Клаудиа Дэйн - Сгорая от любви
– Согласен! – отозвался Вулфред, поставив на стол чашу и намазывая маслом хлеб. – Земля действительно обширна. Правда, чтобы она давала обильные урожаи, надо потратить немало сил и много лет. Но дело того стоит.
– Может быть, это произойдет и гораздо раньше, чем ты думаешь, Вулфред, – возразил Хенса. – Посмотри, ведь здесь так много рабов, которых ты можешь использовать.
– И все же разрушения жилищ и огромный вред, нанесенный самой земле, не дают особого оптимизма для надежд на быстрое восстановление хозяйства. Поэтому надо приготовиться к тяжелому и многолетнему труду.
Мелания хотела было возразить, что ее дом никогда не был в ветхом или полуразрушенном состоянии. А стал таким только после прихода сюда саксов. Но Вулфред положил ладонь ей на колено. Она совершенно правильно поняла его жест и решила попридержать язык. На время…
– Строение, где вы живете, – продолжал Хенса, – находится в хорошем состоянии. В наше время, если говорить о римских постройках, такое встречается редко.
«А кто в этом виноват?» – подумала Мелания. Но промолчала, почувствовав усиление давления ладони Вулфреда на своем колене, которая уже в следующее мгновение сдвинулась на бедро. Ладонь была тяжелой и горячей…
– Фактически повреждены все комнаты дома, – сказал Вулфред. – Хотя и в разной степени. Ни стены, ни сам дом не годились для обороны в случае атаки. Они слишком пахли Римом, чтобы не вызвать озлобления у наших воинов.
Мелания отвернулась, чтобы скрыть негодование, вспыхнувшее на ее лице. Конечно, Вулфред имел причины для столь неприятных для нее слов. Но все же…
Она обвела взглядом стол. Сидевшие за ним саксы были заняты тем, что облизывали тарелки и допивали содержимое бокалов. Другие, уже покончившие с трапезой, разбрелись по комнатам, осматривая дом. Они смотрели на ее слуг, как будто те были вылиты из золота. Ибо саксы славились своей преданностью системе рабства, благодаря которой имели возможность пользоваться всеми благами земной жизни. Хенса же говорил о ее доме, как будто бы уже стал его хозяином. Неужели Вулфред согласится? Неужели допустит, чтобы грязный сакс наложил руку на жилище, в котором она родилась и выросла?
– А ты оказалась не только очаровательной женой, но и превосходной хозяйкой! – с гордостью сказал ей по-латыни Вулфред.
Вот и похвала, подумала Мелания. Похвала от грубого, неотесанного сакса?
И все же она почувствовала, что слова Вулфреда доставили ей удовольствие. Одновременно она с удивлением отметила, что переполнявшее ее в последние минуты негодование куда-то улетучилось. Она нахмурилась. Что бы сказал ее отец на подобное проявление слабости? Римляне не должны позволять себе такого! Они должны всегда контролировать свои поступки и чувства, подчиняя их логике, а никак не эмоциям! А она была римлянкой! Вулфред – саксом! А потому его одобрение или неодобрение ничего не должны были для нее значить.
Между тем Хенса все же услышал слова Вулфреда, тихо сказанные жене.
– Ах вот оно что! – воскликнул он. – Ты, оказывается, говоришь по-латыни, Вулфред! И к тому же как-то очень странно ухмыляешься. Знаешь ли, твое поведение шокирует меня даже больше, нежели твое исчезновение на целое лето, которое ты провел в таком убогом, жалком месте!
«Так, теперь мой дом и место, где он находится, стали для него жалкими и убогими! – подумала Мелания. – Интересно, своими словами он, по-видимому, хотел уколоть меня? Что ж, тогда понятно, почему Вулфред ведет себя так осторожно!»
– Я уже порядком подзабыл латынь, – ответил Вулфред. – Решил освежить в памяти!
– Вероятно, потому, что тебе нравится место, населенное римлянами. Но я не понимаю, почему их осталось здесь так много после твоего прихода? К тому же я никогда бы не подумал, что ты женишься на римлянке. Она что, действительно, твоя жена?
– Да. Моя законная жена. И у меня есть свидетели.
– И свидетели – твои люди. И ты хочешь, чтобы я им поверил?!
– Ее слуги лгать не будут! Спроси у них.
– Зачем? Я ведь знаю, что ты мне не станешь лгать.
Вулфред ничего не ответил.
Его ладонь еще крепче сжала под столом ногу Мелании. Она плохо понимала словесный поединок двух военачальников. Но в тоне Хенсы чувствовался вызов Вулфреду. И она заволновалась.
Мелания прекратила есть и принялась внимательно вслушиваться в их разговор.
– Почему ты на ней женился? – продолжал наседать Хенса на Вулфреда.
– Разве я уже не ответил на твой вопрос? – раздраженно буркнул Вулфред.
– Но существуют и другие смелые женщины, следующие нашим обычаям и говорящие на нашем языке! А твоя жена – римлянка!
– В первую очередь она женщина!
– В тебе говорит человек, давно оторванный от дома! – зло рассмеялся Хенса. – Ты только посмотри на свою жену внимательнее. Она вся пропитана римским духом и гордостью!
– С каждым днем она мне все меньше кажется римлянкой.
– Но все же остается ею! И всегда останется.
– Скоро она станет носить сакского ребенка.
Хенса замолчал на несколько мгновений и бросил взгляд на свою пустую тарелку и выпитый до дна бокал. Но Вулфреду не стало легче. Мелания видела, как он был скован и напряжен, и понимала, что разговор еще не закончился.
Тем временем стали разносить третьи блюда. Вулфред уже безо всякого аппетита принялся за еду. Мелания тоже равнодушно посмотрела на поставленное перед ней блюдо.
– Ты когда-нибудь мог себе представить, что женишься на римлянке? – снова спросил Хенса. – Думал ли, будучи римским рабом, что когда-нибудь добровольно выберешь себе в жены дочь римского землевладельца? Воистину боги играют нашими судьбами как хотят!
Хенса громко расхохотался. Рассмеялись и пришедшие с ним воины. Мелания положила руку на плечо Вулфреда и почувствовала, как напряглись его мускулы.
Так, значит, Вулфред был римским рабом! Такое открытие поразило Меланию. Вулфред – бывший раб! К тому же раб какого-нибудь богатого римского патриция! Теперь многое в его поведении становилось понятным!
А Хенса, видя, как больно ранят Вулфреда его ядовитые стрелы, продолжал издеваться:
– Как долго, Вулфред, ты был рабом мерзкой, прогнившей Римской империи?
– Достаточно долго.
Боже, когда же несносный сакс наконец угомонится! Надо немедленно положить конец его издевательствам. Заткнуть ему глотку! Но как?
Мелания на несколько мгновений задумалась. И тут ее осенило: ведь Хенса – законченный зверь. Животное, которое может успокоиться только при виде пищи!
– Теркас! – позвала она.
Теркас тут же появился и выжидающе посмотрел в глаза хозяйке.
– Принеси Хенсе побольше свинины и поставь перед ним кувшин пива. Он только что с дороги и, верно, очень проголодался. К тому же его совершенно очевидно мучает жажда.
