Элоиза Джеймс - Ночь поцелуев
Эффи решительно покачала головой:
— Мама считает, что истинная леди никогда не должна унижаться и говорить о подобных вещах. Видите ли, она чрезвычайно чувствительна — настолько, что сегодня даже не встала с постели: расстроилась из-за грозившей мне вчера смертельной опасности.
Кейт подняла бровь.
— Знаю… все думают, что вы едва не утонули вместо меня, — вздохнула мисс Старк.
— Если расскажете правду моей крестной, то Генри этого Бекхема в порошок сотрет и даже не поморщится, — заверила Кейт.
— Неужели ей действительно нравится, когда ее называют Генри? Что за странное имя для дамы!
— Вообще-то она Генриетта, но предпочитает имя Генри.
— Мне нравится, что она называет своего мужа котенком, — призналась Эффи. — Так…
— Романтично, — со смехом подсказала мисс Долтри.
— Наверное, читаю слишком много романов, — смутилась Эффи.
— А я нет, но все равно знаю, что подлость всегда раскрывается и получает достойное наказание. Поверьте, именно это непременно случится и с Бекхемом. Представьте, что Генри — волшебница: взмахнет своей палочкой и сразу воздаст негодяю по заслугам.
— Как бы хотелось, чтобы он превратился в репу! — наконец-то улыбнулась мисс Старк.
— Вот увидите, обязательно превратится! — заверила Кейт. — Обещаю!
Глава 21
— Сегодня днем вам предстоит охота на кроликов, причем в большой компании, — предупредил Бервик после ленча.
— Ни за что, — мгновенно отреагировал Гейбриел.
— Но почему же? — возмутился дворецкий. — Сговорчивостью вы никогда не отличались, но если не возражаете, я бы предпочел обойтись без эксцессов. Замок полон гостей, а чтец вашей тетушки уже успел довести до припадка половину дам: почему-то все его предсказания оказались тягостными.
— А мне и предсказания слушать незачем: чтобы испортить настроение, достаточно побеседовать с дядей Фердинандом. Вечером пришлось целый час выслушивать рыдания — да-да, именно рыдания! — по поводу провала спектакля на воде.
— Беру вину на себя, — с раскаянием в голосе признался Бервик. — Наблюдал за бесконечными тренировками, но не догадался предположить, что отлаженная система может дать сбой из-за пьяных пассажиров.
— К счастью, никто не пострадал, — успокоил Бервика принц. — Мисс Старк завтракала с Кейт и рассказала, что жертва кораблекрушения чувствует себя прекрасно. Так что будем считать, что в этот раз все обошлось.
— Может быть, на радостях все-таки согласитесь надеть охотничий костюм и занять гостей хотя бы на время?
— Нет. Попроси Фердинанда меня заменить.
— Для начала надо выудить его из свинарника, — недовольно буркнул Бервик и ушел.
Убедившись, что дворецкий удалился на достаточное расстояние и ничего не услышит, его высочество немедленно остановил молодого лакея и дал ему несколько четких, лаконичных указаний, после чего заперся в кабинете и подошел к небольшой картине.
Композиция выглядела достаточно необычно: вдали, на заднем плане, шло яростное сражение, в то время как непосредственно перед зрителем на ветке сидела певчая птичка. Внизу, под деревом, валялись боевые доспехи — судя по всему, их скинул раненый воин, о судьбе которого свидетельствовала лишь безжизненная нога в нижнем правом углу полотна. Птичка продолжала беззаботно щебетать, не обращая внимания на поверженного рыцаря, так неразумно простившегося с жизнью под ее песню.
Это была единственная картина, которую принц привез в Англию из Марбурга: она воплощала его неприятие бесконечных военных столкновений. Все небольшие государства, включая и герцогство брата, по малейшему поводу вступали в кровавые конфликты с соседями.
Он сунул палец под золоченую раму и быстро снял картину со стены. За ней оказался обычный рычаг. Одно легкое движение — и в деревянной панели открылась небольшая дверь, за которой виднелся длинный пыльный коридор.
Они с Виком решили, что положительные последствия уборки коридора слугами несравнимы с возможными отрицательными последствиями: дело в том, что старинные стены были оборудованы потайными глазками, позволявшими наблюдать за каждой из многочисленных спален.
По этой причине коридору было суждено оставаться пыльным.
Стараясь не думать о том, что намерение рассекретить средневековую уловку приведет Бервика в ярость, Гейбриел решительно зашагал по массивным каменным плитам. Несколько раз пришлось останавливаться и заглядывать в комнаты, чтобы сориентироваться. Золотые шторы означали так называемую спальню королевы, которую сейчас занимала леди Дагобер. Принц прошел мимо четырех отверстий и снова остановился, посмотрел в пятое и торопливо отвернулся. Если гостям не спалось после ленча, его это нисколько не касалось.
Еще четыре глазка, и снова остановка. В этот раз подсчеты не обманули: в середине огромной кровати уютно свернулся калачиком Фредди. В комнате стояла тишина, а это означало, что горничной не было.
Гейбриел негромко позвал:
— Кейт.
Молчание.
Он повторил громче:
— Кейт!
Послышалось недовольное бормотание, за которым последовали шаги и скрип двери. Принц не видел, что происходит, но догадывался, что мисс Долтри выглянула в коридор и, естественно, никого не обнаружила.
Закрыла дверь она намного медленнее, чем открыла, и Гейбриел попробовал снова:
— Подойдите к камину и посмотрите направо.
— Ненавижу шпионов, — громко произнесла Кейт.
— Я не шпион! — запротестовал Гейбриел. — Я не вижу ничего, кроме кровати.
В комнате повисло напряженное молчание.
— Фредди выглядит очень мило.
— Фредди всегда выглядит мило. Зачем вы подсматриваете за кроватью леди?
— Пришел попросить вас покататься со мной. Втайне ото всех.
— Насчет тайны я уже поняла. И сколько же человек ночами бегают по этому коридору?
— Ни одного, уверяю вас. Никогда. Помимо нас с Виком, вы единственная, кто знает о его существовании.
— Вы в Англии, — возразила мисс Долтри. — Более того, замок строили вы не сами. Скорее всего добрая половина гостей знает об этих шпионских ухищрениях.
Неожиданно в отверстии появился глаз — очень красивый: окаймленный бархатными черными ресницами и изумрудный, как свет, проникший сквозь стекло витража.
— Это вы? — с подозрением уточнила хозяйка глаза.
— Конечно, я.
— Чтобы впустить вас в комнату, надо нажать на какой-то рычаг?
— Входа в спальню здесь нет.
— Понятно. Значит, можно только подглядывать. Фу как отвратительно!
