Софи Джордан - Грехи распутного герцога (перевод Lady
— Это совсем не похоже на меня. Я совсем не так … привлекательна.
Его внимательный взгляд прошелся по ее телу.
— Да, действительно, не в этом уродливом мешке. Но я видел тебя более привлекательной. Без единой нитки на теле.
— О! – Лицо вспыхнуло еще жарче, щеки обожгло, стоило вспомнить его вторжение в ее комнату в тот момент, когда она вышла из ванны.
Их напряженные взгляды встретились, и она поняла, что о той ночи он помнил все.
Герцог придвинулся ближе, его грудь, словно стеной огня, опаляла девушку даже через одежду.
Гнев исчез с его пылающего лица, но глаза по–прежнему прожигали ее с еще большей угрозой, чем секунды назад.
Я хочу тебя. Ты остаешься здесь на свой страх и риск.
И все же она не шелохнулось, вспоминая, каковы на вкус его поцелуи.
А потом вспомнила еще больше. О том, что случилось, когда он прикоснулся к ее…
Напряженная атмосфера мгновенно стала удушливой.
— Простите нас, Ваша Светлость. Мы надеялись закончить здесь до вашего возвращения.
Марта стояла в дверном проеме, переводя взгляд с одного на другого. Ее цепкий взгляд отметил открытую дверь в мастерскую герцога, и, вспыхнув, обвиняюще впился в Фэллон. Неодобрительно покачав головой, старшая горничная жестом указала девушке на выход.
Испытывая облегчение от вмешательства Марты, Фэллон была рада услужить, и, повернувшись, вылетела комнаты, ощущая преследующий ее горячий взгляд Дамона.
В будущем, пока она не найдет способ справиться с этой неразберихой, следует позаботится о том, чтобы больше не оказываться с ним наедине. Потому что в следующий раз Марты может не оказаться рядом, чтобы спасти ее.
Стоя на цыпочках, Фэллон пыталась дотянуться до жестяной банки с грецкими орехами, которую попросил принести повар. С ворчанием она прекратила бесплодные попытки добраться до слишком высокой полки.
Уперев руки в бедра, девушка не сводила свирепого взгляда с безобидно выглядевшей жестянки.
— Позволь, я тебе помогу.
Повернувшись, Фэллон обнаружила Даниеля, главного лакея, находившегося прямо у нее за спиной.
Она улыбнулась ему, и глупая ухмылка вспыхнула на его узком, веснушчатом лице. Он был исключительно добр к ней с момента ее «разоблачения», побуждая и других слуг вести себя так же. Одно только это вызвало ее глубокое расположение к нему. Особенно, если принять во внимание менее, чем теплый прием, оказанный ей, когда мистер Адамс впервые представлял ее штату. Несомненно, лишь явное доброжелательное отношение Даниеля спасло ее от полного уничтожения под сверлящим взглядом Адамса. Сбоку раздалось несколько сдавленных смешков, и, покосившись в сторону, она обнаружила, что никто не смотрит на нее с откровенным презрением. Вот только никто не оградит ее от Нэнси. Горничная, казалось, была несклонна испытывать к Фэллон симпатию, очевидно, смущенная своей безрассудной увлеченностью Фрэнсисом.
Фэллон оглядела парня, который был на несколько дюймов ниже ее самой. Не желая ранить его эго, указывая на свой более высокий рост, она отошла в сторону.
— Я хотела достать грецкие орехи.
Вскоре до него дошло то, о чем она догадалась еще раньше. У него было не больше возможности достать банку, чем у нее самой.
Стрельнув в ее сторону решительным взглядом, парень вскочил на самую низкую полку и, схватив банку, спрыгнул на ноги, победно помахав ею. С изысканным поклоном, он вручил ей жестянку.
— Спасибо, Даниель, – принимая банку, сказала она.
— Всегда рад услужить леди, попавшей в затруднительное положение.
— Я не помешал?
Фэллон и Дэниел повернулись лицом к неясно вырисовывающейся фигуре в дверном проеме кладовой.
Ее сердце слегка подскочило в груди при виде знакомого облика герцога.
Его губы едва двигались, произнося слова. Густая тень скрывала суровые черты лица.
— Ну что за умилительное зрелище.
Звук, вылетевший из горла Даниеля, походил на задушенный писк цыпленка.
— В–Ваша Светлость. — Стукнув каблуками друг о друга, он проворно поклонился.
Даже не удостоив лакея взглядом, герцог отрезал:
— Оставь нас.
— Да, Ваша Светлость. – Отвесив последний уважительный поклон, Даниель стремительно метнулся мимо. Поспешно бросив извиняющийся взгляд на Фэллон, он исчез из кладовой.
На ее шее бешено забился пульс. Она не могла – не должна — оставаться с ним наедине.
Протянув руку, она открыла было рот, собираясь позвать Даниеля обратно.
— Пускай катится, — растягивая слова произнес герцог, и дверь кладовой с щелчком закрылась. Он смерил ее полным решительности взглядом.
— Теперь мы остались один на один. Может, тебе и удалось сбежать от меня этим утром, но сейчас тебя некому спасать.
Фэллон опустила руку вдоль тела. Она глубоко вдохнула от его слов, пропитанных обидной колкостью.
— Мне не нужны спасители. Я способна сама о себе позаботиться.
— Действительно, — парировал он, подходя ближе. Слишком близко. – Ты похожа на кошку, не правда ли? Всегда приземляешься на ноги. У тебя не заняло много времени подластиться к мужской половине домашней прислуги.
Маленькое, расположенное высоко в стене кладовой окно, давало ей достаточно света, чтобы разглядеть темно–синие ободки вокруг радужек его глаз. Красивых и пленительных, нежных, как колыхание травы с лунном свете. Ироническая усмешка изогнула твердую линию его губ. Он мельком глянул на дверь, через которую выскочил Даниель, и снова на нее. Его затуманенный взгляд скользил по ней, медленно окутывая тяжелым жаром.
— Возможно, тебя не без причины увольняют отовсюду.
Холодок пробежал по ее телу, эффективно охлаждая жар, вызванный его пристальным взглядом.
— Что вы имеете в виду?
— Дело в том, как ты ведешь себя…
Жаркое негодование медленно поднималось по ее шее.
— И как именно?
Уже задавая вопрос, она была уверена, что не захочет услышать его ответ. Он пожал плечами.
— Тебе стоило бы вести себя менее провокационно.
Гнев сотряс ее аж до желудка. Она прижала руку к животу.
— Вы считаете, будто со своей стороны я раздаю сомнительные авансы? – требовательно спросила она, чувствуя, как кровь приливает к лицу.
Он мотнул головой.
— Ну, в нашу первую встречу ты отбивалась от ухаживаний мужчины. Каждый раз, стоит лишь обернуться, я нахожу тебя в аналогичной ситуации. Даже у меня возникают трудности с тем, чтобы держать свои руки при себе.
— Вы не можете обвинять меня…
Герцог приблизился еще на шаг, обдавая ее стеной жара, и, заметив яркую вспышку в его глазах, она поняла, что он не шутит. Он считал Фэллон ответственной за то, что мужчины увиваются за ней?
Его камзол цвета индиго коснулся накрахмаленного передника ее платья, всплеск яркого цвета против приглушенной серости ее одежды.
