Людмила Сурская - Оборотень или Спасение в любви.
— Ой, барон, вам вряд ли случится её увидеть…
Он перехватил её тревожный взгляд.
— Что за тайны, я слышал, все шушукаются, но правды никто не знает.
После такого непонятного и слепого ответа девушки его мучительная тревога усилилась. Ему совсем не понравилось то, как она делает вид, что не намерена распространяться на эту тему ни с кем и с ним тоже. И всё-таки он сделал попытку:
— Прошу вас…
— Я не хочу говорить об этом, положительно не хочу! — не желала открываться она. — Извините меня за несдержанность, но… нет.
Принимая ответ он всё же взмолился надеясь дотянуться до её такой ранимой и возвышенной души:
— Натали, пощадите, для меня это очень важно!
Поколебавшись, похоже, она сдавалась:
— Поклянитесь, что это останется только в вас, и прошу, не мучайте больше Алёшу.
Барон ответствовал твёрдо и не колеблясь:
— Моё слово вам порукой. Я человек чести.
Это было так, и Натали сдалась:
— Хорошо. — Девушка помолчала, не решаясь на правду, и всё-таки выдавила из себя:- Она тронулась головой. Для неё это слишком жестоко. Все близкие так страдают.
Он ожидал чего угодно, но от такого у него опустились руки, и помутилось в глазах. «Боже мой, да откуда же такому несчастью взяться». Возникла странная пауза. Ему нужно было время прийти в себя и собраться с мыслями. Наконец он нашёлся и возбуждённо заговорил:
— Как?! Я не понимаю вас. Я хочу знать, что за причина привела к этому. Это не любопытство, мне надо непременно знать, что произошло с вашей подругой. — Настаивал он, сжав сильнее, чем следовало, её локоть.
— Пусть так. Вы не будете возражать, если вместо танца мы с вами посидим где-нибудь? Танец закрывает путь к разговору, никогда нельзя как следует поговорить.
— Вы правы, у меня есть необходимость с вами проконсультироваться по известному делу. Мне так не терпится узнать о нёй!
— Подождите меня в одной из беседок зимнего сада. Я сию минуту приду. — Лёгким движением бровей она показала ему сторону, в какую он должен пойти.
Он не пошёл в тот сад, а полетел. Молил Бога, чтоб до прихода Натали к нему никто не привязался с разговором. Голова гудела, словно палач сжал виски раскалёнными тисками, подкручивая с двух сторон винтики. Чтоб больнее и невыносимее. Пока дождался её прихода, весь извёлся. Набросившись на неё сходу с вопросом:
— Прошу, не молчите, только крайняя необходимость могла заставить меня побеспокоить вас. Умоляю, одно слово: с чего произошло потемнение рассудка?
Она уселась в кресло, сжав в руке веер, и подняла на него недоумённо-вопросительный, а возможно и испуганный взгляд.
— Барон, у вас чересчур странная реакция на проблему чужого человека.
Конечно же, она насторожилась. По-другому было бы не реально.
— Отчего же, — нашёлся Серж, — она сестра моего лучшего и единственного друга, возможно, я могу чем-то помочь. Я много путешествовал. У меня достаточно знакомых в различных странах лекарей. И я уверен, мы вместе справимся с ситуацией.
Она задумалась.
А он внимательно наблюдал за сосредоточенным выражением её лица. Наконец она вымолвила то, что мучило её:
— А что если, мой друг, вам скучно и вы ищете, как добавить в свою жизнь перчику.
Он выпрямил спину и отшатнулся. И с высоты своего роста сказал извиняющимся тоном:
— Ей богу, верьте мне, я б нашёл другой способ для развлечений. Вашим долгом является рассказать мне правду!
— Но ведь об этом предмете столько говорят… — постаралась ещё раз уклониться она. — К тому же вам доставит кучу хлопот.
— Осмелюсь сказать, я не склонен всем доверять. А хлопоты-пустое.
Чтоб предугадать ответ, он внимательно наблюдал за движением её бровей и уголков губ.
Она постучала сложенным веером по ладошке и понимающе кивнула головой.
— Хорошо! Я попробую поверить вам и принять, что ваши намерения наполнены добром. Однако ж сядьте на скамью и приготовьтесь терпеливо слушать. Это не сиюминутный рассказ. Ох, это ужасно! — заломила руки она. — И я должна была держать рот на замке, но будь по-вашему. Возможно, для бедной княжны то пройдёт с пользой, и она не будет на меня в обиде. — Натали глубоко вздохнула и приступила:- Всё началось в купленном ей в приданое поместье. В лесу она с садовником подобрала раненного пса. Привезли его в дом. Бедняжка приняла в его спасении большое участие, поместила его в свою комнату, выхаживала, а потом привыкла к нему так, что уже от себя не отпустила. Но приехала маменька и прогнала собаку. Таня расстроилась, а потом по округе прошёл слух, что собаку застрелили, и она слегла в беспамятстве. Все думали, умрёт, даже был священник. В короткие минуты, когда приходила в себя звала добермана. Обыскали везде, но собаки не нашли. Тогда князь пошёл на подлог.
Барон внимательно слушал, не сводя с Натали глаз, в то же время погрузясь в серьёзную задумчивость. Он знал всю эту историю хорошо сам, и вот сейчас слушать её из уст постороннего человека ему было забавно и волнующе.
— В смысле? — напрягся Серж, услышав о подлоге.
— Николай Антонович купил у английского посланника добермана. И дело пошло на поправку.
Он не сдержался, его выбух был столь горяч, что насторожил её.
— И она не заметила подмены? — вскричал он. «Что, чёрт возьми, это означает?» — подумал барон удивлённо.
— Ничего на этот счёт не могу вам, сударь, сказать. Может, и заметила, но оставила, как есть, потому что ей так удобно. А почему, позвольте вас спросить, она должна была что-то заметить?
Стараясь развеять её подозрения, для чего сохраняя невозмутимость в голосе и наружности, он проговорил:
— Это так…, эмоции, не обращайте внимания, я не подумавши высказался. Давайте, милое создание, поторопитесь с рассказом дальше, пока нам никто не помешал.
Натали поджала губки:
— А всё. Она молчит, ни с кем не разговаривает, только как с собакой. С ней спит на одной кровати, ест из одной тарелки, купается в одной ванной, и вообще по всему решила уйти из жизни вместе с тем псом.
— Это ещё зачем? — насторожился он.
Натали удивила только его недогадливость, но и возбуждённость. Что это она не понимала и оттого сухо проговорила:
— Собаки мало живут, без добермана она себе жизни не представляет.
— Бог мой! Это всё? — в нетерпении уставился он на неё.
— А разве мало? — удивилась она такому его пылу. Его поведение показалась ей шокирующе грубым и до неприличия непонятным.
А тот не замечая перемен, облегчённо вздохнул:
— Фу, вы меня графиня напугали. Всё это примечательно. Я уж подумал бог весть о чём. Не волнуйтесь, всё обойдётся. Считайте что это дело далёкого прошлого. Я вам очень признателен, бесконечно признателен… Подскажите, как мне её увидеть?
