, это лорд Бедлингтон. Он приехал выразить вам свои соболезнования.
Элинор сделала реверанс, удивляясь наглости своей обычно робкой маленькой компаньонки.
– Миссис Чевиот! – воскликнул Бедлингтон. – Ей-Богу, даже не знаю, что сказать! У меня нет слов…
Его светлость, лорд Бедлингтон, провел по лицу платком, и Элинор удалось рассмотреть дядю своего покойного мужа. Это был дородный джентльмен среднего роста. На вид ему было лет пятьдесят с небольшим. С круглого лица смотрели широко раскрытые голубые глазки. Одет лорд Бедлингтон был в смешные панталоны в обтяжку, а высокие и сильно накрахмаленные концы воротника не позволяли ему легко вертеть головой. Когда лорд Бедлингтон поклонился, послышался легкий скрип, и миссис Чевиот догадалась, что его светлость надел корсет, чтобы скрыть выступающий животик. Желтая подкладка пальто и пуговицы «А ля принц» говорили о том, что он служит в конногвардейском полку короля.
– Моя дорогая мадам… эта шокирующая новость… мой бедный племянник!.. Я был так расстроен, что доктору пришлось выпустить из меня полпинты крови! – признался Бедлингтон.
– Разумная предосторожность, ваша светлость! – кивнула мисс Бекклс. – Я очень верю в положительные последствия правильного кровопускания.
Лорд Бедлингтон повернулся к бывшей гувернантке Элинор.
– Нет ничего лучше кровопускания! – заверил он мисс Бекклс. – Мой дорогой друг, его королевское высочество, принц Регент, полностью разделяет мою точку зрения! Честно говоря, даже затрудняюсь сказать, сколько пинт крови из него выпустили! Но не в этом дело… Мой бедный племянник! Никто, кроме меня, не ценил и не любил мальчика!
Элинор решила, что будет осмотрительнее сидеть с опущенными глазами.
Его светлость вновь прижал к глазам платок.
