Оксана Головина - Сероглазый ангел
От Вейна не ускользнула грусть в голосе барона. Он ревновал к гостье? Похоже, что так и было.
— Что с моим распоряжением по поводу Олдвена? — Райан решил сменить тему.
— Его отправили в деревню, как ты и приказал. Теперь он освобождён от дел, и забился в самый тёмный угол своего дома. По словам Гая, есть пара человек, которым можно было доверить место старосты и, зная этого малого, могу утверждать, что он проверял их лояльность под пытками.
— Нужно наведаться в деревню и покончить с этим вопросом! — он повысил голос, не имея больше сил сдерживать собственные эмоции.
Вейн решил быть настойчивей:
— Ты же не собираешься отправляться туда сейчас? Ступай спать! Этот поход тебе трудно дался, даже если ты не признаешь этого.
— Я в порядке! — Райан повёл головой, злясь, что не смог утаить ноющую боль в плече.
— Твоя повязка до сих пор в крови, я видел, как Таис выбрасывала старые. И ты не обманешь меня. Кого-нибудь другого — может быть, но не меня, Райан! Немедля ступай наверх — спать! Если завтра к утру, ты будешь свеж и румян, как розы в саду твоей матушки, я сопровожу тебя в деревню.
Барон смирился, под тёмным взглядом своего старого друга. Все ещё разрываясь на части от раздумий, он простился с Вейном, и вернулся в дом. Он поднимался по ступеням, ощущая, как стих весь замок, неслышно было и звука. Видимо уже совсем поздно. Он прошёлся устало по тёмному коридору, на минуту останавливаясь у двери своей жены, он опустил ладонь на её шершавую деревянную поверхность, не решаясь толкнуть. Света за ними не было заметно, значит, она уже спала. Барон тихо улыбнулся, выдохнув, и взъерошив свои тёмные волосы. Пора успокоиться, и перестать вести себя как влюблённый мальчишка…
Райан без сил упал на кровать, раскидав руки и ноги, теперь они не свисали с края кровати. Она была бесконечно огромна! Он закрыл глаза, призывая сон, но он не шёл, мучая полудрёмой. Барон сердито ворочался, понимая — он просто-напросто ожидал, что она снова придёт к нему, забежит случайно, или испугается, но непременно прибежит к нему. Так и не дождавшись, он заснул.
* * *Они прижались головами друг к другу, смешивая два потока волос: золотой и шоколадный. Тепло наполнило их сердца, когда они взялись за руки, крепко сплетая пальцы.
— Я так счастлива, видеть тебя, Мей. Я и мечтать не могла, что увижу тебя хотя бы ещё раз.
— Мы с матерью не раз предпринимали попытки приехать к тебе, но отец всегда высказывался против. Я, к сожалению, была так мала, а мать перечить отцу никогда не смела.
— Сейчас это не имеет значения, ведь ты со мной.
В свете свечей, все виделось иначе, чем при дне, и она не сразу обратила внимание, на руки сестры, но теперь, не выпуская их из своих ладоней, развернула её руки ближе к огню.
— О, Даниэль… — сестра поторопилась освободиться, предполагая продолжение истории с Вейном.
К сожалению, тонкая ночная сорочка не могла достойно скрыть её. Даниэль немедленно пришла в негодование, Мей удивилась перемене в сестре. Ещё минуту назад это была бесконечно мила солнечная девушка, готовая разделить с ней радости и печали, наверняка даже всплакнуть над горькой судьбой, а сейчас её взгляд был подобен тому, что она видела, когда Вейн допрашивал её в лагере прошлой ночью. Её светлые брови сошлись на переносице, и голос её звучал так твердо и гневно:
— Дядя ужасный человек! Несмотря на то, что он твой отец, Мей — он ужасный человек! Я не позволю ему так обращаться с тобой, этот дом защитит тебя от его посягательств.
Мей освободила руки, садясь удобнее, скрещивая босые ноги.
— Я благодарна, но ты не вправе давать такие обещания, Даниэль, как в прочем и Вейн, ведь он действительно мой отец, и этого факта никто не отменит.
— Отчего все так сложно, Мей?.. — девушка устало перевела взгляд на догоравшие свечи.
Сколько уже времени? Давно за полночь. Райан уже, наверное, видит третий сон. Он просто обязан отдохнуть, и дать себе окрепнуть.
— Я даже немного завидую тебе, хоть ты и жила вдали от родных, но ни одна рука не поднималась над тобой… — голос сестры, холодной волной отозвался в её груди, всколыхнув непрошенные, тщательно запрятанные воспоминания.
— Верно… — она снова вспомнила себя девочкой, в тот самый день, когда они не смогли отбить очередную атаку мятежников, их было слишком много, чтобы остановить у стен замка.
Пока Гай и оставшиеся во дворе воины, из последних сил сдерживали врага, нескольким из них удалось проникнуть в дом, через окна. Таис успела спрятать её под кроватью, но её нашли, одному Богу известно каким образом. Она ярко помнила, как её схватили, вытаскивая из-под кровати. Грубая мужская рука тянула её за ногу, и она, не глядя, махнула кинжалом, вручённым накануне Гаем. Лезвие остановило мятежника, не ожидавшего подобной атаки от ребёнка. Остановило навсегда. Эта картина так ярко возникла у неё перед глазами, что она вновь нервно принялась оттирать руки, о край тонкой ночной сорочки, словно тогда, в ту далёкую холодную ночь…
— Я расстроила тебя вовсе! — Мей тепло обняла её, укачивая, — я столько хотела спросить, столько обсудить, но, кажется, все испортила, сестра. Оставим прошлое в прошлом. Согласна?
Даниэль молча кивнула, успокаиваясь. Она снова надела безмятежную улыбку, и сонно поднялась, желая сестре доброй ночи.
— Кажется, что мы просидели почти всю ночь! Ещё немного, и я засну прямо по дороге.
— Так оставайся со мной, — Мей похлопала по покрывалу, но Даниэль отрицательно помахала головой, направляясь к дверям.
— Я пойду, отдохни хорошенько, у нас будет ещё много времени поговорить.
— Доброй ночи, — Мей помахала ей рукой, глядя, как затворились тяжёлые двери.
Она поднялась, подбежав к ним, закрыла замок, и сама подивилась тому, как облегчённо выдохнула. Здесь, в этом доме ей не угрожало ничего, но привычка есть привычка…
Она не дошла до своих дверей. Да и не очень-то хотела. Пустая холодная комната больше не казалась такой уютной, её манили другие покои. Даниэль открыла знакомые двери, и быстренько пробежала на цыпочках через огромную комнату, добираясь до кровати. Она придержала свои волосы, не желая будить его и беспокоить, и наклонившись, поцеловала, осторожно, едва касаясь. Райан что-то сердито проворчал и перевернулся на живот, обхватив подушку руками. Видимо рана не давала ему спокойно спать на спине. Девушка устало прилегла рядом, и теперь безмятежно заснула.
Утром он проснулся от звонкого пения птиц. Поворачиваясь на спину, чтобы встать, Райан остановил взгляд на смятой рядом подушке и покрывале, его небритое лицо озарилось широкой улыбкой, счастливо понимая, что и этой ночью он не был одинок.
